Ознакомительная версия.
– Сказала, не волнуйся… – Багира посмотрела на Мадам. – А теперь что делать?
– Не знаю, – устало сказала та. – В деревне, где я выросла, было много похоронных ритуалов… Но я ни одного не помню… Знаю только, что покойника в ночь перед погребением нельзя одного оставлять… А почему, понятия не имею.
Ева поднялась с кресла, подошла к столику, где стояла икона, вынула из стаканов огарки, в пшено поставила новые свечи, зажгла их, молча вернулась на свое место.
Все сидели с каменными лицами, не зная, что сказать. Всем было неуютно от этого незнания. И плакать почему-то не хотелось. Даже Марго, которая все бы отдала, чтобы вернуть Афродиту, не могла выдавить из себя положенную случаю слезу.
– Давайте выпьем, – неожиданно предложила Мадам. – Водочки.
– Давайте, – быстро согласилась непьющая Ева.
– Давайте, – согласились все остальные.
Катя метнулась к стойке, сняла с полки литровую бутылку «Абсолюта», вытащила из ящика хрустальные стопочки.
– Стаканы доставай, – скомандовала Мадам. – За упокой из мелкой посуды не пьют. – Она тронула Далилу за руку. – А ты сбегай мужиков пригласи, пусть с нами хряпнут…
Та унеслась, Катя достала высокие стаканы для коктейлей, Ева вытащила из сумки сдобные одуряюще пахнувшие пирожки, деловито разложила их по тарелкам.
– Три часа назад напекла. С рыбой, грибами, капустой. С мясом не стала, потому что не знаю, сейчас пост или нет…
Когда все приготовления были завершены и мужчины явились в гостиную, Мадам подняла наполненный больше чем наполовину стакан и коротко бросила:
– За Афу!
Игорь потянулся своим стаканом к Мадам, но она отстранила его.
– Не чокаясь. До дна.
Марго, которая пила водку только дважды в жизни (один раз на поминках мамы и бабушки, второй после того, как упала в ледяную воду), с ужасом посмотрела на свой стакан. Даже если учесть, что он наполнен не до краев, все равно водки в нем около ста восьмидесяти миллилитров. Если она выпьет залпом такое количество «Абсолюта», завтра придется хоронить не только Афродиту, но и Маргариту, скончавшуюся от алкогольного отравления.
Когда все опорожнили стаканы, Марго все еще таращилась на свой.
– Ты чего не пьешь? – спросила Ева, после того, как затолкала в рот пирог.
– Я столько не смогу…
– Пей сколько сможешь. Только помни, что на дне стакана ты зло оставляешь… – Она схватила еще один пирог. – А ты же не держишь зла на Афродиту?
Марго посмотрела на укутанную в белое кружево подругу. На ее красивое безмятежное лицо. На чистый лоб. На ставшие целомудренными губы. Без макияжа, без зовущей улыбки, Афродита выглядела очень невинно. Как святая дева… На такую нельзя злиться.
Марго поднесла стакан ко рту, глубоко вдохнула и сделала первый глоток.
– Пей залпом, – подсказала Ева. – Не делай перерывов между глотками, это тебе не лимонад…
Да уж! Меньше всего водка напоминала лимонад: ни вкуса, ни сладости, ни пузырьков. Но и противно не было. Немного горько, и только.
Опорожнив стакан, Марго закашлялась.
– Выдохни, – опять пришла на помощь Ева. – А потом закуси.
Марго выпустила из легких воздух, засунула в рот дольку лимона.
– Лучше? – участливо поинтересовалась Катя и протянула ей пирог. – Поешь, иначе окосеешь.
Послушно взяв пирог из рук кореянки, Марго стала его жевать.
Остальные тоже заработали челюстями, даже вечно голодающая Жизель (она как коза питалась только растительной пищей, типа шпината, салата, цветной капусты) откусила от рыбного пирога и с видимым аппетитом начала его пережевывать.
Марго вяло доела пирог. Несмотря на то что он был очень вкусным, добавки она не взяла – аппетита не было. В желудке жгло, в горле першило и почему-то хотелось выпить еще немного водки.
– Повторим? – ни к кому не обращаясь, спросила Жизель. – Или покурим? Могу угостить косячком…
– Только этого не хватало, – сердито буркнула Ева. – После водки траву курить – гиблое дело. Давайте лучше еще по половинке стакана. И все!
Все согласно закивали.
Катя притащила из бара еще одну литровку. Разлила по стаканам.
– Давайте теперь за Венеру, – сказала Мадам. – На похороны ее мы вряд ли попадем, так хоть сейчас помянем…
– Почему не попадем? – проговорила Марго неразборчиво – язык ни с того ни с сего стал толстым, неповоротливым, словно неродным.
– Родственнички ее в своей деревне хоронить будут… Как только менты разрешат Вальку из морга забрать, они ее увезут…
– Тогда за Вальку! – выдохнула Марго, хватая свой стакан. – До дна!
До дна, правда, не получилось – водка застряла в горле и проходить в пищевод не желала категорически. Не совсем красиво повели себя и некоторые части тела Марго, например, голова – она начала дико кружиться. Руки стали ватными, в глазах появился туман, а в ушах гул. Сквозь этот гул до нее донесся обеспокоенный голос Мадам:
– Маргоша-то у нас поплыла. Как бы не поплохело ей…
– С непривычки может, – подхватила Далила. – Она же практически не пьет…
– Я в порядке, – медленно, едва ворочая непослушным языком, сказала Марго. – В порядке…
– Отбери у нее стакан, – скомандовала Мадам. – Иначе вылакает, а потом помирать будет…
Из нечувствительных пальцев Марго кто-то (Багира что ли?) вытащил стакан. Кто-то обнял ее. Кто-то сунул в рот лимон. Марго опустила голову на чье-то плечо, закрыла глаза.
– Сейчас уснет, – долетело до нее издали. – Отнести бы ее надо… В комнату, на кровать…
«Да, – подумала Марго, – меня надо бы отнести в комнату, положить на кровать. Я так хочу спать!»
Это была последняя мысль, пронесшаяся в ее туманной голове перед тем, как она провалилась в темноту…
Марго показалось, что она только на минутку закрыла глаза, но когда открыла их, выяснилось, что она находится уже не в гостиной, а в своей (Афиной) комнате. Кругом темнота. Тихо. Прохладно – кто-то открыл окно, чтобы ей не было душно.
Марго приподнялась на локте. Включила лампу. Комната тут же поплыла, а к горлу подступил комок.
– Как же плохо, – простонала она, вскакивая и кидаясь в ванную.
Там ее вывернуло. Стало немного легче, в смысле, голова кружилась уже не так сильно, зато начала болеть. Не иначе похмелье!
Постанывая, Марго вернулась в комнату. Подошла к потайному окну, откинула штору. В гостиной никого, кроме мертвой Афродиты, не было. Обитый красным бархатом гроб стоял в окружении одиноких стульев. Все свечи погасли. Свет давали только встроенные в столешницу барной стойки лампочки. Вот тебе и ночные бдения! Наверняка, все напились и рассосались по комнатам. Оно и понятно, какие из проституток богомолки, смех один!
Часы показывали четыре. Выходит, она проспала пять часов. Ничего себе!
Марго подошла к двери, выглянула в коридор. Тишина стояла гробовая, значит, остальные тоже спят. Марго вышла за пределы комнаты, прошагала к соседней двери (за ней располагались апартаменты Жизели), приоткрыла ее, заглянула внутрь. Бывшая балерина лежала на спине, задрав свой гордый подбородок к потолку – даже во сне она не забывала держать марку, и пьяно, с присвистом, храпела.
Марго тихо прикрыла дверь, вернулась к себе. Прежде чем лечь, взяла с тумбочки брелок в виде толстого Будды, на котором болталось несколько ключей, в том числе от этих апартаментов, заперлась. Без задней мысли… На всякий случай…
Сунула связку в карман. Легла. Выключила лампу. Закрыла глаза. Задремала.
Проснулась от шороха. Тихого, едва различимого, но близкого.
Марго вскочила. Зажгла свет.
Никого.
И звуков никаких не слышно.
Опустившись обратно на подушку, Марго закрыла глаза, попыталась успокоиться. Решила, что ей примерещилось. Вдруг звук возобновился. Это был уже не шорох, а скрежет. Осторожный, тихий скрежет, доносящийся из коридора… Марго открыла глаза. Посмотрела на дверь. Секунду ничего не происходило, но вдруг ручка стала опускаться… Аккуратно, нарочито медленно, чтобы не наделать шума. Кто-то поворачивал ее, пытаясь открыть дверь.
– Кто там? – выкрикнула Марго. Крик получился жалким: сиплым, испуганным.
Ручка тут же встала на место. Наступила тишина.
– Кто там? – повторила Марго, разволновавшись еще больше. То обстоятельство, что ручка замерла, не успокоило ее, а напугало сильнее.
Марго поднялась на кровати, встав на колени, стала озираться по сторонам. Она искала что-нибудь тяжелое, что-то, чем можно защититься. Расческа, фен, банка мусса для волос, нет, все не то… Она схватилась рукой за деревянный столбик кровати, увенчанный блестящим металлическим шаром, потянулась к подоконнику…
Уи-и-и-к – раздалось сзади, это ручка, повинуясь чьей-то воле, опустилась вниз.
Марго резко обернулась. Рука, держащаяся за шарообразный наконечник столбика, соскользнула. Оставшись без опоры, Марго начала заваливаться на бок. Секунда, и она уже лежит на кровати, зажав в кулаке металлический набалдашник, который оторвала от столбика, когда падала…
Ознакомительная версия.
