Юрий Гаврюченков - Кровавая баня Крупнера

*** Ночь Семагин провел плохо, честно говоря, не спал совсем. До четырех он мотался по адресам, навещая те, где мог оказаться Крупнер. Это дело было совершенно безнадежным. В трех местах ему не открыли, в одном из-за дверей откровенно послали подальше, а поверхностный досмотр остальных квартир, куда его впустили, испугавшись удостоверения, ничего не дал. О Крупнере там не слыхали с прошлой осени, когда к нему внезапно проявили повышенный интерес то ли уголовный розыск, то ли военные. Словом, наобщавшись с обывателями, сытый по горло совками, Семагин залез в постель и до утра крутился под одеялом, но задремать так и не удалось. Беспокоили его сроки. Недели на поиски человека, которого не могли найти почти год, было слишком мало. И это при том, что подручных шиш, а из технических средств - генеральский "Вольво". Сейчас как никогда были позарез необходимы дополнительные глаза и уши. С утра он начал обзванивать всех, кто мог бы ему помочь, но после опалы таких знакомых осталось совсем немного. Параллельно с ним работала оперативно-следственная группа, но фактически он вел поиск один. Александр Семенович загрустил. Поделиться своими проблемами ему было не с кем, потому что никому не нужны стали его горести и печали. Сказалась усталость, но полковник уже свыкся с мыслью, что об отдыхе до поры до времени придется забыть. Крупнер был проклятием Яшенцева, а теперь это проклятие обрушилось и на него. Напоследок он позвонил Тернову. Валерий Игнатьевич был на своем месте и обещал содействие, но чем он мог помочь? Впрочем, на него Семагин и не рассчитывал.

*** Андрей прибежал на спортплощадку задолго до появления друзей. Чтобы успокоиться, он сделал пятьдесят отжиманий на брусьях, но это не помогло. Он волновался. Ему срочно нужны были спортсмены, к ним имелась масса вопросов. Вчера отец вернулся ни жив ни мертв и сообщил, что на институт было совершено нападение, а его самого чуть не убили. Памятуя обмолвки, сделанные Володей, Андрей засомневался, был ли его базар пустым трепом. Могли ли ребята совершить вооруженное ограбление? Слава - тот вполне мог, да и Волосатый тоже. Прождав впустую три с половиной часа, Андрей, злой как черт, отправился в обратный путь. Его подозрения стали перерастать в уверенность. То-то их сейчас нет, затихарились где-нибудь, ждут, пока все утихнет. Или вообще дернули из города, если только их не застрелила охрана. Но трупах отец ничего не сказал. Надо все разузнать, выяснить по возможности наиболее полную картину и тогда на основе этого предпринимать какие-то шаги- Отца он в обиду не даст. В принципе Володя со Славой парни неплохие, но отец говорил, что те, кто вчера напал на институт, в прошлом году убили директора и еще несколько человек. Где гарантии, что теперь не убьют его? Несмотря на прошлые размолвки, Андрей своего отца любил и был готов защищать всеми возможными средствами. Кое-что у него было: из Чечни он привез небольшой арсенал. Осталось дождаться отца и разузнать все по порядку.

Вечером, когда появился Тернов-старший, Андрей дал ему спокойно поесть, а после ужина пошел за ним в кабинет. - Как дела на работе, папа? - спросил он с искренним участием. - Плохо, сынок, - за день Тернов утомился: возни со следователем и Первым отделом хватило бы на троих. - Что, убили кого-нибудь? - как бы невзначай поинтересовался Андрей. - Убили? Да, убили. - Валерий Игнатьевич щелкнул суставами - артритные пальцы болели. - Одного пациента - неизвестно за что. Говорят, особист застрелил. - А этот... кто за тобой охотится? - Крупнер? - Тернов неопределенно взмахнул рукой. - Он ненормальный. Видишь ли, Андрюша, я тебе по секрету только скажу: филиал института, который я сейчас возглавляю, работает с пациентами психбольниц. Один такой убежал в прошлом году и стал терроризировать Центр. Он в буквальном смысле уничтожил несколько человек. Потом он утих, но по весне опять взялся за свое. Весной и осенью люди с нарушениями психической деятельности проявляют особенную активность, Как, впрочем, и все остальные люди, только у особей с развитой патологией и проявления не вписываются в рамки общепринятых норм. Этот Крупнер Вячеслав Сергеевич - настоящий психопат. Он обучался какому-то восточному единоборству и очень опасен. Охрана говорит, что вчера был он, только не один. Нашел еще какого-то ненормального. К счастью, наше местное КГБ взяло дело под свой контроль, так что теперь ни одна мышь не проскользнет. - Как, ты сказал, Крупнера зовут? - насторожился Андрей. - Вячеслав, э-э... Сергеевич. - Знаешь что, папа, - Андрей посуровел. Закладывать кого бы то ни было он, в принципе, не привык, но тут дело могло обернуться непоправимой бедой, и он наконец решился. - Я тут тренировался с одним Славой, с ним был еще один парень, с бородой... - С бородой? - встрепенулся Тернов. - Ты знаешь? - Да, был бородатый. Я сейчас позвоню, ты рассказывай дальше. - В общем, этот бородатый, его звали Володя, он обронил, что собирается напасть на какой-то Исследовательский центр. Это твой Центр, папа? - Мой, мы его так называем. А что еще говорили эти ребята? - Больше ничего особенного. Владимир случайно обмолвился об Исследовательском центре, но мы вместе отрабатывали приемы для атаки здания, а Слава, который с ним, мастерски владеет кунг-фу. Стилем Багуа-чжан и Шаолинь-цюань. - Это они, - покрывшись от волнения потом, пробормотал Тернов. - Я сейчас позвоню. Он схватился за телефон и стал набирать номер Семагина. По вопросам, касающимся ЧП, он должен был в первую очередь связываться с ним. Гэбист ответил хмуро и заспанно. Он думал подремать, потому что предстояло работать всю ночь. Полковник составлял план оперативно-розыскных мероприятии и счел нужным отдохнуть. - Это Тернов, - представился Валерии Игнатьевич. - Кажется, мой, сын видел Крупнера. Он мне только что сказал. - Когда, где? - Семагин мгновенно включился в работу. - Когда, где? - Тернов прикрыл микрофон ладонью и пристально посмотрел на Андрея. - В Сосновке, мы вместе занимались. Ну, где-то часа в два обычно. - Говорит, днем в два часа, в парке Сосновка. Знаете такой? - Знаю, - напрягся Семагин, будто сеттер, учуявший добычу. - В какой день: вчера, сегодня, неделю назад? - Когда ты его видел? - переспросил Тернов у сына. - Последний раз позавчера, - сказал Андрей. - Вчера они не пришли, сегодня тоже. - Позавчера, говорит. Вчера и сегодня не было. - Как он узнал, что это Крупнер? - Он представился как Слава, - ответил Тернов. - Так, Андрюша? - И, получив утвердительный кивок, продолжил: - А его товарища звали Владимир - Владимир? - Запах добычи усилился, у Семагина потекла слюна, как у павловской собачки. Многое начинало сходиться, теперь он был почти уверен, что Тернов-младшнй видел настоящего Крупнера, и даже мог с уверенностью предполагать, у кого он до сих пор жил. А ведь он туда заходил, только никто не открыл. У Семагина загорелись глаза, его буквально распирало изнутри: такое ощущение бывает при игре, когда на руки пошла масть. "Пруха, - вдруг пришло ему на ум, - пруxa!" - Да, Владимир. - Тернов снова прикрыл микрофон. - Правда ведь, Владимир? - Да, - согласился Андрей. - Не закрывайте вы все время трубку, - попросил Семагин. - Хорошо, - смутился Тернов. - Не буду. - Мне бы хотелось знать точно, где именно Крупнер встречался с вашим сыном. Дайте ему трубку. Валерий Игнатьевич передал телефон Андрею, и Семагин повторил вопрос. - Как бы вам получше объяснить, - начал Андрей. - Там есть такая полянка у спортивной площадки. - Где железные снаряды стоят? - уточнил прекрасно знавший парк Семагин. - Именно. - И вы встречались с ними обычно... Во сколько? - В два. В четырнадцать часов. - Когда последний раз? - Позавчера. - Как выглядел Слава? Андрей как мог подробно описал внешность нового знакомого. Семагин поблагодарил Андрея и поспешил порадовать Яшенцева. Петр Владимирович был слегка пьян, видимо, успокаивал нервы. Доклад его приободрил, и он приказал немедленно форсировать поиск. Семагин заверил, что займется этим немедленно, однако он понимал, что ранее четырнадцати ноль-ноль вряд ли стоит на что-либо рассчитывать. Разумеется, он навестит квартиру крупнеровского подельника вместе с оперативной группой, имеющей постановление на обыск, чтобы беспрепятственно взломать в случае надобности дверь, но это вряд ли что-нибудь даст. Опыт предшественников показывал, что Крупнер может изощренно скрываться, менять место жительства, но тренироваться он приходит обязательно в одно и то же место, словно что-то тянет его туда. Именно на эту особенность фигуранта и сделал ставку Семагин.

*** Подъехав утром к крыльцу главного корпуса, Тернов не без удивления обнаружил на служебной стоянке новенький "Вольво-940" с ведомственным номерным знаком. В салоне курил водитель. Опять кто-то из шишек пожаловал, подумал Тернов и, поднявшись к себе,, в приемной обнаружил Семагина. Он также приехал недавно и еще не успел заскучать. - Здравствуйте, Валерий Игнатьевич, - встал гэбист навстречу директору. Они уединились в кабинете. - Мне нужен Колыванов, я хочу его забрать, - о вчерашнем разговоре не было сказано ни слова, но Тернов с какой-то обреченностью понял, что именно он явился причиной изъятия спецпациента. С такой деловитостью берут в руки нож, чтобы зарезать свинью. Профессору стало не по себе. - Конечно, - заторопился он. - Я вас провожу. Они прошли во владение Козаряна. Георгий Аветисович тоже только что явился и даже не успел снять плащ. По лицу Семагнна он сразу понял, с чем тот пришел. - Доброе утро, Валерий Игнатьевич, Александр Семенович! - Козарян широко улыбнулся. - Пациента забирать будете, да? - Буду. - Сейчас сделаем. Олег, подними больного, пожалуйста. Лаборант, еще не успевший запустить игровую программу, выключил компьютер и удалился с недовольным видом. - Вы тут все Александру Семеновичу расскажите, - попросил Тернов. Проинструктируйте его как следует. - Конечно, Валерий Игнатьевич, - вежливо, но по-дружески заверил его Козарян. - Конечно, все сделаем, можете на меня положиться. Тернов напоследок окинул суетливым взглядом Семагина и ушел. - Насовсем решили забрать? - спросил Георгий Аветисович. - Как получится, - не вдаваясь в подробности, ответил Семагин. В хитрых глазах Козаряна промелькнул неподдельный интерес. Он догадывался, зачем готовят человека для Конторы, но врожденное любопытство простиралось дальше: он хотел узнать, какая конкретная цель будет поставлена его пациенту; с таким чувством смотрят приключенческий фильм. Да и с чисто научной точки зрения было занимательно узнать назначение собственноручно закодированного им зомби. Когда у подопытного кролика могут вырасти зубы длиной в метр, это всегда интересно. Подталкивая в спину, лаборант ввел в комнату Колыванова и усадил на стул. - Теперь он ваш, - Козарян похлопал "чистильщика" по плечу, словно тот был не человеком, а бездумным животным. Возможно, он был по-своему прав. Глаза Колыванова, пустые, как у жвачной скотины, были устремлены в пространство. Семагин от этого зрелища даже смутился. - И как с ним... работать? - спросил он. Козарян открыл железный шкаф и достал с полки кассету. - Вот здесь, - он потряс коробкой, - записана фабула методом наложения на музыку. Проигрываете запись этому, - он кивком указал на капитана, - он активируется. Затем сообщаете код и диктуете задание. Вторая часть кода является пометкой окончания приказа и сигналом к действию. Возвращение в латентное состояние достигается проигрыванием обратной стороны кассеты. Запись сделана таким образом, что вам ее надо только перевернуть на другую сторону. Будьте внимательны при отдаче приказа, избегайте слов с приставкой "не", чтобы не получить обратный результат. Он теперь не поймёт, чего ему не надо делать. Лучше сразу говорите, что надо. Советую заранее составить текст. Он будет выполнять задание дотошно, до мелочей, смотрите ничего не напутайте. Он протянул Семагину коробку. Полковник машинально открыл ее и увидел строчку арабских цифр, записанных на наклейке. Числовые группы на сторонах "А" и "В" существенно различались. "Вот вам и "Артишок" ," - подумал Семагин. Вживую сталкиваться с подобными программами ему пока не приходилось. Он закрыл кассету и положил ее в карман. - Как его забирать? - спросил он, опустив определение потому, что тот, кого он до недавнего времени рассматривал, ошибочно и скорее по инерции, как личность, духовно превратился в лишенную индивидуальности аморфную субстанцию. Козарян понял его и улыбнулся. - Возьмите под руку и ведите. Семагин достал наручники. - Зачем кандалы? - поморщился Георгий Аветисович. - Он безобидный. Полковник испытующе посмотрел на него, подумал и снова поверил. Специалист знал, о ком говорил. Или, скорее, о чем. Семагин спустил Колыванова вниз и усадил рядом с собой на заднее сиденье. - В Управление, - сказал он шоферу. Колыванов был козырной картой Семагина. Полковник обстоятельно изложил план оперативной разработки Яшенцеву, в которой "чистильщику" отводилась ведущая роль. К двум часам пополудни он должен прийти на спортплощадку с целью ликвидации Крупнера. Генерал выразил сомнение, что фигурант вообще появится там в ближайшее время, и попросил Семагина обосновать свое убеждение. Полковник не мог привести никаких доводов, кроме интуитивных догадок, но Яшенцев поверил на слово. Он знал, что шестое чувство бывает надежнее всяких умозаключений, да и плана получше не мог предложить. Поэтому он не стал возражать и выдал Семагину оружие из своих запасов: чистый ствол, припасенный для подобного рода акции. В случае неудачи вычислить концы будет невозможно, а Колыванов ничего вразумительного не скажет. Уничтожение Крупнера было давней мечтой генерала, достаточно сладкой, чтобы пойти на риск. Семагин отвел капитана к себе в кабинет и положил перед ним фотографию Крупнера. Он обошел стол, не сводя с "чистильщика" глаз, нащупал магнитофон, достал из него кассету, потом вытащил из кармана коза-ряновскую коробку; на его лице появилось выражение недоверия. Полковник откинул крышечку и прочел выписанный на наклейке цифровой ряд: 4 42 16 11 08 6. "Пять из шести кратны двум и одно простое число, - подумал он. - Что бы это значило?" Семагин запомнил ряд и вставил кассету в магнитофон. Колыванов неподвижно сидел на стуле, вперив взгляд в пространство. Активация сейчас произойдет, а ему и невдомек, - это было настолько ненормально, что даже стало жутковато. Колыванов вдруг показался чем-то вроде железного человека, выкованного Гефестом для охраны кузницы, в которой горел священный огонь. Впрочем, это не остановило Прометея. Полковник помедлил, затем убрал палец с кнопки, полез за ключами и открыл сейф. С верхней полки он достал портупею, вытащил "макаров" и передернул затворную планку. Пистолет он положил в карман. Теперь, когда его можно было остановить, железный человек казался не так опасен. Семагнн включил воспроизведение. Музыка произвела на Колыванова живительное действие, словно стакан водки на впавшего в прострацию алкоголика. Он задвигался, в глазах на секунду появился осмысленный блеск и тут же исчез, сменившись гипнотическим трансом. - Четыре, сорок два, шестнадцать, одиннадцать, ноль восемь, шесть, - нараспев произнес Семагин. Колыванов застыл, но теперь это было уже совершенно другое состояние. Теперь он прислушивался - Виктор Гаврилович, как вы себя чувствуете? - спросил полковник. - Вы обращаетесь ко мне? - голос Колыванова был ровным и бесцветным. Полковник вздрогнул, контакт был установлен - Да, к вам, - сказал он, и тут ему в голову пришла более изощренная идея. Кем вы себя чувствуете? - Мое состояние в порядке, я хочу в туалет, - механически ответил капитан на первый вопрос и тут же на второй: - Скорректируйте формулировку. - Как вас зовут? - Вы имеете в виду автоидентификацию? - Да, идентифицируйтесь, пожалуйста. - Шестнадцать-одиннадцать. "О Господи, - содрогнулся полковник. - Надо же так обработать!" Знакомый с криптографией, он понял, что 16-11 является зашифрованным определением личности для самого Колыванова во избежание декодировки команды управления от случайного индуктора; первые группы - 4 и 42- что-то вроде закодированного сигнала предупреждения, образующие вместе со второй парой команду готовности, а третья пара - вводная. Цифры - это указание принуждения, а числа содержат формулировку приказа. Теперь 16-11 готов был внимать. Полковник глубоко выдохнул и четко продиктовал задание. - Вы поняли? - Принято, - подтвердил "чистильщик". Семагин открыл магнитофон, просмотрел ряд на этикетке "В" и вставил кассету обратной стороной. - Четыре, пятьдесят, шестнадцать, одиннадцать, пятнадцать, два, - проговорил он. Колыванов поднялся, готовый к автономному действию. - Укажите, где туалет, - попросил он.