«Вот дура! – злобно подумал Васик. – Сама-то освободилась, а я… Надо дать по башке этому хачику и приковать его самого к трубе – пускай повисит, гад. И кляп в рот вставить. А потом… Гм… да… двадцать человек бойцов за дверью – это серьезно. Да ладно! Мне бы теперь только наручники снять с себя… А Армен этот – просто долдон. Неандерталец. Но даже неандерталец рано или поздно поймет, что его дурят. И за такое унижение его персоны, нам придется умереть мучительно смертью. Очень мучительно, как мне почему-то кажется…»
– Положи правую руку себе на живот, – проговорила Даша, – а левую на грудь. Та-ак… Теперь вытяни обе руки вперед и потри ладони друг об друга. Сильнее! Сильнее!!
– Вот так?
– Отлично. Не открывай глаза! А теперь вытяни вперед правую руку. Я касаюсь твоей руки кончиками своих пальцев. Чувствуешь мое тепло? Это моя энергия начинает переходить к тебе…
– Чувствую! – восторженно воскликнул Армен. – Бля буду, чувствую!! Я уже скоро стану колдуном?
– Очень скоро, – подтвердила Даша, – но сначала нужно еще… Накинь на себя шкуру барана. Открывай глаза. Вставай на четвереньки…
Васик вздохнул и обвис на наручниках.
«Конец нам, – тоскливо подумал он, – когда Армен поймет, что его просто дурят, он нам кишки выпустит. И чего Даша время тянет… Лучше бы уж правда – сразу. Ольга! – беззвучно и отчаянно позвал он, – Ольга! Помоги нам, пожалуйста! Если ты меня слышишь, Ольга! Помоги нам…»
Он вдруг замер, почувствовав, как в его сознание начинает проникать солнечная энергия.
«Спокойно, – зазвучал в его голове знакомый-знакомый голос, – я тебя слышу, Васик… Где вы находитесь? Я вам помогу. Спокойно…»
Хотя время близилось к полуночи, телефонный звонок не разбудил Захара. Захар протянул руку с кресла и поднял трубку.
– Темный это! – затрещала трубку. – Тут такое дело, Захар…
– Ты выполнил, все, о чем я тебя просил? – перебил его Захар.
– Да нет, все дело в том, что мой корешок… Который должен был все сделать, позвонил мне пять минут назад и сказал, что Чернобуров сбежал из больницы. Причем, странно так сбежал… Приехали какие-то люди, которых никто, кроме охранника не видел, представились ментами и… Дежурный по коридору и охранник спят до сих пор. Их пытаются разбудить – бесполезно. Как мертвые, даже не дышат…
– Каталепсия… – сквозь зубы проговорил Захар.
– Что?
– Неважно. Что еще известно?
– Вместе с Чернобуровым сбежала еще девица какая-то. Такая… симпатичная, черненькая… Ну, в общем, я ее не видел, мне мой корешок описывал. Вот такие дела…
– Понятно, – сказал Захар и, не медля, положил трубку.
Откуда-то, очевидно, соткавшись из плотной завесы комнатной темноты, в руках Захара возникло зеркало. Захар легонько дунул на зеркальную поверхность – и стекло затуманилось. Затем туман стал понемногу расходиться, обнажая медленно вырисовывавшуюся в зеркале картинку.
– Каталепсия… – бормотал Захар, – темноволосая девица… Не каждая темноволосая девица обладает способностью вводить людей в состояние каталепсии. Неужели?..
Захар минуту смотрел в зеркало и по истечению минуты лицо его страшно исказилось. Зеркало полетело в угол, а сам Захар вскочил на ноги.
– Сука! – заревел он. – Этого не может быть! Этого просто не может быть! Опять она встала на моем пути! Опять она!!. Сука!!
Внезапно Захар замолчал.
– Ладно, – пробормотал он, потирая длинные белые ладони, – нужно прибегнуть к старому испытанному средству. Бороться с Ольгой мне сейчас не с руки. Слишком много дел, да и сил отнимет эта борьба слишком много. Все так удачно было. Моя задумка осуществлялась быстро и почти без сбоев, и надо же было случиться тому, что в самом-самом конце… Прибегнем к старому, испытанному средству, – повторил Захар, – мои старые знакомые Васик и Даша, наверное, рады будут видеть меня. Да и Ольга – решит, что лучше оставить меня в покое, если она, конечно, не хочет получить в посылке головы ее лучших друзей… Выяснить, где сейчас конкретно находятся Васик и Даша – для меня – не составит никакого труда.
Захар шагнул в угол, поднял свое зеркало и снова уставился в него.
– Западный район, – прошептал он, напряженно вглядываясь, – улица Тархунова, дом 234… Подвал дома… Интересно, что они делают в подвале дома… Впрочем, это я сейчас выясню.
– Ольга! Помоги нам, пожалуйста! Если ты меня слышишь, Ольга! Помоги нам…
Я думала о них. Я думала о них – о моих друзьях и поэтому, зазвучавший в моей голове голос не был для меня неожиданностью. Желание Васика выйти со мной на телепатическую связь совпало с моим желанием выйти с ним на телепатическую связь. И, благодаря моим экстрасенсорным способностям, связь состоялась.
Услышав, все, что я должна была услышать, я резко развернула машину, и, свернув на соседнюю улицу, мы покатили в новом направлении.
Мои друзья в беде! Вовремя в решила бежать из психиатрической больницы! Теперь – только бы успеть. Кроме нужной мне информации я прочитала в мозгу Васика отчаянную просьбу о помощи. По всей видимости, пока меня не было, они успели вляпаться серьезно.
Только бы успеть…
– Ольга! – шепотом позвал меня сидящий рядом Антон Владимирович. – Что мы делаем? Куда мы едем? Что происходит? Почему мы так резко свернули?
– А что вам, собственно, не нравится? – сквозь зубы осведомилась я, выкручивая руль, – я спасла вас от верной смерти. Пока вы находитесь рядом со мной, вы в полной безопасности.
– А… – Антон Владимирович опасливо обернулся назад – туда, где на заднем сиденье, прижавшись друг к другу, лежали два милиционера. – А что с ними? Они сначала надели на нас наручники, потом провели через вахту и усадили в машину. Охранник, когда меня увидел, начал возмущаться. Говорить про какой-то ордер, который был выписан на одного человека, а тут два, но ты как-то странно на него посмотрела и он тут же заснул. И эти двое – как только мы отъехали от больницы, освободили нас от наручников, залезли на заднее сиденье и тоже послушно заснули… Ольга, вы кто? Как это у вас получается? Вы что – гипнотизер?
– Что-то в этом роде, – ответила я, – а теперь вам, Антон Владимирович, лучше пристегнуть. Дорога – хоть и почти пустая – но скорость с которой мы движемся… А за этих голубчиков не беспокойся. Через два часа они проснуться и чувствовать себя будут прекрасно.
Милицейская машина летела по ночной улице, а с другого конца города приземистый черный автомобиль мчался почти с такой же скоростью к тому же месту назначения. Автомобиль нес в своем чреве моего смертельного врага – Захара.
Но я пока об этом ничего не знала.
В железную дверь подвала снаружи забарабанили и Армен тут же вскочил на ноги и сбросил с себя баранью шкуру.
– Что случилось? – заорал он, повернувшись к двери. – Я же просил не мешать мне!
– Шеф! – приглушенно донеслось из-за закрытой двери. – Там непонятка начинается какая-то… Подъехал Славик со своими бойцами и тебя зовет! Разбор чинить хочет какой-то!..
– Какой разбор? – ошарашенно пробормотал Армен, – он что – сбрендил? Я недавно с ним говорил, все было в порядке. Мы коньяк пили…
– Я не знаю, – гудело из-за двери, – но Славик психует! Стволом размахивает, кричит про каких-то колдунов, и про то, что ты… это… типа беспредел творишь и хочешь его замочить… Братва волнуется. И Славика братва тоже волнуется. Того и гляди стрелять начнут. Ты бы вышел, побазарил с ним. Глядишь, и по мирному разошлись бы…
Еще несколько голосов загудели. Видимо, с улицы принесли последние сведения.
– Братва в рукопашную пошла! – взволнованно заревел гонец, – за стволы пока не хватаются, но… Гиви голову прутом проломили… Кажись, не выживет…
– Не выживет! – заорал Армен, мгновенно меняясь в лице. – Славик сам беспредельщик! Если он хочет войны, то он ее получит! Падла! Сейчас я выйду! Подвал запереть и охранять, как… как… Короче, если эти двое сбегут, я вам всем жопу поразрываю!
Армен, оттолкнув Дашу, бросился к своей одежде.
Окрестности заброшенного дома, в подвале которого томились, прикованные наручниками к трубе парового отопления Даша и Васик, наполнились шумом и криками. Две группировки агрессивно настроенных бандитов стояли друг напротив друга. Между ними неподвижно лежал здоровенный кавказец. Наголо бритая его голова была к крови.
Когда к собравшимся выбежал Армен, крики стали потихоньку стихать. Армен подошел к бездыханному телу Гиви и негромко позвал:
– Славик.
Толпа расступилась, выпустив невысокого мускулистого мужичонку в распахнутой на груди пестрой пляжной рубашке. На жилистой шее мужичонки болтался массивный золотой крест, а в руке мужичонка сжимал металлически поблескивающий в давно сгустившихся сумерках пистолет.
