— Ты называешь это «принарядиться», — воскликнул Эрни. — Да в таком прикиде только долги отдавать ходят.
— Просто ты его еще не видел в нижнем белье и в подтяжках. Пойдем. — Винс открыл дверь автомобиля.
Они навели справки в домоуправлении. У Боксера были выходные каждую вторую неделю по субботам и воскресеньям. В его отсутствие жалобами жильцов и мелким ремонтом занимался некий Хосе Родригес.
Он и вышел на их звонок. Это был здоровый мужчина лет тридцати пяти, держался он просто. Винс подумал, почему бы домоуправлению не взять его в постоянный штат. Они с Эрни предъявили свои удостоверения.
— Мы хотим обойти все квартиры и поспрашивать жильцов об Эрин Келли. Многих не было дома, когда мы были здесь прошлый раз.
Винс не стал объяснять, что сегодня он намеревался очень подробно расспросить, что думают жильцы о Гасе Боксере.
На четвертом этаже ему крупно повезло. Дверь приоткрыла старушка лет восьмидесяти, она не стала снимать цепочку. Винс показал свой значок. Родригес пояснил:
— Все в порядке, мисс Дэркин. Вам просто хотят задать несколько вопросов. Я постою здесь, чтобы вам было видно.
— Не слышу, — закричала старуха.
— Я только хочу...
Родригес дотронулся до руки Д'Амброзио.
— Она слышит лучше нас с вами, — прошептал он, — ну что же вы, мисс Дэркин, вы же любили Эрин Келли. Помните, она всегда спрашивала, не надо ли вам чего купить, и в церковь вас иногда провожала? Вы же хотите, чтобы полиция поймала парня, который это с ней сделал?
Дверь открылась ровно на длину цепочки.
— Спрашивайте, — мисс Дэркин сурово посмотрела на Винса, — и нечего так кричать. Голова и так болит.
В течение следующих пятнадцати минут двум агентам пришлось выслушивать обо всем, что думает восьмидесятилетняя уроженка Нью-Йорка по поводу порядков в городе.
— Я прожила здесь всю жизнь, — назидательно сообщила она им, встряхивая своими седыми кудряшками, — мы никогда раньше не запирали двери. Зачем? От кого? Но сейчас все эти преступления, и никому до этого дела нет. Безобразие, вот что я вам скажу. Всех этих торговцев наркотиками надо собрать и отправить куда-нибудь на край света.
— Совершенно с вами согласен, мисс Дэркин, — устало поддакивал Винс. — А теперь об Эрин Келли.
Лицо старушки помрачнело.
— Таких приятных девушек теперь встретишь не часто. Я бы своими руками задушила того, кто сотворил с ней такое. Так вот, несколько лет назад я как-то сидела у окна и смотрела на дом через улицу. Там убили женщину. К нам тоже тогда заходили и расспрашивали, но мы с Мэй — она живет с соседней квартире — решили помалкивать. Мы все видели. Мы знаем, кто это сделал. Но и женщина эта, тоже хороша была, вот и получила свое.
— Вы были свидетелями убийства и не сообщили об этом в полицию? — спросил Эрни, не веря своим ушам.
Она поджала губы.
— Если я так и сказала, так я не имела это в виду. Я имела в виду, у меня есть подозрения. И у Мэй тоже. Вот и все.
«Как бы не так, подозрения! Она видела, как произошло убийство», — подумал Винс. Он прекрасно понимал, что никто не заставит ни ее, ни ее приятельницу Мэй подтвердить это в суде под присягой. Вздохнув, он сказал: — Мисс Дэркин, вы часто сидите у окна. Мне кажется, в наблюдательности вам не откажешь. В тот вечер Эрин Келли выходила из дома не одна?
— С ней никого не было.
— У нее было что-нибудь в руках?
— Только сумка.
— Большая?
— Эрин всегда ходила с большими сумками. Она часто носила с собой драгоценности и опасалась, что маленькую сумочку могут легко вырвать из рук.
— То есть, многие знали, что она носит с собой драгоценности?
— Думаю, что да. Все знали, что она ювелир. С улицы было видно, как она сидела за рабочим столом.
— Она часто встречалась с мужчинами?
— Да я бы не сказала, что очень уж часто. Хотя, конечно, она могла видеться с молодыми людьми и не дома. У молодежи это сейчас так принято. В мое время молодой человек заходил за девушкой домой, иначе и быть не могло. И это было правильно.
— Трудно не согласиться. — Она все еще стояли на площадке. — Мисс Дэркин, не могли бы мы на минутку к вам войти? Я не хочу, чтобы нас слышали.
— А вы мне тут не наследите?
— Ни в коем случаем, мадам.
— Я никуда не уйду, мисс Дэркин, — пообещал Родригес.
Планировка здесь была такой же, как и в квартире, которую занимала Эрин Келли. Вокруг была стерильная чистота. Тяжеловесная мебель, обработанная специальным составом от загрязнения, торшеры с вычурными шелковыми абажурами, полированные круглые столы, семейные фотографии в рамках, на которых были запечатлены мужчины с бакенбардами и женщины с суровым выражением на лицах. Все это напомнило Винсу гостиную его бабушки в Джексон Хайтс.
Сесть им не предложили.
— Мисс Дэркин, скажите, что вы думаете о Гасе Боксере?
Мисс Дэркин выразительно хмыкнула.
— Ах, этот! Поверьте, нет ни одной квартиры, куда бы он не совал свой нос в поисках этой своей протечки. А течет-то как раз у меня. Не доверяю я ему. Не знаю, почему его держат. Расхаживает повсюду в совершенно неприличном виде. Грубит. Единственное объяснение, которое напрашивается, — он им дешево обходится. Как раз за неделю до того, как она пропала, я слышала, как Эрин Келли говорила ему, что если она еще раз застанет его в своей квартире, то вызовет полицию.
— Эрин так прямо и сказала?
— Именно так. И она была совершенно права.
— Гасу Боксеру было известно, сколько драгоценностей проходит через руки Эрин?
— Гасу Боксеру известно все.
— Вы нам очень помогли, мисс Дэркин. Вам нечего больше добавить?
Она замялась.
— За несколько недель до исчезновения Эрин напротив подъезда стал околачиваться какой-то парень. И всегда в сумерках, так что его нельзя было разглядеть. Не знаю, что ему тут было нужно. А в тот вечер, когда Эрин вышла из дому в последний раз, она была одна, и у нее на плече была большая сумка, я видела мужчину на другой стороне улицы. У меня тогда, правда, запотели очки, и я точно не знаю, тот ли это парень, но думаю, что он, а когда Эрин дошла до угла дома, он двинулся за ней.
— В тот вечер вы его как следует не разглядели, но вы ведь видели его до этого несколько раз. Какой он из себя, мисс Дэркин?
— Тощий, как жердь. Воротник всегда поднят. Руки в карманах, локти прижаты к туловищу. Лицо худое. Темные волосы, лохматый.
«Лен Паркер», — подумал Винс. Он взглянул на Эрин, у того, очевидно, промелькнула та же догадка.
— Ну, слава Богу. — Дарси откинулась на спинку переднего сиденья «мерседеса» и улыбнулась Майклу. — У меня была сумасшедшая неделя.
— Я так и понял, — сухо заметил он. — Я пытался тебя поймать и дома, и в офисе. Удалось только таким способом.
— Я знаю. Извини.
— Не надо извиняться. Отличный день для прогулки, да?
Они ехали по шоссе номер 202 в районе Бриджуотера.
— Я почти ничего не знала о Нью-Джерси, — сказала Дарси.
— Кроме известных анекдотов. Все судят о Нью-Джерси по знаменитой автомагистрали и всем этим очистительным сооружениям. А ведь в этом штате самая длинная береговая линия на восточном побережье и наибольшее количество лошадей на душу населения.
— Здорово, — засмеялась Дарси.
— Вот тебе и «здорово». Как знать, может, мой патриотизм и тебя заставить полюбить Нью-Джерси?
Миссис Хьюз расплылась в улыбке.
— О, мисс Скотт, я такой ужин задумала, как только доктор мне сказал, что вы приедете.
— Спасибо за хлопоты.
— Комната для гостей наверху готова. Можете привести там себя в порядок после верховой прогулки.
— Замечательно.
Этот день был еще лучше, чем прошлое воскресенье. Прохладный.
Солнечный. Чувствовалась весна. Дарси пустила лошадь легким галопом и целиком отдалась верховой езде.
Они остановились, чтобы дать лошадям отдохнуть, Майкл сказал:
— И спрашивать нечего, нравится ли тебе. И так видно.
К вечеру резко похолодало. В кабинете Майкла затопили камин. В трубе была хорошая тяга, и языки пламени полыхали ярко.
Майкл налил ей вина, себе приготовил коктейль из виски с пивом, сел рядом на удобный кожаный диван, положил ноги на журнальный столик. Его рука лежала на спинке дивана.
— Знаешь, — сказал он, — я все думал эти дни о том, что ты рассказала мне. Ужасно, что случайная реплика может так больно ранить ребенка. Но, Дарси, положа руку на сердце, неужели ты будешь отрицать, что ты не заглядываешь в зеркало и не видишь, как ты хороша?
— Я не люблю смотреться в зеркало, — Дарси засмеялась. — Нехорошо напрашиваться на бесплатную консультацию, но я давно хотела поговорить с тобой об этом. Да нет, неважно.
Он погладил ее по волосам.
— Ну, что там у тебя? Давай рассказывай.
Она посмотрела ему прямо в глаза, ища поддержку в его взгляде.
— Майкл, я чувствую, ты понимаешь, насколько тяжелые последствия для меня имели те слова, но ты думаешь, что я — как бы это сказать — подсознательно обвиняла своих родителей все эти годы.
