— Лебединский? — решил уточнить догадку Геннадий.
— Почему вы так решили? — на вопрос вопросом ответил Михайленко.
— Потому что он самый богатый человек в Волжанске. И Лариса, бывшая моя невеста, говорила, что не раз видела его у своего босса.
— Верно. А почему ты назвал Ларису бывшей невестой?
— Потому что в эту гнусную историю именно она меня втянула.
— Может, случайно?
— А может, и преднамеренно. Я не раз анализировал случившееся и думаю, она если не всё, то многое знала. И догадываюсь, кто руководил ею.
— Кто же?
— Некто Гавриил Прокопьевич, по-моему, один из руководителей «Патриотов отечества».
— А это кто ещё такие?
— Вы не знаете? — удивился Геннадий. — Оказывается, существует такая партия. Её боевики и ухлопали ваших фээсбэшников, которые меня арестовывали.
— Наших фээсбэшников никто не ухлопывал, — возразил Михайленко. — Это была имитация, чтобы запугать тебя, убедить, насколько ситуация серьезна.
Они дошли до дома, где Геннадий снимал угол в коммунальной квартире у одинокой старушки, и остановились.
— И как мне теперь быть? — спросил Геннадий.
— Придётся ещё немного потерпеть, — ободряюще улыбнулся контрразведчик. — Пока мы не разберёмся со всеми тропами контрабандистов и с этой доселе неизвестной партией «Патриоты отечества». Вы работайте как ни в чем не бывало и не предпринимайте никаких действий. Связь будем поддерживать. При крайней необходимости позвоните вот по этому телефону. — Михайленко протянул Геннадию визитку. — Назовете себя и добавите: «Я по поводу вашего объявления». Лучше, если вы запомните номер и уничтожите визитку.
— Хорошо.
Подполковник протянул Геннадию руку.
— Желаю успехов. И будьте повнимательнее. У того, кто наблюдал за нами в автобусе, взгляд был далеко не дружественный.
— А с «Русланом» разобрались? — спросил Геннадий.
— Разбираемся. Желкашинов и Рыбин были мелкими винтиками. А вот кто ими вертел…
1
Прошла неделя с тех пор, как Андрей улетел из Хабаровска, едва ли не нос к носу столкнувшись со своим подопечным, оказавшимся в автобусе рядом с подполковником из ФСБ. Но беспокойство его не покидало. Не зря, видно, шеф предупреждал: за летуном глаз да глаз нужен. А он-то, как последняя дешевка, поверил ему… Надо же, так опростоволоситься! Да и как было не поверить: с дачи не сбежал, с подручным Курдюмова Абреком разделался, как повар с картошкой. Летает, доставляя контрабанду куда нужно и кому следует. Летает… Это, пожалуй, больше всего и подкупило Андрея. В девяносто шестом году, в Чечне, когда группа разведчиков, в которой находился и Андрей, попала в окружение моджахедов и не было никакой надежды остаться живым, вдруг появился вертолет. Точные удары реактивными снарядами и из пушки разметали нападавших. Потом прилетел «Ми-8» и под прикрытием того же «Ми-24» вначале вывез раненых и убитых, потом оставшихся в живых троих разведчиков. Среди них был и Андрей.
Когда приземлились и он осознал, что спасен, не стесняясь нахлынувших чувств, подошел к пилотам и расцеловал их…
Хотя, когда Константин неделю назад сообщил, что на даче Сысойкина побывали менты, Андрей подумал о Геннадии: кроме него, никто не знал о потаенном гнездышке, где отсиживались похитители. Но тут же усомнился: какой ему резон? И вот случайная встреча в автобусе. Хорошо, что в свое время Дубосеков велел своим подопечным время от времени наблюдать за зданиями, где размещались руководящие сотрудники ФСБ и МВД, и заставлял запоминать их обитателей. А подполковника Михайленко Андрей видел не однажды во Дворце культуры на встречах с залетными депутатами Госдумы…
Андрей прилетел в Хабаровск по указанию Дубосекова для выяснения обстановки в местной организации «Патриотов отечества», где наметился нежелательный раскол. Обломонов, региональный «партайгеноссе», должен был его встретить, но то ли что-то случилось непредвиденное, то ли в ночной темноте и сутолоке они разминулись, но посланнику пришлось довольствоваться автобусом — в аэропорту в тот момент и такси не оказалось. Можно было подождать в зале ожидания — на улице было слякотно и промозгло, но Андрей, настороженный отсутствием встречающего, не захотел мозолить глаза местным филёрам.
Правда, поездка в одном автобусе и даже мимолетный разговор фээсбэшника и летуна ещё ни о чем не говорили — могли все-таки случайно оказаться рядом. Но Андрей, мобилизовав своих единомышленников (ему удалось связаться с Обломоновым), больше недели следил за подопечным, проверяя и анализируя его действия. И ничего компрометирующего не обнаружил. Ни встреч с подполковником, ни телефонных разговоров…
Но служба в разведке и в фирме Лебединского под патронажем Дубосекова научили Андрея многому: любая случайность, как утверждал шеф, вытекает из закономерности, и если в их рискованном деле появилась загогулина, исследуй дело до конца.
Андрей после долгих раздумий нашел способ, как проверить летуна. Перебравшись в Благовещенск, он оттуда связался с Геннадием и попросил его помочь курьеру пронести в самолет кейс с ценным грузом. В кейсе была взрывчатка. Расчет был прост: если Геннадий работает на ФСБ, он, несомненно, поинтересуется, что за груз в «дипломате», который нельзя пронести в открытую через контрольный пункт, и, несомненно, поставит в известность своих хозяев. Даже если фээсбэшники придумают какую-то каверзу, не станут задерживать опасного пассажира, курьер по счётчику в замке кейса определит, заглядывали в него или нет. Докладывать о своем подозрении шефу Андрей воздержался: если подтвердится, что Геннадий подсадная утка, Дубосеков голову снимет… Лучше самому расправиться с летуном. Нужно подождать.
2
Профессиональное чутье подполковника Михайленко, в которое Геннадий поначалу не очень-то и поверил, все же заставило быть осмотрительнее и осторожнее. Вскоре он убедился, что предупреждение было не напрасно: да, за ним установлена слежка. Кем — не трудно догадаться. А когда Андрей позвонил ему и дал ответственное задание, стало ясно, откуда ветер дует. Не надо было иметь семь пядей во лбу, чтобы понять, кто задумал провокацию.
Для проноса контрабандного товара «патриоты» использовали ранее подкупленных аэродромных служащих. Значит, Андрей придумал коварный ход. Либо милиции его сдать, либо ФСБ. Хотя не очень-то умно и дальновидно… Нет, Андрей не такой примитивный противник, чтобы, не убедившись в своих подозрениях, подставлять сообщника. Вероятнее всего, он решил устроить Геннадию контрольную проверку. Что ж, хитри Маня, пока не подмял тебя Ваня…
Вернувшись из Комсомольска-на-Амуре и сдав полётную документацию в управление, Геннадий собирался ехать домой, когда к нему подошёл низкорослый, одетый в кожаную куртку и такую же кепку нанаец, изрядно подвыпивший, улыбающийся. Поздоровался:
— Здравствуйте, товарища капитана. Прилетела? Дым отечества нам сладка?
«И этот из партии патриотов? — опешил Геннадий. — Далеко забрался Дубосеков. Широко шагает». Как-то, будучи на рыбалке вместе с нанайцами, Геннадию пришлось немало с ними подискутировать. И советскую власть они ругали, и нынешнюю: не дают вволю ловить рыбу, налоги заставляют платить.
— Так дома же вам бесплатно строят, — возразил Геннадий. — Дворец культуры вон какой отгрохали, свет провели, радио, телевидение. Откуда же деньги брать?
— Зачем нам радио, телевидение? — возражали ему. — Нам рыба нужна. Много рыба. За неё мы всё купим, построим… Русский обижает нанайца. Корабли свои, лодки на река пустил. Заводы строит. Рыба ловит, воду портит. Плохо, плохо живёт нанайца…
Сами нанайские рыбаки вряд ли додумались бы винить во всем русских. Кто-то будоражил их, травил им душу. И вот у этого малого народа, почти вымершего до революции, стали вдруг выплёскиваться националистические амбиции. И ещё подметил Геннадий: недовольство высказывалось лишь тогда, когда аборигенов было большинство. Среди русских даже смельчаки предпочитали лебезить, угодничать. Вот и встретивший его «патриот» улыбается, дергает головой, изображая что-то наподобие поклона.
В руках у нанайца новенький кейс, судя по тому, как оттягивает руку, с нелегкой поклажей.
— Прав, прав ты, — не стал Геннадий фамильярничать и тоже кивнул: — Дым отечества нам сладок и приятен.
Нанаец тут же протянул ему «дипломат».
— Надо Южно-Сахалин отвезти. Регистрацию, однако, уже объявили. Моя туды лети, обратно лети.
— Хорошо, — понял Геннадий. — При посадке в самолёт я отдам тебе кейс. Не забудь бирку взять.
— Не забуду, не забуду. Товарища, однако, в зале сумка держит. Поменяемся…
— Вот и хорошо…
Геннадий прошел через служебный ход и направился в спецкомнату, где находился представитель службы безопасности. Но его, как назло, на месте не оказалось.
