Геля иногда замолкала, подыскивая нужные слова, я ее не перебивал.
– Я ведь тебе рассказывала, что нашла на форуме читательницу? Так вот, мне захотелось посоветоваться с ней. Я направила ей электронное письмо с различными вариантами событий. Мы обсуждали версии, обе предлагали доводы то в пользу одной версии, то другой. Вчера днем, по понятным причинам, мне с ней связаться не удалось, а вот сегодня Равиль привез мне ноутбук. Утром я описала ей все случившееся на озере, и уже к обеду получила ответ. Она сложила все факты, и выдвинула версию, которую мог придумать только человек, взгляд которого не замутнен чувствами любви и давней дружбы, вины и благодарности. – Она подняла голову. – Сначала я отбросила ее, как совершенно абсурдную. Потом вернулась к ней, и она мне уже стала казаться не такой уж и невозможной. Тогда я и сделала два звонка, после которых мне неуютно жить на этой планете.
– О, Господи, Геля, ты меня пугаешь! Что могла придумать посторонняя любительница детективов, чтобы так напугать и расстроить тебя! Не иначе, как предложила увековечить твой собственный образ в роли маньяка!
Моя попытка перевести все в шутку закончилась плачевно: Геля поднесла руки к лицу и опять влажно задышала.
Я отнял ее руки от лица, и не было больше никакой возможности оторваться от ее солоноватых губ и мокрых ресниц. Геля попыталась освободиться, но я не отпустил ее.
– Не надо, Павел! Я столько всего натворила! Я сейчас просто не могу тебе все рассказать, мне самой нужно время, чтобы все осознать.
Я обреченно вздохнул, упершись подбородком в ее пушистую макушку.
– Я буду ждать, сколько надо. Может быть, ты позволишь мне поговорить с Ильей?
– Нет, нет, – она замотала головой, – я сама с ним поговорю!
Неожиданно в коридоре раздался шум и в комнату, спиной вперед, ввалилась Вера. Она пыталась преградить дорогу Алене и Лене, а за ними я неожиданно увидел Илью и Антона.
– Вы понимаете, что вашей подруге нужен покой?! Она плохо себя чувствует, имейте же совесть! – Она повернула голову, увидела нас и замерла. – Нет, и в окна, и в двери!..
Илья хладнокровно отстранил ее и вошел:
– Насколько я могу судить, чувствует она себя неплохо.
Группа гостей живописно замерла у двери. В сложившейся ситуации Вера предпочла сказать сердито:
– Завтра же пожалуюсь Александру Ивановичу! Завели моду шляться на ночь глядя! – и поспешно ретировалась.
– Извини, Павел, что помешали. Подруги Гели убедили меня в том, что им обязательно нужно увидеться с ней. Пришлось согласиться, и привезти их сюда.
Я опустил руки, но от Гели не отошел.
Алена и Лена, перебивая друг друга, заговорили:
– Ты, Гелька, сама виновата! Перепугала своими расспросами Ирину Тимофеевну, а она запугала нас. Все, и у нас, и в банке, уверены, что Марину Проскурину убили. Ну, так Ирина Тимофеевна уверяет, что, если уж Марина была там при делах, то замешаны серьезные деньги. И еще она сказала, что боится за тебя, и мы с Ленкой все обдумали и решили, что тебя нужно караулить по очереди. Мы уговорили Антона, и он привез нас.
Я посмотрел на Антона, тот только плечами пожал. На его лице было написано: «Попробовал бы ты их удержать!»
Илья насмешливо прокомментировал:
– Честно сказать, караульщиков у нас – хоть отбавляй. Поговорить с собственной женой вообще не представляется возможным.
Геля, молчавшая все это время, посмотрела на него:
– А поговорить нам надо. – Илья, все с той же усмешкой на лице, шутливо раскланялся, но сбить ее с серьезного тона ему не удалось. – Я сегодня звонила не только Ирине Тимофеевне. У меня появились вопросы, которые я хотела бы прояснить.
– Они касаются меня, дорогая? Я готов ответить на все твои вопросы, правда, предпочел бы сделать это наедине, – насмешливо сощурился Илья.
– Илья, зачем тебе столько литературы по психологии? Я случайно заглянула в твою комнату, и нашла там целую библиотеку.
Илья пожал плечами под кашемировым пальто:
– Я не скрываю, мне нравится читать книги по психологии. Это что, запрещено? – Он улыбнулся. – Ты, я надеюсь, еще будешь иметь возможность узнать меня ближе. Как-то скоропалительно у нас все вышло, отсюда и недоразумения. А со временем все образуется.
Геля исподлобья посмотрела на него и помрачнела.
– Прости, но мне придется затронуть тяжелую и болезненную для тебя тему. Помнишь, ты рассказывал мне, что Алла была беременна на третьем месяце, когда погибла? Так вот, не знаю, как тебе придется моя новость, но только ни о какой беременности там и речи не было. Александр Иванович сказал мне, что умерла она здесь, в больнице, здесь же проводили вскрытие. И беременность просто не могли просмотреть. Я призналась ему, что для меня лично это очень важно, и мы подняли архивы. Мне повезло, такие дела хранятся три года. Нужная мне папка оказалась на полке. Ребенка у Аллы не было.
– Но она сама мне об этом сказала! – уже нервно объяснил Илья. – Сама, понимаешь?!
Геля спокойно сказала:
– Понимаю. И подписала себе этим смертный приговор. Ты очень любил ее, но знал, что ребенка у тебя не может быть, поэтому ты и убил ее?
Сохраняя остатки самообладания, Илья сквозь зубы произнес:
– Ох уж эти доморощенные детективы! Везде им мерещатся убийства и преступления. Геля, ты сама-то веришь в то, о чем говоришь?
Геля печально сказала:
– Эх, ты, знаток женской психологии! Да она все время лечилась, соглашалась на все самые болезненные и неприятные процедуры, думала, что причина бесплодия – в ней, а ты не хотел ей признаться. Иногда так бывает, когда женщина очень хочет ребенка – все признаки беременности налицо, но причина этого – чисто психологическая. Алла любила тебя и никогда не изменяла. Она просто ошиблась, – и с горечью добавила: – Не знаю, как ты теперь будешь с этим жить.
Илья рванул с шеи шарф, полез в карман пальто за сигаретами.
– С вашего позволения, – буркнул он, подходя к окну.
Он не успел распахнуть его.
Неожиданно раздался странный сдвоенный хлопок, посыпалось стекло.
Я заорал:
– Антон, выключай свет! – и прыгнул к оседавшему на пол Илье.
Он прижал рукой рану на груди, но черная кровь просачивалась сквозь пальцы, пачкая белую рубашку. Илья болезненно поморщился.
Я выпустил его, забрался на подоконник, порезав руки мелкой стеклянной крошкой, которой все вокруг было усыпано.
Внизу стоял Игорь Баталов над лежащим в траве мужчиной. Я заметил в руке Игоря пистолет.
– …! – коротко и энергично выругался Игорь. – Что там?
– Илья ранен. Ты как здесь оказался?
– Потом расскажу. А сюда меня Вера вызвала, так что ее благодари. Неизвестно, что еще этому народному мстителю в голову бы пришло.
Я удивился:
– Почему мстителю?
– Посмотри на его руки. – Я наклонился и увидел на руках мужчины перчатки. Про себя хмыкнул, надо же, свиделись. – Он – сводный брат убитого Олега Косовца. Отцы у них разные. – Игорь вынул телефон. – Черт, теперь затаскают до смерти.
Видимо, Вера уже пришла в себя и вызвала подмогу, потому что от соседнего корпуса к нам бежали два парня.
Один из них оказался дежурным хирургом.
Наклонившись, он прижал шейную артерию у парня, которого подстрелил Игорь, коротко сказал:
– Здесь все, вызывай санитара из второго корпуса, и забирайте.
– Может, до милиции его не трогать?
– Тогда прикрой чем-нибудь. Пойдем, посмотрим второго.
Антон выпрямился:
– Он без сознания, но кровь, вроде, не течет.
Хирург выгнал всех из палаты, быстро и толково осмотрел рану, вздохнул:
– Внутреннее кровотечение. Этого – срочно на стол. Вера, отправь машину за Павлом Николаевичем, и пусть по дороге заберут анестезиолога.
– Послушайте, может, отвезти его в московскую клинику? – попытался я как-то повлиять на ситуацию.
– Я бы с удовольствием так и сделал. Только не довезем, это точно… Так что придется вам положиться на деревенских эскулапов, – неодобрительно глядя на меня, буркнул хирург.
Вера дернула меня за рукав:
– Анатолий Иванович – замечательный врач, не смотрите, что молодой. Если вашему другу еще можно помочь…
Илью переложили на больничную каталку.
В коридоре слышался зычный голос Веры, загонявшей любопытных девчонок в палаты.
Илья пришел в себя. Морщась, едва слышно сказал мне:
– Я мог бы оставить тебя с этой мукой на всю жизнь, но скажу правду: я не спал с ней.
Я только и спросил:
– Илья, зачем, зачем все это?
Он криво улыбнулся и не ответил.
Хоронили Марину и Илью в один день.
Представляю, какие чувства одолевали сотрудников банка и нашей компании, какая буря сплетен и домыслов будоражила и волновала всех, однако внешне все прошло очень благопристойно. Все знали о связи Марины и Ильи, и, разумеется, знали о его недавней женитьбе. Так что я находилась под перекрестным обстрелом пары сотен глаз.
