Земляной придержал ее рукой:
— Лариса Анатольевна, мне очень прискорбно сообщать, но ваш муж пытался вас убить. Он и был на складе в маске. — Ему пришлось придержать мою клиентку, чтобы она не села прямо на пол. — Вот сюда, на стульчик. Успокойтесь.
— Уберите эту проститутку из моей палаты! — заревел Степан, вырываясь. — У меня сломана рука. Мне нужна медицинская помощь.
— Если не заткнешься, я отрежу тебе все выступающие части тела, — доверительно шепнула я ему.
— Что тут творится? Что это за врач! — возмутился Неделькин, однако уже без прежнего пыла.
— Ладно, доктор, — обратился ко мне Земляной, — приведите его пока в чувства, чтобы мог нормально говорить, а мы с Ларисой Анатольевной посидим в коридоре. — Он сделал знак охране. Они помогли ему вывести бледную Неделькину в коридор. Дверь закрылась.
— У меня рука сломана, — настойчиво повторил Степан.
— Да мне плевать, — буркнула я, доставая из потайного отделения портсигара маленький шприц.
— Что это? — насторожился он.
— Коктейль. «Зомби» называется, — пояснила я, — особая смесь психостимуляторов и успокоительного. Превращает человека в овощ. — Я навинтила иглу, спустила воздух и склонилась над Степаном.
— Эй, зачем это? — забеспокоился он. — Вы не имеете права!
— Ну а что прикажешь делать, если ты молчишь, как пионер-герой, — пожала я плечами. — Мужик ты крепкий, пытать бесполезно.
— Нет, нет, погоди! — Он попробовал отстраниться от иглы, приближающейся к его шее. — Я буду, буду говорить.
Я молча поставила на тумбочку включенный диктофон и позвала следователя. В правдивости истории, изложенной Степаном, я не сомневалась.
Все началось еще со свадьбы Ларисы и Степана. Лариса, по своей натуре человек веселый и общительный, продолжала после замужества поддерживать связь со всеми своими однокурсниками, среди которых было много парней. Они регулярно перезванивались, и Лариса недоумевала, почему Степан злится при этом. Его ревность ей казалась очень смешной. Затем Степану позвонили и сообщили, что у Ларисы есть любовник. У него тогда от известия чуть не съехала крыша. По окончании рабочего дня он помчался к одному знакомому, занимающемуся установкой охранных систем, и попросил его установить в доме систему скрытого видеонаблюдения, а также подсадить жене «маячок», чтобы всегда знать, где она находится. Из-за уязвленного самолюбия он объяснил свой заказ знакомому тем, что боится за свою собственность и того, что жену похитят, но не признался, для чего действительно все нужно. Он лично стал следить за женой, забросив бизнес. И чем больше он следил, тем больше убеждался, что Лариса ему не верна. Она любезничала с каждым встречным мужчиной, даже, как он сказал, «развратно хихикала» с охранниками в вестибюле их дома.
Уверенность, что ребенок не его, росла день ото дня и терзала душу. Однако даже страшнее этого было чувство, что он теряет контроль надо всем: над женой — глупой пустышкой; над своим предприятием; над обнаглевшими конкурентами; над собственной жизнью, которая разваливалась на глазах. Иногда вечерами он заезжал к своему школьному другу Кореневу. Тот жил один, недавно развелся и заливал горе водкой. Выпив стопку, Степан изливал ему свою душу. Более благодарного слушателя ему было не найти. Пьяный Коренев обычно бухал кулаком по столу, орал ему: «Гони эту сучку к едрене фене!» и тому подобное.
Чтобы избавиться от чужого ребенка, Степан определил жену под наблюдение врача, которая, по собранным им сведениям, была рекордсменом по числу абортов. Редко кто, изведав ее заботы, обретал малыша.
Между тем дела на заводе шли все хуже и хуже. Наседали конкуренты. Степан винил во всем жену, но при ней изображал счастливого мужа. Ему хотелось, чтобы Лариса думала, что он ни о чем не догадывается. Пусть расслабится, а он поймает ее на месте преступления. На время он решил оставить слежку и постараться выправить свое положение в бизнесе, тем более намечалось подписание контракта с поставщиком материалов для производства на выгодных условиях. Контракт, за который бились и его конкуренты, упускать было нельзя, однако в самый ответственный момент пришли фотографии его жены с любовником. Он провалил подписание контракта. Звонок домработнице показал, что Лариса куда-то улизнула из дома.
Подключившись к системе видеонаблюдения, он увидел, как Лариса вытаскивает из сумки ключи от коттеджа. Даже идиоту, глядя на фотографии, понятно, зачем она туда поехала. Он мчится туда и застает момент, когда ее «любовник» Ефим по-воровски перебирается через забор и бежит к машине, у которой его поджидает другой парень с фотоаппаратом. Он едет за ними и видит, что те останавливаются перед детективным агентством «Немезида», занимающимся слежкой за неверными женами и мужьями. Парень с фотоаппаратом оказался хозяином агентства Алексеем. Под видом обманутого мужа Неделькин зашел в «Немезиду» и познакомился с ним. Степану недолго пришлось ломать голову, кто их нанял. Выход подсказал Коренев. Он сказал, что достанет распечатки телефонных разговоров хозяина агентства.
По распечаткам оказалось, что это он сам, Степан, вроде бы нанял Алексея следить за Ларисой, а Ефима, чтобы он соблазнил ее. Коренев берется по старой дружбе проследить за передачей фотографий. Так выясняется, что настоящий заказчик — владелец «Грачевской сталепромышленной компании». Степан в ярости. Жена резвится с какими-то уродами, подставляет и себя и его, и из-за этого рушится производство. На следующий день он получил фотографии почти голых Ларисы и Ефима в шезлонге на заднем дворе коттеджа.
Он позвонил домработнице, сказал, что задержится на работе допоздна, и напился с Кореневым до поросячьего визга. Пьяный одноклассник признался Степану, что он время от времени подрабатывает наемным убийцей у братвы. Коренев показал оружие, привезенное с места прохождения службы. В пьяном бреду они решают устранить Ларису, подставить конкурентов да еще получить страховку. Вместе они разрабатывают план.
Утром Степан хочет отказаться, но Коренев отговаривает его, высказывая идею, что если он не прибьет Ларису, то она попросит одного из своих любовников устранить его, чтобы захапать все бабки. Степан соглашается. Вечером ему позвонил Коренев и под видом начальника производства с украденного у того в баре телефона вызвал Степана на работу. Начальник производства грешил тем, что не мог решить ни одну проблему самостоятельно, пил до беспамятства да еще шпионил в пользу «металлистов». Степан хотел его уволить, но на этот раз нерадивость начальника производства должна была обеспечить ему алиби.
Затем одна неудача следует за другой. Покушение срывается. Начальнику производства кто-то дает по башке, а самого Степана арестовывают. Однако Степан не унывает. Он решает подставлять Каримова и дальше. Подкупив охрану в КПЗ, он звонит Кореневу и велит в завуалированной форме уничтожить следы звонка начальника производства ему. Потом милиция, допросив оператора, решит, что Степана подставляют. Фотографии Степан думает предъявлять только в крайнем случае. Потом Лариса наняла меня. Коренев через прослушку в телефоне узнает о моем общении с оператором и решает, что этого достаточно и надо устранить свидетеля, видевшего его лицо. Благодаря мне и этот план срывается. После того как я добилась освобождения Степана из тюрьмы, он возвращается домой и подсовывает мне в сумочку «маячок», а узнав о том, что я собираюсь встретиться с Ефимом, велит Кореневу устранить обоих.
Дальше произошло то, что произошло. Коренев, несмотря на отличную специальную подготовку, не справляется со мной ни тогда, ни потом в гараже, а позже в коттедже. Степан весь на иголках. У него встреча с иранцами, которые, осмотрев производство, не желают подписывать контракт. Условного сигнала от Коренева все нет и нет. На экране навигатора он видит, что «маячок» Ларисы движется прочь от коттеджа. Нервы сдают. Он сам звонит Кореневу и, не получив ответа, мчится за нами до мебельной фабрики. В багажнике джипа лежит избитый, связанный шофер. Его Степан собирался сделать козлом отпущения. В тот момент он еще не решил, что сделает с ним — сожжет вместе с машиной или просто инсценирует его самоубийство, пристрелив. Все должно было выглядеть, как если бы шофер убил Ларису и меня, а затем выстрелил в себя.
Выключив диктофон, я сказала Неделькину:
— Батенька, да у вас бред на почве ревности, если выражаться медицинскими терминами, а если по-простому, то вы обычный придурок. Ведь не было же ни одного твердого доказательства, что жена вам изменяла.
— Того, что я видел, было вполне достаточно, — процедил сквозь зубы Степан. — Например, домработница застала в квартире охранника без штанов. Это тоже, скажете, нелепая случайность?
— Да, — кивнула я, — случайность.
