Анна придала своему лицу выражение скуки пополам с презрением.
- Ты все время говоришь про "друзей", - сказала она, затем прошипела на своем хорошем испанском: - El muerto al hoyo у le vivo al bollo. У мертвецов не бывает друзей.
- Не хочешь выбрать себе смерть? Это единственный выбор, доступный большинству людей.
- Первым придется выбирать тебе. El que mucho habla mucho erro. Мне тебя жалко - дали тебе задание, а ты его так похабно провалил. Неужели ты действительно не знаешь, кто я такая?
- Если ты такая умная, то скажи.
Она пренебрежительно усмехнулась:
- А вот этого я сделать не могу. - Она сделала паузу. - Пепито Саласару это не понравится.
Улыбка медленно сползла с лица водителя:
- Вы сказали "Саласар"? - услышав это имя, он перешел на "вы".
Наварро упомянула имя одного из самых влиятельных экспортеров кокаина в этом регионе, человека, чье торговое предприятие превосходило даже размах больших шишек из Медельина.
Теперь водитель смотрел подозрительно:
- Имя назвать легко...
- Сегодня вечером, когда я вернусь в Палаквинто, я назову твое имя, вызывающим тоном отчеканила Анна. Палаквинто - так называлось горное убежище Саласара, и это название было известно лишь очень ограниченному кругу людей. - Я сожалею, что нас формально не представили друг другу.
Мужчина заговорил дрожащим голосом. Причинять неудобства персональному курьеру Саласара - значило серьезно испортить себе жизнь, а то и вовсе потерять ее.
- Я слышал рассказы про Палаквинто - золотые водопроводные краны, фонтаны с шампанским...
- Это только для тех, кого там принимают, а на твоем месте я не стала бы рассчитывать на приглашение. - Она сунула руку в сумочку - за ключами от номера.
- Вы должны меня извинить, - просительно произнес мужчина. - Полученные мною инструкции исходили от недостаточно осведомленных людей. Никто из нас даже и не думал о том, чтобы оскорбить кого-нибудь из окружения Саласара.
- Пепито знает о том, что жизнь не обходится без ошибок. - Анна посмотрела на пистолет в расслабившейся руке мужчины, ободряюще улыбнулась, а потом стремительным движением вонзила ключи в его запястье. Зазубренная сталь проткнула кожу, задев сухожилие, и пистолет упал Анне на колени. Водитель взвыл от боли, а она быстрым и ловким движением схватила оружие и приставила дуло к его затылку.
- La mejor palabra es la que no se dice, - процедила она через стиснутые зубы. - Самое лучшее слово, это то, которое не сказано.
Она приказала ему выйти из машины и отступить на пятнадцать шагов в чахлые придорожные кусты, затем пересела на его место и умчалась прочь. Она строго приказала себе не тратить времени на воспоминания об этой весьма неприятной стычке и не поддаваться панике, которая могла овладеть ее инстинктами и перекинуться на разум. У нее были еще дела, которые следовало сделать.
Дом, принадлежавший Марселю Проспери, стоял, немного отступя от Авениды Марискал Лопез. Этот огромный особняк в испанском колониальном стиле, окруженный довольно экстравагантным, но при этом изумительно ухоженным парком, напомнил Анне старинные дома, построенные испанскими миссионерами в Калифорнии. Но вместо обычного газона за кованой железной оградой здесь виднелись террасы, засаженные рядами кактусов и буйной дикой растительностью.
Немного не доехав, она оставила серебристый "Мерседес" на дороге и пошла пешком к воротам, где стояло незанятое такси. Из него вышел невысокий пузатый мужчина и легким шагом направился к ней. Это был темнокожий метис, с обвисшими черными усами, делавшими его похожим на bandito, такие же черные волосы были зачесаны на затылок и обильно политы каким-то лаком, чтобы прическа не распадалась. Его лицо лоснилось от пота, и он выглядел довольным собой. Белая рубаха с коротким рукавом была местами полупрозрачной от пота и открывала спутанные волосы на груди.
Капитан Болгорио?
Такси уехало, и Анна удивилась, почему Болгорио приехал не на своей полицейской машине.
Лучезарно улыбаясь, он подошел и пожал ей руку своими двумя липкими ручищами.
- Агент Наварро, - сказал он. - Очень приятно встретить такую красивую женщину.
- Спасибо, что пришли.
- Проходите, сеньора Проспери не имеет обыкновения долго ждать. Она очень богатая и властная женщина, агент Наварро, и привыкла, что все ей подчиняются. Войдемте же в дом.
Болгорио нажал на кнопку звонка и назвал в невидимый микрофон свое и ее имена. Прозвучал негромкий звонок, и парагваец распахнул ворота.
Анна заметила садовника, склонившегося над клумбой. По дорожке между кактусами шла старая служанка, державшая в руках поднос с пустыми стаканами и открытыми бутылками aqua gaseosa.
- После беседы мы поедем в морг? - спросила Анна.
- Это действительно вне компетенции моего отдела, агент Наварро, я уже вам говорил. Великолепный дом, не правда ли?
Они прошли под аркой и попали в прохладную тень. Болгорио позвонил в звонок, расположенный сбоку от украшенной вычурной резьбой двери из светлого дерева.
- Но в ваших силах помочь это организовать? - спросила Анна, и как раз в это время открылась дверь. Болгорио пожал плечами. Девушка в одежде служанки - белой блузе и черной юбке - пригласила их войти.
Внутри было заметно прохладнее; пол покрывали терракотовые плитки. Служанка провела их в большую светлую комнату, обильно украшенную плетеными ковриками в примитивистском стиле, керамическими лампами и глиняными безделушками. Вделанная в оштукатуренный потолок люстра полностью выбивалась из этого стиля и казалась не на своем месте.
Они присели на длинный низкий белый диван и стали ждать. Служанка предложила им кофе или минеральную воду, но оба отказались.
В конце концов появилась худая, высокая, но довольно привлекательная женщина лет семидесяти - вдова Проспери. Нельзя было не заметить, что она очень заботится о своей внешности. В знак траура она оделась во все черное, но платье было от кутюрье: может быть, от Сони Ракель, подумала Анна. Завершали наряд черная шляпка без полей и огромного размера темные очки в стиле Джекки Онассис.
Анна и Болгорио поднялись с дивана. Не протягивая посетителям руки, вдова сказала по-испански:
- Не знаю, чем я могла бы вам помочь. Болгорио выступил вперед:
- Я капитан Луис Болгорио из policia, - сказал он, кивнув головой, - а это специальный агент Анна Наварро из американского министерства юстиции.
- Консуэла Проспери, - нетерпеливо проговорила женщина.
- Пожалуйста, примите наши глубокие соболезнования по поводу кончины вашего мужа, - продолжил Болгорио - Мы просто хотим задать вам несколько вопросов, и потом мы вас оставим.
- Какие, по-вашему, тут могут быть проблемы? Мой муж долго болел, вам это отлично известно. Когда он наконец отошел в мир иной, это, несомненно, явилось для него большим облегчением.
"Не говоря уже о тебе", - подумала Анна. Вслух же она произнесла:
- Мы располагаем информацией, указывающей на то, что ваш муж был убит.
На сеньору Проспери эти слова не произвели впечатления, по крайней мере виду она не подала.
- Прошу вас садиться, - предложила она.
Они так и сделали, и она села в белое кресло напротив них. У Консуэлы Проспери была ненатурально выглядевшая, слишком натянутая кожа - кожа женщины, перенесшей слишком много подтяжек. Ее макияж был чересчур оранжевым, а губная помада - коричневой и блестящей.
- Последние несколько лет Марсель болел, он был прикован к постели. Его состояние было очень плохим.
- Я понимаю, - сказала Анна. - Имелись ли у вашего мужа враги?
Вдова повернулась в ее сторону, бросив на нее надменный взгляд:
- Почему у него могли быть враги?
- Сеньора Проспери, мы знаем о прошлом вашего мужа все.
Ее глаза сверкнули:
- Я его третья жена, - произнесла она, - и мы не разговаривали насчет его бизнеса. Сама я всем этим не интересовалась.
Эта женщина не могла не иметь понятия о репутации своего мужа, Анна точно это знала. И скорбь ее не казалась такой уж глубокой.
- Были ли у сеньора Проспери постоянные посетители?
Вдова ответила после секундного колебания:
- С тех пор как мы поженились - нет.
- А были ли какие-нибудь конфликты, конечно, я говорю лишь о тех, о которых вы знаете, с его партнерами по международной "торговле".
Тонкие губы вдовы сжались, и на лице сразу появилось множество вертикальных старческих морщинок.
- Агент Наварро не хотела вас оскорбить, - поспешно вступил в разговор Болгорио. - Она хотела сказать, что...
- Я отлично поняла, что она хотела сказать, - отрывисто произнесла вдова.
Анна пожала плечами:
- У вашего мужа, несомненно, было много недоброжелателей, которые все эти годы хотели арестовать его, посадить в тюрьму, даже убить. Конкуренты, претенденты на его территорию, обиженные партнеры по бизнесу. И вы это знаете не хуже меня.
Вдова ничего не ответила. Анна заметила, что жирный слой оранжевого макияжа на ее лице пошел трещинами.
