не сознавая этого, он произнес ее вслух.
Марта внимательно посмотрела на него и спросила:
– Фокус? Чей? И для чего?
– Не знаю. Только я не могу избавиться от ощущения, что меня разыгрывают!
– Вы считаете, что Лесли просто каким-то образом ушел?
– Или кто-то хочет, чтобы все выглядело именно так. Или еще что-нибудь. Мне кажется, что я в цирке и смотрю, как человека распиливают пополам.
– Вы перетрудились, – заявила Марта. – Куда же, как вы полагаете, мог исчезнуть Лесли? Если только он не вернулся в деревню и не залег где-то, притаившись.
Грант очнулся и с восхищением посмотрел на Марту.
– Как странно, – произнес он, улыбнувшись. – Я не подумал об этом. Вы думаете, Тоби прячет его, чтобы досадить Уолтеру?
– Нет. Я уверена, это бессмысленно. Но ваша теория о том, что он ушел, тоже бессмысленна. Куда он пойдет посреди ночи, когда на нем только спортивный костюм и плащ?
– Может быть, я узнаю что-нибудь после того, как завтра повидаюсь с его ку…
– У него есть кузен? Удивительно! Все равно как обнаружить у Меркурия родственника по жене. Кто он?
– Не кузен, а кузина. Насколько я понял, художница. Ради меня она пожертвовала воскресным дневным концертом в «Альберт-холле». Я воспользовался вашим телефоном и договорился с ней.
– И вы полагаете, она знает, почему Лесли ушел посреди ночи в одном костюме и плаще?
– Вдруг она знает, куда Лесли мог направиться.
– Цитируя мальчика, вызывающего актеров на сцену, «надеюсь, все пройдет отлично», – сказала Марта.
Поздним вечером Грант ехал обратно в Уикхем, отдохнув телом и душой. И всю дорогу Эмма Гарроуби не отпускала его. Чутье могло нашептывать Гранту разные соблазнительные штучки, но Эмма находилась в центре картины, там, куда поместила ее Марта, и сидела там слишком основательно, чтобы ее шутя можно было проигнорировать. Эмма – это имело смысл. Эмма была примером и прецедентом. Классические образцы безжалостности – эти домашние хозяйки. Всякие Лиззи Борден [25]. Эмма, если уж на то пошло, была первобытным человеком. Самка, защищающая своего детеныша. Чтобы найти причину, по которой исчез Лесли Сирл, требовалась колоссальная интуиция. Не требовалось никакой интуиции, чтобы предположить, почему Эмма Гарроуби могла убить его.
Это и правда было своего рода упрямством – все время возвращаться к мысли, что Сирл просто смылся. Грант как будто слышал, что ответил бы ему помощник комиссара, если бы он выложил тому подобную версию: «Доказательства, Грант, неопровержимые доказательства. Здравый смысл, Грант, здравый смысл. Не позволяйте своему чутью управлять вами, не позволяйте». Исчезнуть по собственной воле? Этот молодой счастливчик, который мог оплачивать счета в «Уэстморленде», мог покупать и носить дорогую одежду, мог дарить дорогие конфеты, мог путешествовать по миру, заработав деньги на портретах других людей? Юноша с таким красивым лицом, что все оборачивались ему вслед, буквально и иносказательно? Обаятельный молодой человек, которому так понравилась скромная Лиз, что он хранил ее перчатку? Молодой человек, которому сопутствовал профессиональный успех и который затеял дело, обещавшее принести и деньги, и славу?
Здравый смысл, Грант. Доказательства, Грант. Не позволяйте своему чутью управлять вами.
Подумайте об Эмме Гарроуби, Грант. У нее была возможность. У нее был мотив. И вероятно, было желание. Она знала, где в тот вечер находился лагерь.
Однако она не знала, что они пошли в Сэлкотт выпить пива. Но Сирл утонул не в Сэлкотте.
Она не могла знать, что застанет его одного. Это было чистой случайностью, что в тот вечер они с Уолтером разлучились.
Кто-то застал его, когда он был один. Почему бы не Эмма?
Как могло это произойти?
Может быть, она все подстроила?
Эмма! Но как?
Разве тебя поразило, что Сирл спровоцировал уход Уолтера?
Нет. А что?
Сирл вел себя вызывающе. Он дразнил Уолтера, дразнил, пока тот не мог больше ни минуты терпеть этого и должен был уйти, иначе разразился бы скандал. Сирл в тот вечер явно стремился избавиться от Уолтера.
Зачем ему это понадобилось?
Потому что у него была назначена встреча.
Встреча? С кем?
С Лиз Гарроуби.
Абсурд. Никаких доказательств, что девица Гарроуби всерьез заинтересовалась…
О, записку с предложением встретиться послала не Лиз.
Да? А кто?
Эмма.
Ты хочешь сказать, что Сирл шел на свидание, думая, что там будет Лиз?
Да. Если вдуматься, он вел себя как влюбленный.
То есть?
Помнишь, как он прощался с компанией, когда они вышли из паба в тот вечер? Подтрунивал над всеми, что в такую прекрасную весеннюю ночь они отправляются спать? Веселый, словно пребывал на седьмом небе.
Он выпил всего пару кружек пива.
И его попутчики тоже. Впрочем, некоторые гораздо больше чем пару. Однако они не пели хвалебных гимнов весенней ночи и кратчайшим путем отправились спать, даже самые молодые из них.
Ладно, это все теория.
Нет, это больше. Это теория, согласованная с доказательствами.
Доказательства, Грант, доказательства.
Не позволяйте своему чутью управлять вами, Грант.
Весь путь по темным проселкам между Сэлкотт-Сент-Мэри и Уикхемом Эмма Гарроуби не отпускала его. И когда он пошел спать, она отправилась вслед за ним.
Грант устал, хорошо пообедал, перед ним замаячил наконец хоть какой-то просвет, так что спал он крепко. А когда, проснувшись, открыл глаза и увидел перед собой вышитое крестиком красной шерстью висевшее на стене изречение «День грядет», он воспринял его скорее как обещание, чем как предостережение. Он предвкушал поездку в Лондон как некую очистительную ванну для психики после погружения в жизнь Сэлкотт-Сент-Мэри. Потом он вернется и увидит все по-новому, соразмерно фактам.
Невозможно как следует почувствовать букет вина, если время от времени не очищать свое обоняние. Грант часто удивлялся, как женатые мужчины умудряются сочетать семейную жизнь с работой в полиции, требующей полной отдачи. Теперь впервые ему открылось, что семейная жизнь может служить превосходным очистителем вкуса. Ничто так магически не позволит по-новому взглянуть на расследуемое в данный момент преступление, как если поможешь маленькому Бобби сделать задание по алгебре.
По крайней мере, можно будет взять чистые рубашки, подумал Грант. Он сунул вещи в сумку и собрался было спуститься вниз позавтракать. Было еще раннее утро, воскресенье, но, наверное, что-нибудь для него найдется. Открывая дверь своей комнаты, он услышал, что зазвонил телефон.
Единственной данью прогрессу в «Белом олене» были установленные в каждом номере телефоны у кровати. Грант пересек комнату и снял трубку.
– Инспектор Грант? – услышал он голос хозяина гостиницы. – Подождите минутку, пожалуйста. Вас вызывают. – Последовало недолгое молчание, а потом снова: – Говорите, пожалуйста, вас соединили.
– Хелло.
– Алан? – услышал он голос Марты. – Это вы, Алан?
– Да, это я.
