class="p1">— Где мы? — снова спросила его Миранда. — Куда всё подевалось?
— Кибердиспетчерская перераспределила нас во внешний эшелон. Идём между городами, по незаселённой части планеты, — ответил Сэм и поёжился: — Тёмная, однако, выдалась ночка.
— Но почему так холодно?
— Никто не хочет отапливать внешний эшелон. Экономят, — невесело хмыкнул детектив.
— С детства ненавижу холод, — призналась спутница.
— Сейчас принесу утеплитель, — Сэм стал неуклюже пробираться мимо неё к багажному закутку капсулы. Они снова были одни в вагоне — видимо, пассажирский трафик между полушариями был совсем невелик.
Беккет вернулся с двумя большими серебристыми свёртками, один из которых отдал Миранде.
— Что это? — спросила она.
— Термолюксовые одеяла, — Сэм развернул своё и накрылся им в кресле. — Чудо науки на службе простых людей. Ничего не весит. Стоит копейки. Бомжи воруют их из вагонов при первой же возможности. Три одеяла позволяют человеку спать в тепле при минус пятидесяти.
— Откуда ты знаешь?
— Пришлось узнать, когда побывал в брошенных или неисправных куполах. А побывал я там за последние два года немало, — Сэм погрузился в воспоминания. — Воздух там густой, как молоко. Вдохнёшь и мгновенно получишь воспаление лёгких — такая кругом стынь. Я-то был в теромлюксовом регенерирующем скафандре, а эти бездомные бедолаги живут там, накрывшись ворохом этих одеял. У них своя атмосфера. Вонь стоит кошмарная, зато для дыхания температура приемлемая. Летом, в полдень, когда особенно печёт, эти ребята вообще выбираются из куполов на свежий воздух. Минус десять на солнце, вентиль кислородного баллона в зубы, два одеяла вокруг тела и весь Марс до горизонта твой. Романтики.
— И что они там забыли? — завернувшись в своё одеяло, спросила Миранда.
— В старых куполах всё ещё можно поживиться. Например, хладагент выкачать из систем климатического контроля, медный провод выдрать из кабельных каналов. На бутылку бухла и миску рециклированной хавки хватит, — ответил Сэм. — А потом вдруг купола становятся нежилыми, и правительство тратит кучу денег на их починку. Моё задание, как раз, было расследовать такой вот бардак и искать новые лёжки «одеяльщиков». Остальное делала команда коллекторов… Ты не думай, никакой чернухи. Они просто забирали одеяла и возвращали их транспортным компаниям.
— Но это же, фактически, человекоубийство, — возразила собеседница. — Те бездомные замерзали насмерть.
— Всё зависит от точки зрения, которой придерживаешься, — Беккет нахмурился, и его голос стал жёстким. — Я однажды читал какую-то старую книжку про историю Земли. Там крестоносцы ворвались в храм, где прятались старики, женщины и дети. Летописец говорит: «И они не сделали с ними ничего дурного, но только проткнули всем животы мечами». Понимаешь? Ничего дурного. У них просто забирают все одеяла.
— Мне кажется, ты сам до конца себе не веришь.
— Команда сбора одеял прозвали меня Белоснежный Скафандрик, — поделился детектив. — Они злились, что моя работа — просто находить лёжки и сообщать им.
— Но тебе ведь нравилось оставаться чистеньким? — с издёвкой спросила Миранда.
— Они все ошибались. Я не оставался чистеньким. Я просто успевал отмыть свой скафандрик.
— В смысле?
— Смысл уже не важен, — отмахнулся Сэм. — Всё в прошлом.
Он высунул из-под одеяла руку и протёр успевшее вновь заиндеветь окно.
— Ух ты! — воскликнула Миранда. Тьма за окном сменилась светом. Они проезжали настоящее поле огней. В их свете были видны какие-то постройки — не жилые купола, но прямоугольные промышленные здания. На горизонте ослепительно сияла огромная сфера. Её свет озарял ночное небо на многие десятки километров, но её светимость не была постоянной — сфера то вспыхивала, то тускнела. Подчиняясь тому же ритму, загорались и гасли мелкие огни, разбросанные по всех поверхности планеты вокруг той далёкой циклопической конструкции.
— А что это светится? — обратилась к Сэму за объяснением Миранда.
— Где? А, вот ты про что. Это ТЕТА-Э — экваториальный термояд, — скучным тоном ответил Беккет.
— Крутизна же нечеловеческая! — помощница неотрывно следила за сиянием термояда.
— Смотреть не на что. Самый слабый из серии.
— А почему он мигает? — спросила Миранда.
— Бардак потому что, — недовольно пробурчал Сэм. — Топливо теперь на Юпитере закупаем. Они там бодяжат тритий дейтерием, а потом у нормальных людей лампочка в квартире мигает.
— Жуть какая! — охнула спутница.
— Да шучу я.
— А… Тогда ладно, а то я уже успела испугаться.
— Но, по правде, там ведь на Юпитере действительно всякий сброд собрался. Латиносы, негроиды, славяне, — стал перечислять Беккет.
— Эй! Полегче там с обобщениями, — прервала его Миранда, сердито сверкнув глазами. — А то я пройдусь по твоим любимым англосаксам.
— Всё. Я сплю, — не стал с ней связываться Сэм. Получше завернувшись в одеяло, он быстро задремал.
Миранда же, напротив, больше не могла спать. Холод всколыхнул в ней не то чтобы воспоминания, а скорее ощущения — что-то совсем стародавнее, из прошлого, которого она не помнила… Капсула шла над горами. Опоры монорельса тут были реже, и вагон качало сильнее обычного. Изредка попадались отдельные купола — большие и маленькие. Всходило солнце, открывая скучнейшие, но весьма созерцательные пейзажи — Марс был словно создан для сердец, бьющихся размеренно и редко — лентяев он вдохновлял на безделье, а вот людей действия вгонял в уныние. К несчастью, Миранда не помнила, кто она из этих двух категорий. Когда солнечные лучи протопили изморозь на окне и залили капсулу кроваво-красным светом, женщина наконец-то уснула и спала до самого прибытия в Маринер-Сити.
ДЕНЬ ЧЕТВЁРТЫЙ
На станции их встречал мужчина в красной рясе и малюсенькой шапочке поверх тонзуры, выбритой в его пышной шевелюре. Сэм не очень-то жаловал таких ребят. Там, откуда он был родом, священники одевались по-другому, но здесь, в Долине Маринера, у этих, похоже, было гнездо. Красный протянул Беккету руку в перстнях для поцелуя, но тот только отсалютовал ему и отступил в сторону, давая дорогу Миранде. Красный был здесь из-за неё.
— Добро пожаловать на территорию Марсианского Содружества, сеньорита Миранда Мирандова. Рад приветствовать вас от имени Вселенской Церкви Спасения, — красный отвесил гостье лёгкий поклон. — Я кардинал-дьякон ВЦС Серджио Марсони. Раз уж вы впервые посещаете южное полушарие, позвольте вручить вам паспорт паломника.
Миранда и кардинал скрестили свои болталки для обмена файлами, потом Марсони стал уговаривать Миранду посетить центральный
