Павел Натанович это давно понял, когда еще Руфь Рамзесовна лютой ненавистью возненавидела Зинаиду Жалейко, как только заметила своим острым взглядом, что глаза ее сына за толстыми стеклами очков, кроме цифр и графиков, разглядели ум, порядочность и сногсшибательные внешние данные Зины. Уж лучше партии для ее сына не найти никогда в жизни. Но Зина была слишком хороша, чтобы Руфь Рамзесовна отдала ей Рафика. Зиной нельзя было командовать и подавлять ее, да и Рафик бы поднял голову рядом с такой женщиной. Мама Рафика испугалась и всячески пыталась принизить Зинаиду в глазах сына и окружающих. Павел Натанович не мог этого допустить и всегда заступался за Зинаиду, несмотря на упрямство и напор матери Рафика.
– Эксплуатируете вы моего сына! – вывел Павла Натановича из задумчивости голос Руфи Рамзесовны. – А денег платите мало.
– Руфь Рамзесовна, опять вы за свое! Я уже объяснял вам, что у нас государственное учреждение и фиксированная зарплата. Рафик получает у меня по высшей ставке.
– Глаза и желудок испортил мой сынок, как уйдет весь в мир цифр, и про обед напрочь забывает, – продолжала Руфь Рамзесовна, слыша только себя.
Павел Натанович еле сдерживался, чтобы не сорваться.
– Поэтому вы и приносите каждый день обед Рафику, и я думаю, что он не умрет от голодной смерти. А для сотрудников института у нас в здании работает столовая, в том числе и с диетическим питанием, так что Рафик, если бы захотел, мог бы…
– Еще чего! – грубо прервала его мамаша. – Чтобы мой мальчик питался едой из столовой! Он у меня на специальной диете для мозгов! – выдала Руфь Рамзесовна, чем окончательно добила директора института. – Каждый день Рафик должен очищать организм от шлаков, выпивая с утра специальный отвар из множества трав. Он должен съедать пять разных фруктов, выпивать пять разных соков, кусок белого мяса курицы, чашку мюсли, сухофрукты, кефир, йогурт, творог с молоком и овощи на парý. Обеспечит таким питанием ваша столовая? А еще Рафик должен съедать по три грецких орешка в день!
– По три? – надо же было что-то сказать Павлу Натановичу.
– Именно по три, не меньше и не больше, это очень полезно для мозгов, а перебор грецкого ореха может вызвать аллергию, – нравоучительно отметила Руфь Рамзесовна.
Павлу Натановичу нечего было возразить, правда, он очень сомневался в том, что если бы Рафик не съел грецкие орехи, то он не сдал бы ему вовремя свою работу.
Вообще, создавалось впечатление, что говорят об успехах умственно отсталого ребенка, который наконец-то научился собирать кубики. Рафик же от постоянных разговоров матери о нем полностью абстрагировался, словно ничего не слышал и не видел.
Наконец он вздрогнул и посмотрел на мать, будто только сейчас ее увидел.
– Мама, я просил тебя сегодня не выходить из дома… Интересовались, где Зина, я жду вестей от нее на работе, а ты должна была ждать дома, – подал голос Рафик, чем сразу вызвал фонтан негодования у Руфи Рамзесовны.
– Только и слышу: Зина! Зина! Зина! Сколько можно говорить, что эта женщина тебе не подходит?! Еще на работе ты будешь думать о ней! Павел Натанович, принимайте меры, а то потеряете своего ученого!
– Да я что? – пожал плечами директор, он уже давно бы сбежал от этой чокнутой мамаши, но ему позарез требовались кое-какие данные, которые Рафик должен был вот-вот скинуть на дискеты и передать своему непосредственному начальнику.
– А кстати, Рафик, почему не вышла на работу Зинаида? – обратился он к молодому ученому.
– Вот и вы туда же! – воскликнула Руфь Рамзесовна. – Откуда мой сын знает, где ваша Зина? Его ничего не связывает с этой женщиной!
– Я не знаю, где она, – ответил Рафик, жалобно глядя на Павла Натановича поверх очков с сильно увеличивающими линзами.
В это время в кабинет Рафика постучали и без приглашения вошли Валерия с Тимофеем. Они и так были красивыми людьми, а сейчас просто-таки светились изнутри, чем мгновенно притягивали к себе все взгляды. Словно пара молодоженов в предвкушении медового месяца на Карибах. Даже Руфь Рамзесовна на мгновение потеряла дар речи.
– Здравствуй, Рафик! – обратилась Валерия к молодому ученому, приветливо улыбаясь и надеясь, что он ее вспомнит, так как Лера несколько раз уже имела честь с ним видеться.
Рафик рассеянно поздоровался с ними, близоруко щурясь, рассматривая Тимофея, так как его он не помнил.
– Я разговаривала с тобой по телефону по поводу Зинаиды, но не выдержала, и вот мы здесь. Я хотела бы еще лично поговорить с тобой, все-таки у вас хорошие отношения…
– Не было у них отношений! – очнулась Руфь Рамзесовна.
– Ну, что вы в самом деле? – не выдержал Павел Натанович. – Дело-то серьезное… человек пропал…
Руфь Рамзесовна фыркнула.
– Подумаешь, катастрофа! Даже в милиции не примут заявления, если не прошло трое суток!
– Зина никогда не пропадала раньше, она очень серьезная женщина, и на нее это не похоже, – снова заступился Павел Натанович.
Рафик расстроенно отвернулся к большому окну. Его кабинет чем-то походил на своего хозяина: был завален какими-то бумагами, чертежами, дискетами, магнитными дисками. В довершение ко всему поверх бумаг на столе стоял микроскоп, совершенно не понятно для чего. Было даже удивительно, как это Руфь Рамзесовна не навела здесь свой порядок. Видимо, гордость за сына – молодого профессора – брала верх, и она оставила рабочее место Рафика в том состоянии, в котором оно находилось, боясь передвинуть хоть один листочек.
– Друзья, Зина не приходила ко мне, и я не знаю, где она, – честно сказал он.
– Павел Натанович, почему вы не выгоните посторонних людей, они мешают сыну работать! – обратилась к нему мамаша.
– Сейчас я попробую дозвониться людям, с которыми мы недавно познакомились на конгрессе, может, она у них? – предположил Рафик, совсем разволновавшийся за судьбу единственной женщины, которую он заметил в тумане цифр и расчетов.
Павел Натанович, чтобы разрядить обстановку, включил маленький телевизор, стоявший на полке вместе с кучей каких-то дипломов, грамот, которыми с лихвой награждали молодого и талантливого ученого.
– Новости… – пояснил Павел Натанович, – я, как директор НИИ, должен быть в курсе всех событий в стране.
– …Новости. О событии, которое недавно произошло в культурной жизни столицы. Сюжет нашего корреспондента Эрнста Верхового, – сообщила диктор дециметрового канала. Молодой парень с короткой стрижкой, в белой рубашке и галстуке, с микрофоном в руке начал свой рассказ, а на экране появился отснятый материал с комментариями Эрнста Верхового.
– Недавно в Москву прилетел известнейший немецкий порноактер Тони Шульц. Он впервые в Москве, и, как видите, у него есть и в России свои поклонники. Оно и неудивительно в век всеобщей компьютеризации и интернета.
– Тьфу! – смачно прокомментировала начало сюжета Руфь Рамзесовна, сразу же переключившись на телевизор, чего в принципе и добивался директор НИИ.
На экране между тем показывали аэропорт, толпу поклонников порноактера и его самого, идущего с улыбкой в окружении своей свиты.
Голос комментатора продолжал:
– Так как эта отрасль киноиндустрии у нас не поставлена на широкую ногу, мы не знаем фамилий наших актеров, работающих в этой сфере бизнеса. Но журналисты высказали предположение, что встречали Тони Шульца наши порнозвезды. Одна эффектная блондинка с большим бюстом даже переводила небольшое интервью Тони, что он успел дать в аэропорту.
После этого показали порноактера, отвечающего на вопросы журналистов. Рядом с ним Зинаида переводила его ответы и задавала вопросы.
Рафик неудачно проглотил слюну и закашлялся, Павел Натанович протер глаза, а затем очки, но так и не нашел что сказать в оправдание своей подопечной. Зато у Руфи Рамзесовны в запасе оказалось очень много слов.
– Вот это да! – обвела она присутствующих торжественным взглядом и продолжила: – Хорошая у вас сотрудница, так сказать, ученая на одно место. Порноактриса! Кому сказать! Скромная и порядочная порнозвезда, метившая мне в невестки. Да, молодец ты, сынок, пошел первый раз против воли матери и сразу оказался в го… не будем об этом! Хорош бы ты был! «Рафик, я пришла с работы и сегодня очень устала…» Ха-ха-ха! – бесновалась Руфь Рамзесовна.
