- Ха! То есть вы утверждаете, будто все убийцы - дураки?
- Никоим образом, сэр! Как правило, наоборот, все они тертые калачи, и знают что почем. Отлич-но знают, сэр, скажу я вам. Попадаются и весьма-а образованные люди... Но убийца всегда остается убийцей, и мне этого достаточно.
- Почему достаточно? Объясните!
- Не сумею, сэр, - покачав головой, ответил Шриг. - Это одна из тех вещей, которые невозможно объяснить. Опять же вы спросите - почему? Я отвечу вам, сэр! Потому что никто не знает, что такое природный дар или этот - как его? - инстинкт. Таким уж Господь наделил меня даром или, если угодно, инстинктом - распознавать убийц... И чем они хитрее, тем легче мне это удается.
Сэр Невил, негромко рассмеявшись, привалился к мягкой спинке дивана. Руки его, уже без перчаток, покоились на набалдашнике трости. Бегающие глазки Шрига, наткнувшись на них, внезапно остановились. Фонарь конечно же раскачивался и светил довольно тускло, однако сыщику было достаточно и этого. Разглядывая сложенные одна на другую маленькие кисти рук, он заметил в них некую трудноуловимую странность... нечто нечеловеческое, что ли. И впрямь пальцы баронета вцепились в набалдашник, словно белые когти хищной птицы, схватившей добычу. Нет, не то. Заключалась ли эта странность в форме ладоней? Нет! Может, одного какого-то пальца? Ага! Все дело в мизинцах тонких и непропорционально длинных мизинцах. Вот оно!
Тем временем сэр Невил вновь заговорил:
- Однако, к вашему несчастью, мой одаренный проницательностью друг, при осуждении преступника одним вашим инстинктом не обойдешься. Необходимы веские и убедительные доказательства!
- Ох уж эти доказательства! - скорбно вздохнул Шриг. - Вы, безусловно, правы, сэр, доказательства - это проклятие моей профессии. Можно застать злодея на месте преступления, можно схватить его, арестовать - отлично! Но если я не сумею доказать двенадцати случайным людям, что преступление совершено именно этим негодяем, он выйдет на свободу и, показав мне кукиш, отбудет восвояси.
- И это справедливо. Так и должно быть! - удовлетворенно заметил сэр Невил. - Никто не может быть назван преступником, пока вина не доказана.
- Золотые слова, сэр! Но через то немало негодяев, по которым веревка плачет, в эту самую минуту хлещут джин по разным кабакам и радуются жизни вот вам и недостаток доказательств. Взять, к примеру, убийство вашего несчастного племянника...
- Погодите, погодите! - воскликнул сэр Невил. - Да разве это доподлинно известно? И у вас нет никаких сомнений в том, что он действительно убит?
- Точно так, сэр, никаких.
- Но откуда такая определенность, дружище?
- На шее мертвеца остались синяки от пальцев, сэр. Несомненное убийство. Так что где-то здесь, по Лондону или его округе, разгуливает мерзавец, который его убил или подбил на это другого мерзавца. А сам не иначе сидит где-нибудь в тепле и безопасности и прохлаждается за приятственной беседой. Вот вам задачка: как его найти и как, когда он будет найден, добыть доказательства, что преступление совершил именно он, и никто другой?
- Ну, и с какого боку вы собираетесь подступиться к сей проблеме, проницательнейший мистер Шриг?
- Опять вы за свое, - качая головой, вздохнул сыщик. - Проницательный, еще проницательнее, наипроницательнейший - боюсь, это здесь не самое главное. В таком деле нужны весьма-а убедительные улики... Но я, пожалуй, справлюсь.
- Вы уже знаете, что предпринять? Не слишком ли скоро?
- Не совсем так, сэр, не совсем так. Видите ли, начало несколько неудачное, ибо если труп, обнаруженный на месте преступления, часто может рассказать о многом из того, что там произошло, то тело, отнесенное течением и извлеченное из реки, ни о чем таком поведать не может.
- Звучит довольно безнадежно.
- Истинно так, сэр! Но, с другой стороны, попадаются и трупы, говорящие сами по себе, независимо от того, где их находят. Они сообщают массу весьма полезных сведений. И труп вашего бедного племянника, сэр, как раз из разряда таких разговорчивых.
Тут последовала немая сцена, после чего Гиллеспи воскликнул пронзительно:
- Боже милосердный! Что вы такое болтаете, Шриг?
- Не волнуйтесь, сэр, я объясню, как может разговаривать труп, хотя от лица у него почти ничего не осталось - вероятно, расплющило сваями. Но челюсти целы, и с зубами все в порядке - отличные белые зубы! И вот между этими зубами... кусок ткани!
- Ткани? - переспросил Гиллеспи тем же напряженным голосом. - Ткани... Какой ткани?
- Вельвета, сэр, - ответил Шриг, вглядываясь в окно. - Так что покажите мне субъекта в дырявой вельветовой куртке - человека недюжинной силы да с огромными ручищами, - и я представлю вам убийцу!
- Э-э, друг мой, - со вздохом возразил сэр Невил, - в Лондоне - в таком огромном городе - десятки тысяч вельветовых курток, и многие из них наверняка с прорехами!
- Верно, верно... - ответствовал Шриг, продолжавший выглядывать что-то в окне. - А здесь я вынужден просить вас остановить карету и, так сказать, покинуть ее кров, господа.
- Уже приехали? - осведомился сэр Невил.
- Нет, сэр, но отсюда недалеко.
- Тогда зачем останавливаться?
- Потому что оставшийся путь, сэр, мы без труда преодолеем пешком.
- Но почему бы его не проехать, дружище?
- Потому, сэр, что здешние переулки чересчур узки даже для тележки зеленщика. - С этими словами Шриг отодвинул задвижку, экипаж остановился, и унылый, но почтительный лакей распахнул перед ними дверцу.
Пассажиры по очереди сошли с подножки и огляделись. Косые струи дождя в неверном свете масляного фонаря секли слякоть грязной мостовой. Фонарь раскачивался и мигал на ветру, освещая вспышками убогую улицу и тесный переулок, в зловещую темноту которого и направил свои стопы мистер Шриг, взявший наизготовку свою увенчанную набалдашником дубинку. Его низко надвинутая на лоб широкополая шляпа немедленно пропала во мгле.
- Быстрее, господа, быстрее, - заторопил он спутников хриплым шепотом. - Местный климат вреден для моего здоровья, да и для вашего, уверяю, тоже. Так что шире шаг и не отставайте.
Он повел их за собой по узкому проходу между закопченными, скользкими стенами, сквозь удушливую вонь заваленных нечистотами проходных дворов-колодцев, где ноги чавкали в отвратительной жиже, а глаз натыкался лишь на слепые окна многоквартирных развалюх. Сюда, в грязные норы и берлоги, редко заглядывало солнце. Тут рождался, прозябал и умирал Порок. Здесь не ведали Стыда; Благопристойность в ужасе бежала прочь, а Голод породнился с Невежеством. Здесь процветало Преступление.
Несмотря на поздний час, тьма вокруг жила своеобразной полнокровной жизнью, полнилась неясными тенями и шорохами. Сквозь стены домов проникали и доносились до слуха невнятные голоса, одинокий детский плач, яростная перебранка и некие непонятные и оттого совсем уж неуютные звуки.
Но вот кончился тесный лабиринт трущоб, и в воздухе пахнуло свежестью. Спутники перевели дух и, свернув за угол, оказались перед приземистым зданием, бесформенно черневшим за пеленой дождя. Свет из маленького оконца, отвоевав желтое пятно у окружающего мрака, отражался от рябой поверхности большущей лужи. За зданием виднелась белесая полоса - это стлался туман над рекой.
- Вот мы и на месте, господа! - сказал Шриг, указывая тростью на оконце. Это мой кабинет - видите, где свет горит? А тело, сэр Невил, лежит в сарае на заднем дворе. Труп вашего несчастного племянника! Смотрите под ноги, сэр! Дорога здесь неровная. Возьмите меня под руку.
- Дьявольски омерзительная дыра! - с чувством заметил Гиллеспи.
- Омерзительная? - переспросил Шриг. - Я не согласен с вами, сэр. Правда, в дождливую ночь это не самое веселое местечко, но омерзительным его я не назвал бы. Все зависит от точки зрения, сударь мой. Я часто сиживаю здесь летом, любуясь закатом, дымлю своей трубкой, и на душе у меня бывает весьма радостно.
Тем временем они достигли здания, и, открыв дверь, Шриг проводил обоих спутников в небольшую опрятную комнатку, где, взгромоздясь на высокий табурет, за столом сидел погруженный в работу человечек. Он был под стать комнате - такой же маленький и опрятный. Заметив посторонних, человечек отложил перо и вопросительно поднял голову.
- Как дела, Джо? - справился Шриг.
- Так себе, Джаспер, - прочирикал человечек. - Сносно, если не считать моего прострела. О Боже! Чем могу служить господам? Наверное, они по поводу молодой утопленницы, которую вытащили на берег третьего дня? Если за ней, то...
- Нет, Джо, мы не за ней, а пришли взглянуть на номер двадцать первый.
- А, это которого привезли сегодня вечером!
- Он самый, Джо! Хочу показать джентльменам найденные при нем документы, по которым мы установили его личность.
- Ох-ох-ох! - простонал Джо, с трудом слезая со своего насеста. Проклятый радикулит. И вечно эта сырость... о Господи! Ох! Вот ключи, Джаспер.
С ключами в руке Шриг пересек комнату, подошел к плоскому шкафчику, занимавшему целую стену, и, открыв дверцы, принялся осматривать длинные ряды ячеек. Каждая ячейка была пронумерована, и все они были в разной степени полны всякой всячины. Большинство предметов этой коллекции выглядело явной дешевкой и отдавало безвкусицей, но попадались среди них и жемчужины. Набор случайных, никак вроде бы не связанных между собой вещей не только навевал грустные мысли, но еще и угнетал, казался мрачным и зловещим. Сэр Невил даже проковылял поближе и, вытянув шею, поднес к глазу монокль.
