Сейчас она примерила костюм, обрадовалась, что юбка почти не тянет, а пиджак и вовсе свободный, обернула шею совершенно неподходящим шарфиком и осталась довольна. То, что надо.
Надежда Николаевна вошла в ресторан и оглядела просторное помещение. Не заметить Аллу было очень трудно, точнее, просто невозможно.
«Господи, – подумала Надежда в изумлении, – она опять в этом пиджаке!»
Пиджак был удивительный, в вертикальную черно-желтую полоску. Где Алка сумела такой пиджак откопать – история умалчивала. Увидев его на подруге первый раз, Надежда растерялась, затем собралась с силами и робко проговорила:
– Алка, а тебе не кажется, что он немного… того?
– Что тебя смущает? – промурлыкала подруга, разглядывая себя в огромном зеркале. – По-моему, мне идет…
– Но эти полоски…
– А что – полоски? Они же не горизонтальные, а вертикальные! Не ты ли мне вечно повторяешь, что нужно худеть? А это всем известно – вертикальные полоски стройнят!
– Ну, если так… – Надежда не нашла, что возразить, и решила промолчать.
Разговор этот происходил в цирке перед началом представления.
На Восьмое марта благодарные ученики старших классов подарили Алле Владимировне два билета в цирк. Алке не с кем было пойти, потому что муж как раз в это время улетел в Штаты на очередной конгресс или симпозиум, и она позвала Надежду. Надежда Николаевна в цирк давно не ходила и относилась к нему с прохладцей, но ради подруги сделала над собой усилие и составила ей компанию. Надо сказать, она об этом не пожалела.
Сами цирковые номера ей не очень понравились, но вот наблюдать за Алкой было очень увлекательно. Подруга так искренне восхищалась ловкостью жонглеров и акробатов, так натурально ахала, когда эквилибрист, перелетая с трапеции на трапецию, делал вид, что вот-вот сорвется и рухнет на арену из-под самого купола, так громко хохотала над незамысловатыми шутками клоунов!..
Надежда Николаевна вспомнила детство, когда родители водили Надю с Аллой в цирк по очереди – то Надина мама, то Алкина.
Кроме того, здесь, в яркой и праздничной обстановке цирка, Алка в своем ярком полосатом пиджаке выглядела уместно. Ну, или, по крайней мере, не слишком вызывающе.
Наконец началось второе отделение, гвоздь программы – выступление знаменитого дрессировщика Артура Успешного с большой группой львов и тигров. И тут Надежда поняла, почему остроумные старшеклассники подарили Алле Владимировне билеты. Одна тигрица была так похожа на Алку в ее черно-желтом пиджаке, что в первый момент Надежда даже покосилась – на месте ли подруга, не вышла ли она тайком на арену!
Сходство было поразительное, причем заключалось оно не только в полосатом пиджаке – очень похоже было и лицо, то есть морда тигрицы. Кроме того, она сидела на возвышении в такой же позе, в какой Алка восседала за столом, когда проводила у себя в школе педсовет.
Надежда закусила губы и ущипнула себя за руку, чтобы не взвыть от восторга. Ай да детки!
Сама Алла, впрочем, ничего не заметила, она наслаждалась представлением. Зато дедушка, сидевший с внуком через три места от них, внезапно пристально посмотрел на Алку, затем перевел глаза на тигрицу, потом – снова на Алку… Глаза его вылупились, он наклонился было к внуку, но тут Надежда уронила номерок, который покатился к его ногам. Когда он поднял номерок и подал ей, Надежда покачала головой и прижала палец к губам. Дедушка прикрылся программкой, но по его сияющим глазам было видно, что он получает искреннее удовольствие. Надежда ерзала все второе отделение и не могла дождаться конца.
И вот сейчас Алла сидела в зале ресторана в том самом тигрином пиджаке. Рядом с ней за столиком Надежда увидела начинающего полнеть мужчину в солидном офисном костюме, с глубокими залысинами и недовольным выражением лица. Алка охарактеризовала его совершенно точно – хам мордатый.
Надежда придала своему лицу строгое и неприступное выражение, прижала к боку объемистую сумку и направилась к столику подруги, печатая шаг, как солдат на параде.
При виде ее в глазах Алки промелькнуло удивление, которое тут же сменилось одобрением. Перехватив взгляд Надежды, она незаметно подняла большой палец – мол, здорово прикинулась!
– Здравствуйте, Алла Владимировна! – сухо проговорила Надежда и взглянула на часы. – Извините, я опоздала на полторы минуты. Меня задержали в прокуратуре. Дело Висковатова, сами понимаете. Резонансный процесс.
– Ничего, Надежда Николаевна! – подхватила Алла. – Мы только что пришли. Присаживайтесь. Познакомьтесь, это – Надежда Николаевна, мой адвокат, а это – Андрей Андреевич Зубров…
Мужчина при появлении Надежды, а особенно после того, как Алла назвала ее адвокатом, заметно приуныл. Он, ясное дело, увидеть адвоката не ожидал, а у Алки хватило сдержанности заранее не проговориться.
– Истец? – уточнила Надежда, устроившись за столом и раскрыв свою сумку. – Одну минуту…
Сумку она набила папками, в которые положила чистые листы бумаги и старые газеты. Надежда Николаевна приоткрыла одну папку и поморщилась:
– Не то… это дело Филипчука… ну, того, который вырезал целую семью… так… это тоже не то… это дело Джульетты Саркисян… мошенничество в особо крупных размерах… Да где же оно? А, вот… Бизонов, совращение малолетней… – И она принялась с громким шуршанием перебирать листы, так чтобы было не видно, что они чистые.
– Что-о? – протянул мужчина, медленно приподнимаясь.
– Надежда Николаевна, – поспешно включилась Алла, – вы что-то перепутали, фамилия Андрея Андреевича не Бизонов, а Зубров…
– А? Что? Да, правда… извините… что-то похожее… – Надежда еще немного порылась в своей сумке и наконец вытащила на свет очередную папку и положила на стол, рядом с чистым блокнотом. – Ну вот, теперь то, что надо…
Она раскрыла блокнот, приготовила ручку и внимательно уставилась на мужчину:
– Итак, гражданин Зубров, изложите мне вашу версию событий.
– Что значит – мою версию? – рявкнул мужчина. – Я излагаю все как есть на самом деле! Девочка серьезно пострадала, у нее сильная психологическая травма…
– Травма? – переспросила Надежда. – В травмпункт обращались? Побои зафиксировали? Справка имеется?
– Психологическая травма! – перебил ее мужчина. – Психологическая! Вы понимаете?
– Справка, конечно, имеется?
– Ну да, конечно… – промямлил мужчина, но в его глазах и голосе не было прежней уверенности.
Надежда хотела еще что-то сказать, но в это время рядом со столом возник официант.
– Молодой человек, – сухо проговорила Надежда Николаевна, не поворачиваясь к нему, – принесите мне быстренько кофе. Тройной черный, и чтобы никаких сливок и сахара!
Алка, которая как раз в этот момент собиралась насыпать в свою чашку капучино третью ложку сахара, с уважительным удивлением взглянула на подругу и положила ложку. И даже отодвинула сахарницу на другой конец стола, чтобы не было соблазна.
Видимо, строгий тон Надежды Николаевны произвел на официанта сильное впечатление, и буквально через секунду на столе возникла дымящаяся чашка черного кофе.
Надежда пригубила кофе и тут же поставила чашку на место. Пить такое было невозможно.
Господин Зубров тем временем пришел в себя и попытался перехватить инициативу.
– Она… Алла Владимировна… не имела права посылать мою дочь по своим делам! Посылать несовершеннолетнюю девочку на другой конец города, в наше неспокойное время… это могло закончиться трагически! Да это, собственно, и закончилось трагически! – Мужчина повысил голос, так что на него начали недовольно оглядываться из-за других столов. – Вы только представьте, юная, неокрепшая девушка входит в квартиру, куда ее послала госпожа Тимофеева, и видит перед собой труп! Представляете, какой шок она при этом испытала?
– Моя подзащитная ее никуда не посылала, – сухо отрезала Надежда Николаевна.
– То есть как – не посылала?!
– У нас имеются вполне надежные свидетели того, что ваша дочь сама предложила зайти к учительнице. Вызвалась самолично, по собственной инициативе.
– Вообще-то, свидетелей… – начала было говорить Алла, но Надежда под столом наступила ей на ногу, пока подруга не выложила, что свидетелей ее разговора с девочкой не было.
Действительно, как-то так получилось, что к тому времени все учителя из учительской разошлись, и даже вездесущая секретарша Нина Евгеньевна куда-то отлучилась. Это Надежда Николаевна выяснила еще вчера.
Алка ойкнула, но все же замолчала.
– Ваша дочь сама предложила зайти к учительнице, – повторила Надежда строго, – и сказала даже, что знает дом, где та живет, и часто в нем бывает.
И тут она заметила, что глаза господина Зуброва подозрительно забегали. Он задергался, заволновался, но потом сумел взять себя в руки.
«Ага! – подумала Надежда. – А у него самого рыльце в пушку! Определенно, в пушку! Интересно, интересно…»
