Ознакомительная версия.
Володя читал газету, но, едва я взялась за ручку двери, мгновенно свернул ее и выпрямился:
– Закончили уже? Как все прошло?
– Хорошо все, – усаживаясь на заднее сиденье, ответила я, – только душно очень.
– Так и на улице плюс тридцать, – отозвался Володя, заводя двигатель. – В офис?
– Нет, домой – голова заболела.
– Ну и правильно, отлежитесь. Я вам буду еще нужен сегодня?
– Нет, можете отдыхать, я не планирую больше никаких поездок, буду тихо умирать в темной спальне.
– Давайте в аптеку заедем, наверняка у вас даже анальгина дома нет.
Проницательность моего водителя порой очень меня веселила – Володя настолько хорошо успел меня изучить, что знал почти все тонкости моего образа жизни. Разумеется, в моей домашней аптечке было пусто.
Мы заехали в аптеку, водитель вышел оттуда с пакетом лекарств и подробно объяснил, в какой последовательности и что именно нужно принимать.
– Вам бы в аптекари пойти, Володя, – пробормотала я, убирая пакет с таблетками в сумку.
– Ну уж нет! Мне за рулем привычнее.
До дома добрались относительно быстро, и это меня очень обрадовало – голова болела все сильнее и стояние в пробке казалось невыносимой пыткой. Распрощавшись с водителем, я вошла в прохладный подъезд и нажала кнопку лифта. В этот момент в сумке зазвонил мобильный, который я просто не догадалась выключить сразу, едва вышла из здания суда. Кое-как найдя трубку среди всякой всячины, которой была набита моя сумка, я взглянула на дисплей – звонил Туз.
– Да, слушаю, Анатолий Иванович, – ответила я, прислонившись к стене.
– Здравствуй, Варвара. – После подобного приветствия обычно следовал серьезный разговор, и это мне совершенно не понравилось, потому что было не вовремя – сегодня. – Ты уже освободилась?
Пришлось сознаться, что я уже дома:
– Да, на сегодня я все закончила, домой вот иду, мигрень начинается. – Эта маленькая хитрость призвана была намекнуть Тузу, что сегодня мне не до серьезных разговоров, но он не понял – или сделал вид, что не понял:
– Ну, таблеточку выпей какую-нибудь, я к тебе подскочу через полчаса-час, дело есть.
О черт… Конец моим мечтам о темной спальне и большой кровати. Но что делать – не могу же я отказать человеку, который столько сделал для меня.
Для надежности я выпила сразу две таблетки обезболивающего, сварила крепкий кофе и приготовилась ждать Туза.
Он приехал ровно через час. Такая пунктуальность всегда удивляла меня – и это в Москве, где невозможно рассчитать что-либо. Он поднялся в квартиру один, без обязательного сопровождающего, и это говорило о двух вещах – во‑первых, он не ждет от меня подвоха, а во‑вторых, разговор важный и лишние уши здесь не нужны.
– Выглядишь ты не очень, – заметил Туз, проходя в гостиную, где так и остался Светиков рояль, служивший мне немым укором, из-за чего я довольно редко сюда заходила.
– Голова болит очень сильно. Присаживайтесь.
Туз облюбовал большое кресло у окна, отказался от предложенного кофе и сразу начал:
– Ты вчера с кем была в Большом?
Я на секунду онемела – даже представить не могла, что он за мной следит.
– С приятелем.
– Да? Подходящие приятели у тебя.
– А что в нем неподходящего? Нормальный человек.
– Да ты сядь, чего отсвечиваешь, – кивнул Туз в сторону дивана, и я села. – Говоришь, с приятелем, значит… Ну, пусть так. А второй кто? С бабой?
– Глава одной строительной фирмы, но его я почти не знаю.
– Настолько не знаешь, что он аж на сегодняшний арбитраж к тебе приперся? – В голосе Туза послышалось недоверие.
– Вряд ли он приехал из-за меня. Он сидел с представителем ответчика, так что…
– Не юли, Варвара, не люблю, – поморщился Туз.
– Я не юлю, я действительно не понимаю, к чему вы клоните.
Он вздохнул, потер пальцами переносицу и снова уставился на меня своим пронизывающим насквозь тяжелым взглядом:
– Что у тебя с этим Алиевым?
– Ничего. Но вам не кажется, что это слегка некорректно?
– Ну, поучи еще меня, что корректно, а что нет, – по-стариковски буркнул Туз, и я поняла: он сердится. – Мне совершенно безразличны твои шашни с ним, меня интересует другое – насколько ты можешь на него влиять.
– Влиять? Я? На Руслана? – Это предположение меня удивило и повеселило одновременно.
Руслан Алиев был как раз из тех мужчин, влиять на которых мне не удавалось, а таковых в природе всего единицы. Наверное, я почувствовала это сразу и потому даже не пыталась – к чему? Бесплодных усилий я не любила и не признавала. И тут вдруг Туз выдвигает предположение, что я могу как-то… Ну, смешно же.
– А что тебя так удивило? – невозмутимо спросил он. – Красивая властная баба всегда может склонить влюбленного мужика в ту сторону, что нужна ей. И твой Алиев – не исключение.
– Возможно. Только мне от него ничего не нужно.
– Ой ли? Ну да ладно, это твои подробности. А вот мне – нужно. И от него, и от его приятеля заморского. Так понятнее?
О черт. Это было как раз то, чего я боялась и подспудно ждала все эти годы, что была знакома с Тузом. Расплата за всю его помощь мне. Бескорыстных людей не бывает, а такие, как Веревкин, корыстны по определению, они ничего не делают из соображений альтруизма. Наивно было надеяться, что я стану исключением из общего правила.
Я вскинула глаза на Веревкина, словно хотела убедиться, что он не всерьез об этом заговорил, но наткнулась на его холодный, острый взгляд и сникла.
– Ну, что голову повесила? Боишься Русланчика своего подставить?
Не то чтобы я считала Руслана «своим», но в главном Туз был прав – причинять ему неприятности я не хотела. А он продолжал:
– Так не бойся, ему ничего не угрожает, даже наоборот. Главное, чтобы вел себя правильно.
– Что вы хотите от него?
– Я расскажу, – кивнул Туз, – но ты даже не пытайся меня обвести – не выйдет. От тебя тоже требуется не так много и не настолько криминально. Ты должна сделать все, чтобы тот участок, который обещал Невельсону под отель Алиев, достался другой фирме. Проще говоря – ты должна помочь мне выиграть тендер на застройку. Это место недалеко отсюда, кстати, можешь прогуляться, если интересно.
Ну, ничего себе… Центр Москвы, золотая жила, участок под отель! И я должна каким-то образом убедить Руслана отдать тендер фирме, которую «курирует», если можно так выразиться, криминальная структура, возглавляемая Тузом? Отличная идея, блестящий план!
– Вы считаете, мне это под силу? – иронично спросила я, хотя мне очень хотелось разрыдаться.
– Тебе – да, – утвердительно кивнул Туз, – я в этом вообще не сомневаюсь. Такая девочка, как ты, Варенька, способна заставить мужика отдать мне под застройку Московский Кремль, если мне вдруг это понадобится.
– Вы явно переоцениваете меня, и я даже не стану врать, что мне это приятно – нет, неприятно.
– Неприятно? А когда я тебе помогал выбраться из этой заварухи со Снежинкой, твоим папашей и любовничком-оборотнем – было приятно? – совершенно спокойно спросил он, и я опустила голову.
Да – если бы не Туз, мне ни за что не выбраться бы из ситуации с Настей Потемкиной, вдовой владельца загородного поселка Снежинка. Именно Туз помог мне спрятать Настю и ее дочку от наседавших рейдеров, которыми оказались мой дядюшка (ну не могу я называть его отцом!) и мой любовник Кирилл Мельников. Как же я была наивна, если считала, что Туз никогда не потребует благодарности за свою помощь…
– Хорошо. Но…
– Давай без «но», Варвара, – сразу обрезал он, – тендер через два месяца, сейчас готовятся документы, у тебя времени достаточно. Обещаю, что после этого ничего больше у тебя не попрошу и отношения наши никак не изменятся, ты всегда сможешь на меня рассчитывать. Даю слово.
Это меня немного успокоило – слово, данное кому-то, для Туза было делом чести, и он скорее умер бы, чем нарушил его. Но что с того? Для начала мне нужно придумать, как подтолкнуть Руслана к нужному решению, а я ничего не соображаю. И больше всего мне не хотелось возобновлять наш роман «по поводу», а не из-за вновь вспыхнувших чувств. Ощущение мерзкое…
Туз поднялся из кресла, глянул на часы:
– Мне пора. Ты умная девочка, Варя, сама поймешь, как действовать.
Я проводила его до двери и, закрыв ее, осела по стене на пол. С сегодняшнего дня начнется что-то невообразимое…
Глава 4
Страсть Снежной королевы
Мужчина, который не знает толка в любви, будь он хоть семи пядей во лбу, – неполноценен и подобен яшмовому кубку без дна.
Ёсида Кэнко
Остаток дня я провела в постели, отключив все телефоны и задернув шторы. От визита Туза осталось отвратительное послевкусие, но чего я еще хотела? За все в жизни нужно платить – и за зло, и за добро. Вопрос только в цене. Может, я напрасно драматизирую? Меня с Русланом ничего особенно не связывает – всего лишь закончившийся роман и вновь вспыхнувшее влечение, больше ничего. Может, и не стоит переживать? Что криминального в том, чтобы помочь старому приятелю получить то, что ему нужно, использовав при этом своего бывшего любовника? Но тогда почему мне так противно? Почему хочется лежать здесь, в темноте прохладной спальни, и рыдать в подушку? Я становлюсь слабее? Нет. Я влюблена? Тоже нет. Но тогда – что? А ответ прост – я ненавижу, когда на меня давят или когда меня используют. А особенно если это делает человек, которому я чем-то обязана. Зависимость – вот чего я не признаю. Это именно то, что вызывает во мне протест. Даже будучи в браке, я всегда была свободна – и, видимо, именно это и положило браку конец. Ну что ж… Значит, брачные узы – не мое. Ведущее слово – «узы».
Ознакомительная версия.
