Ознакомительная версия.
Ленивое вечернее солнышко, разбрасывая вокруг себя нежно-малиновое марево, неподвижно висело у самого горизонта. Высоко в блёкло-голубом небе, обещая на завтра хорошую погоду, отчаянно носились — крохотными чёрными молниями — бодрые стрижи.
Справа — относительно трамвайного «кольца» — возвышалось серо-скучное здание роддома. Слева, примерно в двухстах пятидесяти метрах, наблюдался полуразвалившийся деревянный забор грязно-синего цвета, за которым угадывалась приземистая бетонная коробка неизвестного долгостроя.
— Это он и есть, искомый объект, — уверенно поворачивая автомобильный руль, проворчал Сомов. — Гнилое местечко, доложу я вам. Мутное и подозрительное донельзя. Потенциальное пристанище всяких там маньяков, вурдалаков и вампиров…
Пыльная ухабистая дорога привела старенький майорский «Опель» к ржавым воротам, одна из створок которых лежала в широкой канаве, заполненной до краёв буро-чёрной водой и различным мусором.
«Странное дело», — непонимающе передёрнул плечами Пашка. — «Говорят, что в нашей любимой России — окончательно и бесповоротно — победил рачительный капитализм. Мол, кругом сплошная частная собственность… Почему же данный недостроенный объект окончательно заброшен и не охраняется? Может, это какой-то государственный заказ? Например, второй корпус купчинского роддома? Мол, вороватый частный подрядчик получил сто процентов предоплаты и, долго не раздумывая, подло свинтил в неизвестном направлении? Вполне реальная и жизненная версия, вполне… Так, въехали в ворота. А куда дальше? Свежая колея ведёт направо…».
«Опель» подъехал к полукруглой бетонной арке, ведущей во внутренний дворик. Возле арки были припаркованы два полицейских сине-белых «Форда», рядом с которыми нервно покуривала парочка молоденьких сержантов-водителей.
— Привет, орлы! — покинув машину, бодро поздоровался Сомов. — Что тут у нас?
— Трупы, господин майор, — машинально пряча дымящуюся сигарету за спину, доложился один из сержантов. — И человечьи, и собачьи…
В тёмном проёме бетонной арки, беззащитно вывалив на сторону длинный розовый язык и злобно скаля тёмно-жёлтые зубы-клыки, лежала большая чёрно-пегая овчарка. Мёртвая, понятное дело. На шее собаки располагался широкий кожаный ошейник, густо усыпанный пирамидальными солидными шипами, а неподвижные круглые глаза отливали равнодушным балтийским янтарём.
— Крохотная бурая дырочка наличествует посередине лба. Кровь сочится ало-чёрным ручейком, — отметил Пашка. — Меткий стрелок, однако, нам попался… А ты, сержант, судя по характерным ухваткам, демобилизовался из армейских рядов совсем недавно?
— Так точно. Полтора месяца назад.
— Ну-ну… Господин подполковник во внутреннем дворе?
— Так точно.
— Ладно, докуривайте, служивые…
Перешагнув через собачий труп, Сомов прошёл под арку.
Внутренний дворик, в котором явственно попахивало пороховой гарью, оказался достаточно просторным, но от души захламлённым разнообразным строительным мусором: полусгнившими деревянными рамами, кучами битого стекла, пустыми банками из-под краски и беспорядочно разбросанными цилиндриками чёрного битума.
Подполковник Назаров стол возле тёмно-бежевой двери, помеченной красным крестом, и, слегка наклонившись, с любопытством осматривал мужское неподвижное тело. Ещё несколько сотрудников РУВД равномерно рассредоточились по двору, занимаясь, судя по всему, изучением других трупов.
— Прибыл по вашему приказанию! — подойдя, доложил по установленной форме Пашка.
— О, Павел Сергеевич! — протягивая руку, обрадовался Тощий бастард. — Приветствую! Очень даже кстати. Ведь, данный недостроенный объект, если я ничего не путаю, находится на подведомственной вам территории?
— Ничего не путаете, — покладисто подтвердил Сомов. — На вверенной мне территории. Виноват, — про себя же он отметил, что рукопожатие у Назарова крепкое, а взгляд внимательный, пристально-изучающий и цепкий.
Приоткрылась дверь с красным крестом, и из неё появился молоденький тщедушный лейтенант.
— Вот, и Потапов! — продолжил, широко улыбаясь, излучать неземную радость Тощий бастард. — Завершил осмотр помещения? Молодец! Давай, Потапов, обрисуй господину майору обстановку. Вам же, как-никак, вместе работать по этому делу. Сомову — как руководителю отделения полиции, на территории которого и произошло данное преступление. А ты, лейтенант, будешь курировать ход расследования в качестве представителя Районного Управления. Давай, излагай. Обрисуй, так сказать, общую картинку, но, не выпуская из вида ключевых деталей.
— Разрешите, я сперва вызову экспертов? — предложил Пашка. — Типа — для пользы дела?
— Эх, майор, майор, — неодобрительно покачал головой Тощий бастард. — За кого вы меня принимаете? За провинциального мечтателя и чукотского недоумка? Напрасно, честное слово. Всех уже вызвали. И местных, и районных и прокурорских… Приступай, Потапов, к докладу.
— Значится так, — солидно откашлявшись, принялся излагать лейтенант. — Обнаружено три мёртвых человеческих тела. Два принадлежат, вернее, принадлежали при жизни молодым людям крепкого телосложения, от двадцати пяти до тридцати лет. Третий, — указал рукой на труп, лежавший под ногами у подполковника, — уже в годах. Был…, — громко сглотнул предательскую слюну. — Никаких документов при покойных не обнаружено. Возможно, их унёс с собой неизвестный убийца. Имеется ещё немецкая овчарка в ошейнике с шипами. Застреленная… По оружию. Рядом с одним из трупов обнаружено чёрное короткоствольное ружьё, предназначенное для стрельбы «усыпляющими» ампулами. Такими, как правило, пользуются зоологи и прочие учёные, занимающиеся изучением животного мира. В правой ладони второго трупа зажат пистолет марки «Глок» израильского производства — с пустой обоймой, пуля в стволе отсутствует. Но, судя по характерному запаху из ствола, можно с уверенностью утверждать, что совсем недавно из этого пистолета стреляли… Смерть всех пострадавших наступила от огнестрельных ранений. Хотя. Не знаю… На лице пожилого покойника имеются какие-то странные рваные раны, которые я не могу однозначно идентифицировать…
— Лезвия бельгийского метательного ножа, проникшие глубоко в мягкие лицевые ткани, — предположил Назаров. — Одно, похоже, пробило пострадавшему правый глаз, от чего тот и вытек. Как считаете, майор?
— Вполне может быть, — согласился Пашка. — Эксперты потом определят более точно… Кстати, про мёртвую овчарку. Я видел пулевое отверстие на её лбу. Пули, выпущенные из «Глока», встречаясь с твёрдой костью, оставляют гораздо более серьёзные дырки.
— Молодец, Павел Сергеевич. Наблюдательный… Лейтенант, а что ты обнаружил за дверью, помеченной красным крестом?
— Что-то похожее на классический притон, Глеб Петрович. Одна комната оборудована под ресторанный кабинет: свежие цветы в вазонах, стол под белоснежной скатертью, вилки-ножи серебряные, несколько бутылок с вином, шампанское в мельхиоровом ведёрке, салаты и холодные закуски… Вторая комната — нечто среднее между спальней и фотостудией: широченная кровать под кроваво-алым балдахином, видеокамеры, фотоаппараты, треноги с мощными осветительными лампами. А ещё там много разложено — на специальном низеньком столе — этих…, ну, всяких сексуальных причиндалов. Кнуты там и…, прочее…
— Как же всё красиво складывается, — довольно потирая ладони, плотоядно усмехнулся Тощий бастард. — Редкостная удача, право. Будет о чём докладывать вышестоящим персонам… Что, подчинённые, так удивлённо посматриваете на меня? До сих пор не въехали в тему? Не узнаёте знаменитого душегуба? — указал пальцем на труп у себя под ногами. — Майор? Что можете сказать про покойного?
— Пожилой лысый дядечка неопределённого возраста, — неуверенно забубнил Сомов. — Наверное, уже за пятьдесят. Характерная чеховская бородка, залитая кровью. Рядом валяется лохматый чёрный парик… По одежде. Бархатная тёмно-синяя тужурка, цветастый шейный платок. Скорее всего, принадлежал к так называемой богеме. Лицо изуродовано лезвиями бельгийского ножа. Скончался, надо полагать, от выстрела в сердце. Может, от двух…
— Это всё?
— На данный момент — всё. Надо снять отпечатки пальцев. Может, тогда и удастся установить личность пострадавшего.
— Ну, с отпечатками пальцев — любой сможет, — высокомерно хмыкнул Назаров. — Впрочем, и я не сразу сообразил, что к чему. Интеллигентная бородка, цветастый шейный платок, кровавые безобразные шрамы на физиономии… А потом сопоставил одно с другим. Переварил информацию о порностудии, расположенной за дверью с красным крестом… Короче говоря, Потапов, дёрни-ка мертвеца за бороду. Смелее дёргай! Сильнее! Ты же, как-никак, лейтенант полиции, а не кисейная тургеневская барышня… Оторвалась?
Ознакомительная версия.
