Каттлтон зашел в магазинчик, двигаясь, как робот. В него словно вселилась какая-то таинственная сила и полностью подчинила его тело. Он терпеливо ждал, пока продавец продаст покупателю со смешным носом, похожим на картошку, банку замазки. После того, как покупатель вышел, Уоррен купил нож для колки льда.
Выйдя из магазина, Каттлтон поднялся к себе. Распаковал шесть белых накрахмаленных рубашек со старомодными воротничками, купленных в одном и том же галантерейном магазине, и аккуратно сложил в комод. Проглотив две таблетки аспирина, спрятал пузырек в верхний ящик. И только после этого взял нож, погладил отполированную деревянную ручку и холодное стальное лезвие и с наслаждением дотронулся кончиком пальца до острия.
Налюбовавшись ножом, Уоррен Каттлтон спрятал его в карман, сел и, не торопясь, выкурил сигарету. Затем вышел на улицу и двинулся к Бродвею. На Восемьдесят шестой улице свернул направо, спустился в метро, опустил жетон в прорезь и прошел через турникет. Доехав до Вашингтон Хайтс, вышел из метро и заглянул в небольшой парк.
Через пятнадцать минут Уоррен Каттлтон вышел из парка. Небо потемнело, воздух стал прохладным. Он зашел в маленький ресторанчик на Дикмэн авеню и с удовольствием съел отлично прожаренную отбивную с жареной картошкой, запивая ужин вкусным кофе.
В туалете ресторана Уоррен вновь достал нож для колки льда и осторожно провел по лезвию пальцем. Такое острое, такое сильное, в восторге подумал он. С улыбкой слегка раздвинул губы, чтобы не порезаться, и поцеловал стальной кончик, приятно холодящий язык.
Расплатившись за ужин и оставив небольшие чаевые, мистер Каттлтон вышел в холодную осеннюю ночь и побрел по пустынным улицам. Свернув в пустынный переулок, принялся чего-то ждать.
Время…
Каттлтон не сводил взгляда с улицы, по которой торопливо шли запоздавшие прохожие. Он неподвижно стоял и ждал. Ждал, когда мимо пройдет человек, который ему нужен. Ждал, когда с улиц исчезнут последние прохожие и останется только нужный ему человек. Ждал, когда придет время действовать. Когда это время придет, он будет быстр, как молния.
Наконец в ночной тишине послышался стук каблучков. Шаги приближались. Каттлтон медленно подошел к углу и осторожно выглянул. К переулку быстро шла молодая женщина с копной черных волос и ярко-красным ртом. Это и была нужная ему женщина, красивая, стройная, молодая…
Когда она поравнялась с ним, Уоррен выпрыгнул из-за угла. Одной рукой накрыл ярко-накрашенный рот, второй схватил за талию и поволок в переулок. Девушка потеряла равновесие, ее глаза остекленели от страха и неожиданности. Придя в себя, она попыталась позвать на помощь, но его ладонь закрывала ее рот. Она постаралась укусить его, но он увернулся.
Незнакомка начала яростно отбиваться. Каттлтон ударил ее ножом в сердце, и она затихла.
Он оставил ее в переулке, мертвую и холодную. Выбросив орудие убийства в канализацию, спустился в метро и вернулся домой. Дома тщательно вымыл лицо и руки, лег в постель и быстро уснул. В ту ночь он спал очень крепко и не видел снов.
Утром Уоррен Каттлтон проснулся, как обычно, свежим и отдохнувшим. Быстро приняв душ, оделся и вышел на улицу. Следуя давно заведенному порядку, купил у слепого киоскера на углу «Дейли Миррор» и отправился завтракать.
Как всегда, на третьей странице была статья об убийстве. В Вашингтон Хайтс ножом для колки льда была убита Мона Мор, молодая красивая танцовщица из стриптиз-клуба.
Уоррен Каддлтон прочитал статью и все вспомнил. Он мгновенно вспомнил события прошой ночи: нож, убийство, холодное тело девушки…
Он сжал зубы с такой силой, что заныли челюсти. Но какими же реальными были воспоминания! Может, ему все же следует обратиться за помощью к психиатру? Но психиатры стоят так дорого. К тому же у него есть личный психиатр, который лечит его бесплатно — сержант Рукер.
Но какие все-таки яркие воспоминания! Он помнил все: как покупал нож для колки льда, как бросил тело девушки на землю, как колол ее…
Уоррен глубоко вздохнул и велел себе успокоиться, зная, что ни в коем случае нельзя терять головы. Он подошел к телефону и позвонил на работу.
— Это Каттлтон, — сказал он. — Я сегодня опоздаю на час-другой. Прием у доктора. Постараюсь приехать как можно быстрее.
— Ничего серьезного, надеюсь? — участливо поинтересовалась секретарша.
— Нет, — ответил он, — ничего серьезного.
И ведь он сказал правду. Сержант Рукер являлся его личным психиатром, а психиатр — такой же доктор, как и все остальные. Не солгал он и насчет приема. Рей Рукер приглашал сразу приходить к нему, как только вернутся кошмары. И у него не было ничего серьезного, это тоже правда. Какими бы яркими не были воспоминания об убийстве, на этот раз Каттлтон уже не сомневался в своей невиновности.
Рей Рукер встретил его улыбкой.
— Смотрите, кто к нам пришел! — весело воскликнул детектив. — Да ведь это же мистер Каттлтон собственной персоной. Как только в городе убивают молодую женщину, вас так и тянет во всем признаться. Я прав?
Уоррен Каттлтон с большим трудом выдавил из себя жалкое подобие улыбки.
— Я… Мор… Мона Мор…
— А у этих стриптизерш имена что надо, правда? Мона Мор! Подумать только, как в «мон амур»! Может, она француженка.
— Вы так думаете?
Сержант Рукер кивнул и улыбнулся.
— Конечно, убили ее вы. Так ведь?
— Я знаю, что никак не мог ее убить, но…
— Мой вам совет, бросайте читать газеты, — наставительно произнес Рей Рукер. — Ну ладно, выкладывайте. Я знаю, что вам необходимо выговориться.
Они отправились в знакомую комнату. Мистер Каттлтон сел на стул с высокой прямой спинкой, а сержант Рукер закрыл дверь и подошел к столу.
— Вы убили мисс Мор, так? — строго осведомился полицейский. — Где взяли нож для колки льда?
— Купил в хозяйственном магазине.
— Помните, в каком именно?
— Где-то на Амстердам авеню.
— Почему выбрали нож для колки льда?
— Он возбуждал меня. У него такая гладкая ручка и сильное и очень острое лезвие…
— Где он сейчас?
— Я выбросил его в канализацию, — пожал плечами Каттлтон.
— После него должно быть море крови. Крови было много?
— Да, много.
— Значит, ваша одежда была вся в крови. Я прав?
— Да. — Уоррен вспомнил, что его одежда действительно была вся в крови. Вспомнил, как торопился вернуться домой и надеялся, что его никто не заметит.
— И где она сейчас? — продолжил допытываться полицейский.
— В мусоросжигателе.
— Но естественно не в вашем здании, да?
— Не в моем, — печально подтвердил Каттлтон. — Я побежал куда-то в другой дом… не помню, в какой… и бросил одежду в мусоросжигатель.
Сержант Рукер легонько ударил кулаком по столу и покачал головой.
— Что-то все чересчур легко получается. А может, просто я классный детектив?… Девушка скончалась от удара в сердце. Смерть наступила практически мгновенно. Нож был настолько острый, что ранка совсем крошечная. Из раны не вытекло ни капли крови. Теперь, надеюсь, вы сами видите, что вся ваша история рассыпается, словно карточный домик… Ну как, сейчас полегче?
Уоррен Каттлтон медленно кивнул.
— Полегче, — пробормотал он, — но все казалось ужасно реальным…
— Это вполне естественно в случаях, подобных вашему, — со вздохом согласился сержант Рукер. — Знаете, а мне вас жалко! Интересно, долго это еще будет продолжаться? — Он криво улыбнулся и после короткой паузы добавил: — Помяните мое слово, еще одно признание, и кто-то из нас не выдержит и сломается.
