— Ладно. А сама ты ничего необычного в последнее время не делала? Подумай.
— Нет, ничего.
— Погоди, — вмешался Сэм. — Та конференция в Мемфисе — может, на ней что-то случилось?
— Учительская конференция? Там были учителя средних классов, Сэм. Они детей не похищают.
— Да нет, милая, я понимаю, но мы должны учитывать все.
— Когда это было? — поинтересовался Дики.
— В августе, месяца полтора назад, за неделю до начала школьных занятий. Я уехала в четверг утром, в пятницу вечером вернулась.
— Ничего необычного там не произошло? — спросил Дики.
Мэгги покачала головой. Она вытирала под столом о юбку влажные ладони, понимая: нужно прервать этот разговор, и как можно скорее. Мэгги уже не сдерживалась — уронила голову на стол и зарыдала.
Сэм присел рядом с ней на корточки, притянул к себе. Как только рыдания стихли, он отвел с ее горящего лица влажные волосы.
— Ч-ш-ш, милая. Все в порядке. — Он достал салфетку, промокнул лицо Мэгги. — Мне нужно съездить в участок, просмотреть кое-какие старые дела. Я попрошу Элли приехать, пусть побудет с тобой.
— Нет. Не надо, Сэм. Одной мне будет лучше.
— Мэгги, — сказал Вашингтон, — пока нас с Сэмом не будет, опиши все, что происходило в последние шесть недель. Любые подробности, какие сможешь припомнить.
Мэгги кивнула.
Как только он вышел, Сэм сказал:
— Малыш, я скоро вернусь. Если понадоблюсь, позвони в участок.
Мэгги прижалась к нему, она боялась, что никогда больше его не увидит. Сэм поднялся, поцеловал ее в макушку. Мэгги не стала смотреть ему вслед. Она услышала шаги, потом голос вошедшей в кухню Уэстон:
— Вашингтон — хороший коп. Он сделает все возможное.
Уэстон налила чашку кофе, поставила ее перед Мэгги.
Мэгги кивнула, встала, взяла кофе:
— Выпью его наверху.
— Я поднимусь с вами.
— Я бы приняла душ, вы не против?
— О, конечно. Я здесь, чтобы помочь вам, кликните, если понадоблюсь. А через полчаса я к вам сама загляну. Ладно?
— Да, ладно. Спасибо.
Мэгги поднялась по лестнице, миновала открытую дверь спальни Джимми, зашла в соседнюю с ней комнату, подобие семейной мастерской, открыла стенной шкаф и вынула из него рулон плотной бумаги, которую они с Джимми использовали для поделок, широкую клейкую ленту и моток веревки.
Затем, чуть приоткрыв дверь, чтобы убедиться в том, что наверху никого нет, метнулась в супружескую спальню. Заперев за собой дверь, Мэгги бросила веревку и бумагу на кровать и прошла в ванную комнату. Включила душ и, вернувшись в спальню, открыла большой стенной шкаф. Вытащив обувную коробку, Мэгги достала из нее вечернюю сумочку из черного бархата, распустила стягивавший сумочку шнурок и извлекла на свет сверток из шелковой ткани.
Запах оружейного масла ударил ей в ноздри — знакомый, навевающий воспоминания, становившийся все сильнее, пока Мэгги разматывала один шелковый шарф за другим. Когда последний, красный шарф упал на пол, Мэгги увидела пистолет. Он был не заряжен и уютно лежал в руке — рукоятка была сделана на заказ, под ее ладонь.
Мэгги проверила пистолет, хоть и знала, что смазан он на славу. Она регулярно чистила его, так что пистолет всегда был готов к работе. Убедившись, что оружие в полном порядке, она вновь завернула его в шелк и спрятала в сумочку, а затем пробежалась взглядом по коробкам, выстроившимся на верхней полке шкафа, над одеждой. Мэгги сняла оттуда крепкую, рифленого картона коробку, в которой держала маленький утюжок, и вынула его. Завернув «беретту» в полиэтиленовый пакет из химчистки, Мэгги уложила ее в коробку, заполнила оставшееся место оберточной бумагой, чтобы пистолет при переноске не болтался внутри.
Потом она потянулась к шляпной картонке, стоявшей на полке прямо над коротким, цвета слоновой кости свадебным платьем, достала венчик из шелковых роз, вспомнив при этом, как Сэм все не мог поверить, что эта штуковина предназначается для ее головы. Аккуратно отложив венчик в сторону, Мэгги подняла дно коробки и извлекла из нее боеприпасы для «беретты» — шесть обойм, по восемь патронов в каждой. Вернув ложное дно на место, она уложила поверх него цветы и задвинула коробку на полку. Затем взяла красно-золотую коробочку, вмещавшую некогда рождественский подарок — духи и лосьон для тела, — вытряхнула из нее носовые платки и заменила их обоймами, упакованными в оберточную бумагу и полиэтилен.
Быстро завернув обе коробки в бурую бумагу, Мэгги скрепила обертки клейкой лентой и обвязала веревкой. Затем надписала каждую коробку (имя и адрес отправителя она указала ложные). И наконец, засунула бумагу, ленту и веревку под кровать.
Через несколько минут Мэгги уже переоделась: джинсы, белая футболка и куртка из черной кожи, подаренная Сэмом на тридцатилетие, — дороговатая, но Сэму жена в ней нравилась. Она сунула еще одни джинсы, пару футболок и кое-какое белье в кожаный рюкзачок и заправила волосы под бейсболку. Затем вынула из шкафчика в ванной коробку с тампонами и вытащила спрятанные в ней пять тысяч долларов. Взять большую сумму она отказалась, да и эту-то приняла по настоянию матери — еще один секрет от Сэма.
Выключив душ, Мэгги присела на край кровати и, подтянув к себе бювар с бумагой, лежавший рядом с телефоном, быстро написала:
Я люблю тебя, Сэм. Я должна уехать, чтобы вернуть Джимми. Не ищи меня, Сэм, пожалуйста. Я не могу сказать тебе большего, поэтому, пожалуйста, пожалуйста, — просто поверь мне. Я знаю, что делаю. Позвоню тебе, как только смогу. Все будет хорошо. Не тревожься.
Мэгги перечитала написанное. Не совсем то, что ей хотелось сказать, но ничего, сойдет. Она подписалась: «Твоя Мэгги» — и положила листок на подушку.
Через несколько секунд она уже сбегала по деревянным ступеням — в сад.
Лейтенант, — в дверь архива просунулась голова. — Можно вас на минутку?
Вашингтон с неудовольствием оторвал взгляд от стола, за которым сидел, перебирая старые дела, с Сэмом и Пити Ле Понтом.
— Что ты там мнешься в дверях, Джонси? Заходи.
— Лучше выйдите вы, лейтенант.
Сэм почувствовал, как кровь отливает от лица:
— Ты что-то узнал?
— Нет, Сэм. Нет-нет. Это не о твоем мальчике. — Сержант Джонс, не отрывавший взгляда от Вашингтона, на краткий миг встретился глазами с Сэмом. — Сэм, один из наших патрульных доложил, что твоя жена звонила кому-то из телефонной будки рядом с аптекой «Цезальпиния» примерно через час после того, как сообщили о пропаже твоего мальчика.
Сэм покачал головой:
— Нет-нет. Невозможно. Она не могла быть у аптеки «Цезальпиния».
— Конечно, нет. Она была в церкви. Она ведь так нам сказала, верно? В церкви, — произнес Вашингтон.
— Ну да, значит, это была не Мэгги. Патрульные ошиблись.
Пити переводил взгляд с одного лица на другое:
— Слушай, ты что хочешь сказать?
Вашингтон выразительно посмотрел на него:
— Давайте-ка повидаемся с Мэгги, пусть сама все объяснит. Ты, Пити, останься здесь, покопайся в досье. И надо бы выяснить номер машины, которую они видели. Ты ведь помнишь номерной знак машины Мэгги, Сэм?
Сэм назвал ему номер «тауруса». Вашингтон торопливо вышел из кабинета, Сэм последовал за ним. Оба молчали, пока водитель полицейской машины — обычной, без надписей, — выводил ее со стоянки.
— Ну, так что ты думаешь, Сэм? — спросил наконец Вашингтон. — Почему твоя жена сказала, что направляется в церковь, а сама поехала к телефонной будке, совсем в другую, черт побери, сторону?
Сэм покачал головой. Он чувствовал себя так, словно его ударили под дых. Мэгги никогда ему не лгала.
— Ты давно знаешь Мэгги, Сэм?
— Пять с половиной лет. Женат пять.
— Где вы познакомились?
— В школе, она там преподавала.
После захвата партии наркотиков на торговом судне Сэма перевели на легкую работу. У колумбийцев оказался на борту гранатомет, и они подбили из него вертолет Сэма. А после госпиталя его направили в отдел по работе с населением — с группами пенсионеров, со школами. Он думал, что спятит. Но потом в его жизни появилась Мэгги Джеймсон, и все прочее отодвинулось на второй план.
Когда он впервые увидел Мэгги, ее окружали маленькие дети. Облако темных волос осеняло ее огромные черные глаза на бледном лице. Зрелище ошеломило его, и Сэм не мог поверить своему счастью, когда выяснилось, что и он произвел на нее впечатление.
— Где это было, Сэм? Что за школа?
— Приходская школа. Она и сейчас преподает там в те дни, когда Джимми… Он учится в подготовительной… — У Сэма перехватило горло, и он сделал вид, что закашлялся.
Вашингтон дал ему минуту, потом спросил:
— А откуда она родом? Что за люди ее родители?
— Она из Огайо. Родители погибли в автомобильной катастрофе. — Сэм чувствовал, что Вашингтон буравит его взглядом. — У нее только и есть что Джимми да я. Больше никого.
