Ей было жаль отца, но она не хотела слышать нравоучений матери. Прошли в комнату. Начали собираться, чтобы отметить праздник в кафе, недалеко от дома. Праздник, то бишь свадьба, прошла без эксцессов. Старики спорили о былом, молодые танцевали и отчаянно флиртовали. Все закончилось чуть заполночь. Жизнь Василия и Веры вступила в новую фазу.
К Любовь Ивановне Крутых неожиданно пришел Василий. Он был в форме.
— Вы помните, Любовь Ивановна, ту девушку, с которой приходил к нам Павел и сказал, что это его невеста.
— Юлю? Конечно помню. Красивая девушка, ничего не скажешь.
— Она случайно не уехала в командировку?
— Что ты, Васенька, Юля оказалась вертлявой девчонкой и после того визита не появилась. Искать мы её не стали, тем более что женитьба — это просто шутка, чтобы вас рассмешить. Вы же знаете, он ни с кем не встречался, был всегда с вами.
— Когда она исчезла? — поинтересовалась Любовь Ивановна.
— Из больницы двадцатого. Утром.
— И наши уехали двадцатого, вернее рано утром двадцать первого, но мы все были дома.
— И она ни разу вам не звонила, вы ничего о ней не слышали? — потихоньку настаивал Василий.
— Какой упрямый, — подумала Любовь Ивановна, — а сама расплываясь в улыбке, ответила, — я не думаю, чтобы у неё была причина звонить нам после одной-единственной встречи. — А ты не находишь Васенька, что эта слишком яркая девушка, по-моему легкодоступная? Могла уехать с любым, поманившим её чудаком?
— Кто знает? — вопросительно произнес Василий. — Мы постараемся раскрыть эту загадку.
В больнице ему отвечали одно и тоже.
— Привез её человек с бородкой, немолодой, сказал, что нашёл у дороги и уехал, не сказав кто он. Дежурная сестра утверждает, что в четыре часа утра она ещё видела больную в палате, а в шесть тридцать, пришла поставить ей укол, но больной не оказалось на месте. Как и с кем она ушла, непонятно. Да и ходить не могла, была без сознания. Видимо девушку просто похитили. Если бы Павел не уехал с отцом, ему пришлось бы давать показания в милиции.
Василию было понятно одно, что друг его Павел не имеет к этому делу никакого отношения, так как в аэропорт они выехали на машине в три сорок пять утра, а в четыре, медсестра видела больную в палате. Странное происшествие. Никто не звонит о выкупе. Никто не нашел тела, если она убита. Значит здесь действительно дела сердечные и укатила наша беглянка из реанимации со своим возлюбленным, который решил лечить её дома. Только начал работу, а уже встретился с дохлым делом. Начальник отдела недоволен. Дела шли, дни проходили. Из-за границы вернулся Павел. Сразу первым делом он появился на пороге дома молодожёнов.
— Привет, молодые.
Поцеловал Веру, спросил у Василия, — Не ревнуешь?
— К тебе? — удивился тот.
— Я собираюсь работать с отцом в его фирме. Он меня многому научил там. Поездка оказалась нужной. А ты, Вера, работаешь?
— Василий в угрозыске — я праздношатающийся юрист. Теперь везде нужно иметь адвокатское удостоверение, а у меня нет четырёх тысяч долларов, чтобы его купить, — с горечью сказала Вера.
* * *
— Я всё равно добьюсь своего, — подумал Павел и уснул с этой мыслью.
Отец ещё долго сидел в кресле, курил, думал. У него образовались неприятности, которыми он не хотел беспокоить семью. К его фирме подбиралась мафия. Первый звонок о встрече он получил от известного ему криминала по имени Зенит, вернее Зениткин Аркадий Константинович. Самый крупный на сегодняшний день в их городе беспредельщик. Он, обдумывая ход разговора, очень хотел привлечь к этому делу Павла, на случай, если что-то случится с ним, сын должен быть в курсе. Пока ничего не решив, и ни на чём не остановившись, он подлёг к своей Любаше под бочок, тихонько, чтобы не потревожить сна. А сам продолжил витать в лабиринте надвигающейся опасности.
* * *
— Привет, генерал, — поздоровался Игнат Терентьевич с областным начальником УВД. Поговорить надо. На меня накат от криминала пошел.
— Приезжай сегодня в 16 часов, поговорим, — ответил тот.
Ровно в 16.00 они встретились. Генерал находился в их городке с деловой поездкой и никогда не упускал случая поговорить с Игнатом.
— Рассказывай, — сидя в кресле у стола, накрытого как положено для гостя.
— Наезжают. Требуют долю.
— Хорошо, я решу этот вопрос. А тебе я привез реквизиты. Сам понимаешь какие. 15 % — от прибыли для тебя немного, а мне вполне хватит.
— Я думаю, — рассмеялся хозяин. — На такие деньги можно ежемесячно покупать по машине и самую дорогую оргтехнику. Мне спать спокойно нужно, не трястись от звонков и визитов.
— Можешь не беспокоиться. Больше к тебе приставать не будут.
— Спасибо. Я завтра же дам команду перевести эти деньги. Но почему не наличными?
— Мне так удобнее, — уклончиво ответил генерал. — Счёт этот специально открыт.
— Ну вот и всё, — сказал ему хозяин кабинета, провожая до двери.
— Работай, успокойся. Пока я на этом месте, к тебе никто не пристанет.
Дело было сделано.
Павел попросил отца взять Веру к себе на фирму юристом. Тот согласился в угоду сыну.
Вера работала в фирме отца Павла и ей казалось, что это сон. Зарплата высокая, обед бесплатный. Транспортом подвозили сотрудников домой. Василий приходил домой поздно, по выходным часто уезжал тоже.
В свободное от работы время Вера занималась домашним хозяйством, с удовольствием, на радость свекрови и свёкру. Всё успевала, делала с охотой уборку, с желанием и добротой выполняла всю нудную домашнюю работу. По магазинам они с Анной Ильиничной ходили по субботам и делали заготовку на целую неделю.
В угрозыске пытались найти объяснение исчезновению Юли. Давно были опрошены свидетели в больнице, от родных заявления не поступало, так как они проживали далеко отсюда. Трупа тоже не было, и разговор об исчезновении девушки иногда возникал чисто из любопытства. Заниматься делом, которого нет — абсурдно, лишь один Василий нет, нет да подумывал как могла исчезнуть знакомая Павла — необыкновенно яркая девушка, да еще до полусмерти избитая, попавшая в реанимацию без сознания.
— У меня для тебя новость, — встретила его дома Вера и усадила на диван рядом с собой. — Мы с тобой скоро станем почтенными родителями.
— Молодец, жена, молодец, а родители знают?
— Нет, но мы им сейчас сообщим.
— Мама, — крикнул Василий матери, — идите с отцом сюда.
— Что случилось? — спросили вместе родители.
— Фантастическая новость. Скоро вы станете дедом и бабушкой, так что готовьтесь к новому претенденту на прописку в нашей квартире.
— Хорошо-то как, — обрадовалась Анна Ильинична. — Я всю жизнь занимаюсь чужими детьми, а теперь будет свой.
— Или своя, — поправил ее Андрей Иванович.
По этому поводу в семье организовался маленький праздник. Здесь никто не увлекался спиртным, но тут Василий сбегал и принес роскошную бутылочку вина. За будущего маленького человека произнесли тост. Он уже стал желанным для всей этой дружной семьи.
Дни шли за днями, складывались в недели, месяцы.
Время шло. Вера заметно поправилась и через два дня уходила в декретный отпуск. Павел поглядывал на нее странно спокойным взглядом.
— Я уже готовлюсь быть крёстным отцом, — объявил он Вере и Василию, придя к ним в гости. — Кроватка и коляска за мной.
— Хороший крёстный, — удивлялась Анна Ильинична. — А у самого когда будут крестины?
— Я разочарован в женщинах, встретил одну, да и та куда-то исчезла.
— Так ты ничего и не знаешь о Юле? — спросил Василий.
— Ничего. Сам ищу. Нанял частного детектива. Мне неприятно, считать, что от меня сбежала женщина. А тут еще её брат пристал. Сам же знает, что меня в тот день, когда она исчезла из больницы, не было в городе, летел самолетом в Лондон.
— Хочешь я тебе помогу? — отозвался на его горечь Василий.
— Нет, друг, ты итак занят, да и скоро вообще будет некогда. Надеюсь, что мой крестник тихоней не будет и вы узнаете как проводить бессонные ночи, утешая маленького проказника.
— Может он будет в папу, спокойный, — вмешалась свекровь.
— Хоть какой, орущий, спокойный, лишь бы поскорее родился.
— И то верно, — согласился Павел. — Мне пора. До свидания, — и он вышел своей лёгкой походкой за двери. Лифт шумно полез вниз.
НЕОБДУМАННОЕ РЕШЕНИЕ. МЕСТЬ
Павел стал часто появляться в поселке Зелёном, где у него была снята дача с хорошим домом, отгороженным от всего мира. Именно там он пребывал в плохом настроении и вынашивал месть. Было очевидно, что избалованный эгоист под влиянием сильных эмоций ненависти, зависти, ревности превращался в нравственно неустойчивого маньяка. Все его мысли сводились к одному: отомстить. Ему приходилось сдерживать себя при встрече с обманчивыми друзьями, в чью ловушку он попал, притворяться весёлым, прежним Павлом и кипеть от желания сомкнуть пальцы на горле счастливого будущего папаши. А изменницу, он ещё не знал как наказать побольнее. Павел лежал на тахте в дачном доме и обдумывал план мести. У него было достаточно денег, чтобы купить убийцу, заказать изменников, но ему не нравилось, что убитые им, перестанут жить, и не испытав мучений, перейдут в мир иной. Нет. Это его не устраивало. Он вспомнил всю семейку, ожидающую появления ребенка и себя в качестве глупого крёстного, делающего без конца подарки ублюдку, которого он заранее ненавидел. И вдруг блестящая мысль осенила его. Он даже вскочил и забегал по комнате. Немедленно позвонил и пригласил к себе верного Хана и Гейшу, неразлучных как иголка с ниткой. Были осторожны, хитры и можно было рассчитывать на успех предприятия. Ждать пришлось недолго. Они появились весёлые, спортивного типа мужчина и среднего роста с легкой походкой, женщина. Он темноволосый, гибкий, как пантера, со стальным взглядом и нервными пальцами рук: постоянно складывал их в замок и то сгибал, то разгибал кисти, потом разжимал пальцы и массировал каждый из них с кончиков до основания. Гейша, с темными глазами и волосами, смуглой кожей, говорила низким контральто и заразительно смеялась над каждой остротой спутника. Ее ножки-бутылочки были обуты в спортивные кроссовки. Мини юбка многообещающе зазывала окунуться в невидимые под колготками прелести. И вся она, словно кошечка, с призывным взглядом и плавными движениями, была архисексуальна.
