— Нет у меня имени. Старый Питер — и все тут. Я — мертвец. Я мертв уже двадцать лет, Наступила гробовая тишина. Стэплтон растерянно оглядывался по сторонам. Сидевший рядом с ним невысокий человечек поднялся и произнес;
— Разрешите мне, господин коронер?
— Прошу вас, мистер Холлиз.
— Ол'райт, — начал спикер громко, — он малость того, этот старый Питер. С ним такое давно, с той поры, как поселился в горах, в хижине наверху, над Арройо, откуда он спускается в город только раз в несколько месяцев.
Просит подаяние. Тут его все знают, личность небезызвестная.
— Ясно, благодарю, мистер Холлиз.
Коронер вытер вспотевшее лицо, и мэр Арройо сел под одобрительный шепот публики. Коронер продолжил допрос. Ответы старого Питера были пространными и в целом не отличались от показаний Майкла Оркинса, поэтому житель гор был отпущен с миром.
Мэр Холлиз и констебль Люден повторили, как их разбудили Оркинс со старым Питером, как они поехали на перекресток дорог, как опознали труп, извлекли гвозди, сняли убитого Вана, зашли в его дом, увидели страшный разгром и кровавое Т на дверях…
Вызвали для дачи свидетельских показаний старого немца Лютера Бернхейма. Он улыбнулся, демонстрируя золотые коронки и покачивая пухлым животиком, и невозмутимо уселся в кресло свидетеля.
— Вы владелец лавки в Арройо?
— Да, сэр.
— Вы знали Эндрю Вана?
— Да, сэр. Он заходил в мою лавку за покупками.
— Как давно вы его знали?
— О, довольно давно, пожалуй, немало лет. Он был хорошим покупателем, платил наличными.
— За покупками он всегда приходил сам?
— Нет, изредка. Обычно приходил Клинг, слуга. Но мистер Ван приходил сам, когда надо было заплатить по счету.
— Он был доброжелательным человеком?
Бернхейм прищурился.
— Да как вам сказать… И да и нет…
— Вы имеете в виду, что ни с кем лично, а вообще?
— Именно.
— Как вам кажется, у него были какие-нибудь пристрастия?
— Что? Ах, да. Да. Он всегда покупал икру.
— Икру?!
— Ну да. Он был единственным, кто покупал у меня икру. Я заказывал ее специально для него. Все виды — белужью, красную, но в особенности черную, высшего сорта.
— Попрошу вас, мистер Бернхейм, а также мэра Холлиза и констебля Людена пройти в соседнюю комнату для опознания тела.
Коронер встал с судейского места и, сопровождаемый тремя согражданами, вышел из зала под шепот публики, не прекращавшийся до их возвращения. Когда они вернулись, лицо достопочтенного владельца лавки было пепельно-серым, в глазах застыл ужас.
Эллери Куин вздохнул: «Ничего себе, простой сельский школьный учитель, заказывающий черную икру…
Пожалуй, констебль Люден не так прост, как кажется, а прошлое мистера Вана темное и загадочное, несмотря на скромный род занятий и примитивное окружение…»
Наконец на свидетельское место был приглашен окружной прокурор Крумит. Зал затих. Все ждали прокурорских откровений.
— Господин окружной прокурор, — начал Стэплтон, — удалось ли вам выяснить что-либо о прошлом потерпевшего?
— Да.
Публика в зале невольно подалась вперед.
Эллери заерзал в кресле. «О, как неприятен окружной прокурор, особенно его ледяные глазки-буравчики…»
— Расскажите, что вам удалось узнать.
— Эндрю Ван появился в Арройо девять лет назад, откликнувшись на объявление о приглашении учителя а школу. Представленные рекомендации были удовлетворительными, и муниципальный Совет не возражал. Он прибыл со слугой Клингом, нанял дом на Арройо-роуд и проживал там вплоть до своей гибели. Обязанности он выполнял хорошо, претензий к нему не было. — Крумит многозначительно помолчал. — Мои детективы получили информацию о занятиях мистера Вана до приезда в Арройо и выяснили, что он был преподавателем общеобразовательной школы в Питтсбурге.
— А раньше?
— Никаких сведений. Он не был коренным американцем и получил вид на жительство в Питтсбурге тринадцать лет назад. Его документы, оставшиеся в мэрии Питтсбурга, свидетельствуют, что он армянин По национальности и родился в 1885 году.
1 «Армянин… — подумал Эллери. — Это ведь недалеко от Галилеи…» В голов промелькнула какая-то мысль, но он не успел на ней сосредоточился.
— Вы навели справки о Клинге?
— Да. Клинг, слуга мистера Вана, был сиротой, воспитанником приюта Святого Винсента в Питтсбурге. Когда Клинг достиг совершеннолетия, его оставили в приюте для выполнения различных хозяйственных работ. Там он прожил всю жизнь. Когда мистер Ван решил покинуть школу Питтсбурга и переехать в Арройо, он обратился в попечительский совет приюта с просьбой о найме слуги-мужчины и долго выбирал, прежде чем остановился на Клинге. Оба переехали в Арройо, где и проживали безвыездно до недавних событий.
Эллери в недоумении размышлял, что могло вынудить человека променять большой город, каким был Питтсбург, на захудалую дыру Арройо? Криминальное прошлое и желание скрыться от полиции? Не похоже, ведь в большом городе спрятаться легче, чем в селении, где все на виду. Нет, что-то посерьезнее и пострашнее. Но что? Тайна навсегда исчезла с таинственно исчезнувшей головой убитого. Случается, некоторые ищут уединения после разгульной жизни. Может быть, это тот случай?
Эндрю Ван, скромный учитель из Арройо, привыкший лакомиться черной икрой…
— Что за человек был Клинг? — прервал мысли Эллери коронер.
Окружной прокурор поморщился.
— В приюте о нем вспоминают как о примитивном и абсолютно безобидном человеке.
— Не было ли за ним замечено склонности к насилию, убийству?
— Нет. В приюте он считался слабохарактерным, флегматичным и глуповатым человеком, который с детьми всегда был вежлив, а со взрослыми обходителен и услужлив.
Прокурор облизнул пересохшие губы и хотел было продолжить рассуждения, но коронер вежливо прервал его и снова вызвал свидетеля Бернхейма.
— Вы знали Клинга, мистер Бернхейм?
— Конечно, сэр.
— Что это был за человек?
— Тихий, добрый, но тупой, как пень.
Кто-то в зале засмеялся, и коронер, наклонившись вперед, призвал к порядку.
— Правда ли, что Клинг был известен в Арройо как человек большой физической силы?
Эллери усмехнулся про себя; «Ого, куда он клонит…»
Бернхейм, нисколько не смутившись, ответил:
— Да, сэр. Он был очень сильный. Мог без труда поднять бушель сахара. Но он и мухи не обидел, господин коронер. Как сейчас помню…
— Достаточно, — прервал его коронер. — Мэр Холлиз прошу вас занять свидетельское место.
Мэтт Холлиз кивнул.
— Вы — глава муниципального Совета, мэр Холлиз?
— Да, сэр.
— Что вы можете рассказать об Эндрю Ване?
— Ничего плохого. Никаких дел у него ни с кем не было. Отшельник, знаете ли. Все свободное время занимался домом, который нанял рядом со школой. Соседи жаловались, что он задирает нос, некоторые считали, что он с приветом. Но я так не думаю. — И мэр уверенно продолжал:
— Просто самостоятельный человек. Не дружил с соседями? А это его личное дело. Не пожелал вместе со мной и Люденом поехать на рыбалку? Не надо, мы не в обиде. — Холлиз кивнул и улыбнулся. — А по-английски он говорил чисто, как я или вы, господин коронер.
— Бывали у него когда-нибудь гости, вы не знаете?
— Нет, по-моему, но точно сказать не могу. Странный он был тип, раздумчиво продолжал Холлиз. — Разок-другой, когда я отправлялся в Питтсбург по делам, он просил купить ему книги — серьезные, умные. По философии, помню, по истории, про звезды даже и всякие иные в таком же роде.
— Весьма интересно, мистер Холлиз. Теперь, с вашего позволения, вот о чем. Вы ведь банкир, не так ли?
— Да, я состою в правлении банка, — важно подтвердил Холлиз.
По его надменному виду Эллери понял, что человек этот вездесущ и незаменим.
— У Эндрю Вана был счет в вашем банке?
— Нет, сэр. Он получал жалованье наличными и хранил деньги дома. Мне кажется, он вообще никогда не клал денег в банк. Я несколько раз имел честь предложить ему банковские услуги, сами понимаете, дело есть дело, но он отвечал, что предпочитает иметь их под рукой. — Холлиз пожал плечами. Заявил даже, что не доверяет банкам. Ну что ж, каждый волен сам распоряжаться своими деньгами; Я лично возражений ему не высказывал.
— А кто-нибудь еще знал, что мистер Ван хранит деньги дома?
Холлиз задумался.
— Может быть, я и упоминал про это в разговоре с кем-нибудь. Но, по-моему, все знали о чудачествах учителя…
Мэр покинул свидетельское место. Пригласили констебля Людена. Констебль уверенно прошел по залу и занял кресло свидетеля с видом человека, который лучше всех знает, как ведутся судебные разбирательства.
