От дерущихся меня отделяло метров пять — несколько шагов. Я с места начала разбегаться и, когда почти уже добежала до них, оглушительно свистнула. Все трое на секунду повернулись ко мне, даже Василий поднял голову. Я высоко подпрыгнула, изогнулась в воздухе, приняв почти идеально горизонтальное положение, и с силой врезалась в парней.
Расчет мой оправдался — молодые люди от меня такого уж точно не ожидали — все трое были сбиты с ног.
Я же приземлилась грамотно и правильно — на корточки. Отлично получилось! В специнституте на экзамене мне бы за такой прыжок поставили пятерку с плюсом. Да еще и аплодировали бы. Стоя.
За спиной — какое-то движение. Я резко развернулась, одновременно выбросив локоть — попала по зубам одному из парней, который уже умудрился подняться на ноги. Пожалуй, даже слишком жестоко получилось — челюсть у парнишки хрустнула, он отлетел к стене, сполз на пол и остался лежать там, постанывая и пуская кровавые слюни.
Передо мной уже стоял второй парень — здоровый такой, даже толстый, хоть и молодой. Он таращил безумные пьяные глаза. Медленно поднимал руки, видимо, соображая, как удобнее будет меня удавить.
Тоже мне — боец.
Коротко размахнувшись, я врезала ему кулаком под дых. Он сразу задохнулся — толстый же! — и переломился пополам. Дальше совсем просто — рубанула его ребром ладони по шее. Парень свалился к моим ногам и больше не пытался шевелиться.
Василий уже поднялся, отошел на несколько шагов и с изумлением наблюдал за расправой, вытирая кровь с разбитого лица.
Расправа, впрочем, быстро закончилась: третий парень с пола решил не подниматься — он лежал на спине, раскинув руки, очень удачно притворяясь хладным трупом.
Архиверное, как говорится, решение!
А «пахана» уже в баре не было. Странно, чего это он сбежал? Почему не попытался, например, ствол достать или еще там чего? Обычно подобные авторитеты до самого конца не верят в мою крутизну, ошибочно ориентируясь на внешний вид — обаятельная и хрупкая женщина.
А теперь пора сваливать отсюда. Бармен, опасаясь за сохранность интерьера своего бара, успел, наверное, уже вызвать наряд милиции. Ничего страшного мы, конечно, не натворили, но они-то должны нас задержать формально, а нам это совсем ни к чему.
— Пойдем быстрее отсюда! — Я схватила Василия за рукав.
— Подожди. — Он, пошатнувшись, попятился от меня к нашему столику. — Чего теперь кипешиться-то? Разобрались, и все… Больше они не полезут. — Он сплюнул кровью и широко улыбнулся.
Братки на полу зашевелились. Тот, кто пытался изобразить из себя труп, приподнялся, но, увидев меня, вздрогнул и снова аккуратно улегся в картинной позе поверженного витязя.
Василий, которого вся эта петрушка нисколько не протрезвила, созерцал происходящее, колеблясь, как стебелек водоросли в зеленом аквариуме.
Больше напрасных слов тратить я не стала — просто ухватила Васю за локоть и повлекла к двери. Он и не сопротивлялся, только когда мы проходили мимо нашего столика, Василий, сильно дернувшись в сторону, заставил меня несколько изменить траекторию движения — ровно настолько, насколько было необходимо, чтобы он успел сцапать со стола непочатую еще бутылку водки.
Мы вывалились из бара. Так, ментовской машины пока не видно, самое время поймать какую-нибудь тачку. Поддерживая под локоток размякшего Василия, который, наплевав на все правила приличия, уже скрутил бутылке головку и теперь пытался отхлебнуть огненной воды из горла, я, вытянув руку, подошла к бордюру.
Почти сразу же остановился какой-то задрипанный «москвичонок». Времени привередничать и выбирать тачку покруче у нас не было, так что я затолкала присосавшегося к бутылке Васю на заднее сиденье, а сама села рядом с водителем — колоритным таким мужиком, с длинными кучерявыми волосами и расплывшимся чуть ли не во все лицо носом. Как у негра, честное слово.
— Куда ехать-то? — спросил «Майкл Джексон», когда мы тронулись с места.
— Куда? — переспросила я. С заднего сиденья раздавалось ожесточенное бульканье. Откуда-то издалека послышался звук милицейской сирены — значит, бармен все-таки успел вызвать ментов, ну, что же, вовремя мы. — Куда ехать? — снова повторила я и полезла в карман за бумажкой, на которой был записан адрес квартиры, выданной мэром города Дмитрием Федоровичем для нашего с Васей совместного проживания.
* * *
Как это ни удивительно, но пока мы ехали — минут десять, недалеко оказалось, — Василий успел прикончить свою бутылку водки. Так что из машины я его выковыривала, как занозу из… пальца. Он находился, как бы это получше сказать, в состоянии глубокой эйфории. То есть, глупо улыбаясь, беззвучно шевелил губами, словно хотел сообщить какую-нибудь приятную новость.
Но на ногах он тем не менее стоять мог, правда — с трудом передвигался. Но это ничего, оставалось только придать ему направление и поддерживать немного.
Так мы поднялись до нужного нам этажа — третьего. Я отперла дверь.
Н-да, а квартирка-то ничего! Дмитрий Федорович не поскупился — четыре комнаты, изолированные друг от друга, широкая прихожая, огромная кухня. А обои! А мебель!
Я оставила Василия в прихожей, сама прошла в комнаты. Вася потоптался на месте и, держась за стеночки, прямиком отправился в туалет, очевидно, инстинктивно верно угадав направление.
Я продолжала осмотр квартиры. Ого! И телефон, и компьютер, и телевизор… то есть два телевизора — в разных комнатах; видеомагнитофон и… Да тут все помещение просто нашпиговано фирменной аппаратурой!
И мне, то есть нам, неделю тут жить? Да я исключительно из-за такой роскоши попытаюсь продлить контракт хотя бы еще на недельку.
Из туалета донеслось мычание, кашель, потом — шум воды. Очевидно, Василию Федоровичу стало нехорошо.
Надо думать!
Нет уж, пожалуй, неделей совместного с ним проживания я и ограничусь. Роскошь роскошью, но… алкоголизм, он тоже — алкоголизмом.
В прихожей послышались нетрезвые Васины шаги — это он перекочевал из туалета в ванную.
А в принципе оно и неплохо, что Василий так быстро напился, — мне же и забот меньше. Сейчас он отрубится, я тогда тоже лягу и посплю. «Чтобы силы сохранять, нужно, дети, крепче спать» — это общеизвестно. А сил мне, я чувствую, с таким клиентом понадобится ого-го сколько.
В прихожей снова показался Вася. Между прочим, совершенно мокрый и безобразно голый. То есть он, конечно, пытался прикрыть свои чресла полотенцем, но, потому как на ногах он держался нетвердо, руки ему нужны были для того, чтобы цепляться за стены. Естественно — полотенце он ронял на каждом своем шагу.
Василий поднял на меня мутные глаза. Развел руками, снова выронив полотенце. Подбирать он его не стал и говорить ничего вообще не стал — проковылял в комнату и рухнул на кровать.
Захрапел.
Все, отгулял освобождение. Отпраздновал.
Я подняла полотенце и прикрыла уснувшему Василию голую задницу. Потом подошла к входной двери, проверила замки. Отлично, замочки новые: теперь бесшумно не войти, не выйти — громыхают будь здоров.
Успокоенная, я вернулась в комнату, которую выбрала сначала, — с видеомагнитофоном и большой такой кроватью, присела на эту самую кровать и закурила.
И чего это я, интересно, беспокоюсь раньше времени? Клиент, конечно, не сахар, и заданьице необычное, но ведь ничего страшного нет. Ходи себе за этим Васей да смотри, чтобы ему по пьяной лавочке башку не проломили. Или чтобы он кому-нибудь не проломил.
Это вам не банкира какого-нибудь охранять, за которым два взвода киллеров охотятся (такой заказ я выполняла месяца три назад). Тогда, несмотря на весь свой опыт и профессионализм, едва в живых осталась.
Позвонив своей тетушке и предупредив ее о том, что у меня теперь новое временное место жительства, я вернулась в комнату и растянулась на кровати. Хорошо!
Время еще было только обеденное, но я все-таки решила заснуть — кто знает, может, милый друг Васенька проснется среди ночи и потребует продолжения банкета? Нужно заранее выспаться.
Не поднимаясь с кровати — лень было, — я быстро разделась. Положила одежду рядом с собой. Я вздохнула и совсем уже было собралась закрыть глаза, как вдруг в комнате, где спал Василий, раздался грохот. Потом бессвязная матерщина.
Я даже не пошевелилась, даже глаз не открыла — по звуку поняла, что это мой непутевый клиент свалился с кровати. Василий немного еще поваландался там у себя; судя по грохоту и звону разбитого стекла, что-то опрокинул. Потом послышались приближающиеся шаги и, открыв наконец глаза, я узрела стоящего прямо передо мной Васю.
Полотенце вокруг бедер, как это ни парадоксально, он все-таки повязал.
— Чего тебе? — приподняв голову, спросила я.
Василий промычал что-то дружелюбное, присел на край кровати, потом качнулся и повалился на одеяло рядом со мной. Протянул руку и неуверенно погладил мне живот.
