Вулф кивнул.
- Вы должны дать своему приезжему клиенту большую скидку, - сказал он. - Но если у вас такой непробиваемый доспех, зачем вы взяли на себя труд присоединиться к нашему собранию?
- Телефонистка и официант! Боже мой! - глумливо воскликнул Пол.
- Славные и честные люди, Ферди, - заявил ему Тэлботт, после чего ответил Вулфу: - Я этого и не делал.
- Не делали? Иными словами, вас здесь нет?
- Я здесь есть. Но пришел я не затем, чтобы присоединиться к собранию. Целью моей было присоединиться к мисс Кейс, а это - вовсе не труд. Что же до остальных, за возможным исключением Бродайка...
Опять послышался дверной звонок, а поскольку новые незваные гости, скорее всего, были бы сейчас не ко двору, я поспешно встал, вышел в прихожую и, немного опередив Фрица, приблизился к парадной двери, чтобы сквозь стекло с односторонней светопроводимостью посмотреть, кого там принесло.
Увидев стоявшего на крыльце человека, я накинул цепочку, приоткрыл дверь на два дюйма и сказал в образовавшуюся щель:
- Мне не хотелось бы простудиться.
- Мне тоже, - раздался в ответ грубый сиплый голос. - Снимите эту дурацкую цепочку.
- Мистер Вулф занят, - любезно сообщил я пришельцу. - Не угодно ли поговорить со мной?
- Нет, не угодно. Никогда не было угодно и никогда не будет угодно.
- Тогда подождите минутку. - Я закрыл дверь, отправился в кабинет и сказал Вулфу: - Пришел мастер. Насчет стула.
Так мне больше всего нравилось именовать за глаза инспектора Крамера из отдела по расследованию убийств.
Вулф хмыкнул и покачал головой.
- Я буду занят ещё несколько часов, и пусть мне не мешают.
Я вернулся в прихожую, снова приоткрыл дверь и исполненным сочувствия тоном сказал в щелку:
- Очень сожалею, но он занят домашними делами.
- Ну-ну, - насмешливо прорычал Крамер. - Теперь, когда и Тэлботт заявился, у вас тут полный дом. Все шестеро в сборе. Открывайте дверь!
- Хо-хо! Кого вы хотите настращать? Вы следите едва ли не за всеми нашими сегодняшними гостями и, надеюсь, не перестанете подозревать Тэлботта только потому, что он нам нравится. Кстати, как зовут телефонистку и официанта в "Черчилле"?
- Я все равно войду, Гудвин.
- Что ж, попробуйте. У нас ещё не было случая проверить крепость этой цепочки, и мне интересно, какой натиск она способна выдержать.
- Именем закона откройте!
Я был настолько удивлен, что едва не открыл дверь, чтобы получше разглядеть Крамера. Сквозь щель я мог смотреть на него только одним глазом.
- Вы бы послушали сами себя, - произнес я так, словно не верил своим ушам. - И это вы мне такое заявляете? Как будто не знаете, что именно закон не позволяет вам войти сюда. Если вы уже готовы произвести арест, скажите мне, кого надо задержать, и я позабочусь, чтобы он, или она, не ускользнул. В конце концов, у вас нет на них монополии. Они были в вашем распоряжении целую неделю, а Вулф провел с ними меньше часа, и вам уже невмоготу! Кстати, никто из них не уклоняется от беседы с вами, так что не вздумайте предъявлять им такое обвинение. Они просто не знают, что вы здесь. Мистер Вулф просил не тревожить его. Но я подслащу вам пилюлю: он ещё не раскрыл преступление, и, вероятно, не раскроет раньше полуночи. Вы поможете сберечь время, если назовете мне имена...
- Замолчите! - прокаркал Крамер. - Я пришел к вам по-приятельски. Закон не запрещает Вулфу принимать людей в своем кабинете. Но и мне он не запрещает присутствовать там.
- Это верно, - искренне согласился я. - Но лишь в том случае, если вам удастся войти. Как быть с дверью? Перед вами дверь, которая находится под защитой закона. По одну сторону двери стоит человек, который не может её открыть, а по другую - человек, который не хочет её открывать. И по закону...
- Арчи! - донесся из кабинета сердитый зов. Так громко Вулф вопит в очень редких случаях. Послышались ещё какие-то звуки, затем зов повторился: - Арчи!
- Извините, - поспешно пробормотал я, захлопнул дверь, бегом пересек прихожую и заглянул в кабинет.
Серьезных причин для тревоги не было. Вулф по-прежнему восседал за своим столом. Стул, который я принес Тэлботту, был опрокинут. Дороти стояла спиной к столу Вулфа, брови её вознеслись на рекордную высоту. Одри Руни забилась в угол возле большого глобуса, прижав кулачки к щекам и вытаращив глаза. Пол и Бродайк тоже были на ногах и смотрели на середину комнаты, где, судя по их застывшим физиономиям, разворачивалось некое завораживающее действо. Но на самом деле в кабинете шел заурядный кулачный бой. Когда я входил, Тэлботт достал шею Сэффорда хуком правой. Я закрыл дверь, и в этот миг Сэффорд ответил мощным прямым левой, который угодил Тэлботту по почкам. Кроме шума битвы, тишину в кабинете нарушало только взволнованное бормотание Одри Руни:
- Дай ему, Уэйн... Дай ему, Уэйн...
- Много ли я пропустил? - сердито осведомился я.
- Останови их! - велел мне Вулф.
Правый кулак Тэлботта скользнул по щеке Сэффорда, который, в свою очередь, опять съездил противнику по почкам. Потасовка велась безупречно и по всем правилам, но, поскольку Вулф был моим начальником и терпеть не мог сумятицы в своем кабинете, я сделал шаг вперед, ухватил Тэлботта за шиворот и рванул с такой силой, что он упал, налетев на стул. Затем я проворно преградил путь Сэффорду, который уже занес руку для удара. Я даже подумал, что сейчас он врежет мне, но все обошлось.
- Чего это вы вдруг? - спросил я.
Одри схватила меня за рукав и злобно затараторила:
- Зачем вы ему помешали? Уэйн точно свалил бы его! Это уже бывало!
Судя по её голосу, Одри была вскормлена не молоком матери, а кровью врагов.
- Тэлботт отпустил замечание в адрес мисс Руни, - по собственному почину объяснил мне Бродайк.
- Выпроводи его вон! - гаркнул Вулф.
- Которого из них? - уточнил я, глядя одним глазом на Тэлботта, а другим - на Сэффорда.
- Мистера Тэлботта!
Дороти тем временем нахваливала его:
- Ты прекрасно дрался, Вик! Эти глаза, горящие азартом битвы! Ты был так красив! - Она прижала ладони к щекам Вика, заставила его наклониться и, вытянув шею, чмокнула в губы. - А вот и награда!
- Вик уходит, - сообщил я ей. - Идемте, Тэлботт, я выпущу вас на улицу.
Прежде чем удалиться, Тэлботт заключил Дороти в объятия. Я взглянул на Сэффорда, думая, что он тоже не оплошает и облапит Одри, но Уэйн стоял столбом, со сжатыми кулаками. Я погнал Тэлботта к двери. Пока он нахлобучивал шляпу и натягивал пальто, я посмотрел сквозь зеркальное стекло, увидел, что на крыльце никого нет, и открыл дверь. Когда Вик переступил порог, я сказал ему:
- Вы слишком увлекаетесь ударами в голову. Эдак недолго и руку сломать.
Кто-то уже навел порядок в кабинете, расставив кресла и стулья, и посетители расселись по местам. Похоже, Дороти не собиралась последовать за своим рыцарем. Я занял привычное кресло у стола, и Вулф сказал:
- Нас прервали, мисс Руни. Как я уже говорил, вы наиболее уязвимы, потому что были на месте преступления. Не соблаговолите ли пересесть поближе ко мне, вот в это кресло? Доставай блокнот, Арчи!
6
Наутро, без пяти одиннадцать, я снова сидел в кабинете и ждал Вулфа, который был в оранжерее на крыше. У него там десять тысяч орхидей и множество разновидностей другой растительности. Я же был занят игрой в пинокль с Солом Пензером и Орри Кэтером, которых Вулф вызвал по телефону на подмогу. На голове Сола, как обычно, была старая коричневая кепка, которую он никогда не снимал. Ростом он не вышел, но от него веяло домашним уютом, чему немало способствовал громадный нос. Сол был нашим лучшим оперативником, и никто не мог сделать работу так, как он, если для её выполнения не требовалось облачаться в обеденный фрак. Орри, который, похоже, несколько лет не брал в руки расческу, в подметки не годился Солу, но неплохо действовал на подхвате.
Без пяти одиннадцать я уже проиграл три доллара.
В ящике моего стола лежали два убористо исписанных блокнота. Вулф не стал держать клиентов всю ночь напролет, но отпустил их только под утро, когда от ночи мало что осталось. Зато теперь мы знали о каждом из них гораздо больше, чем было напечатано в газетах. В некоторых отношениях наши клиенты ничем не отличались один от другого. Во всяком случае, так они утверждали. Все заявили, что не убивали Зигмунда Кейса, но никого, даже родную дочь, не опечалила его гибель. Ни у кого не было револьвера. Никто толком не умел стрелять. Никто не мог представить доказательств виновности Тэлботта и улик, достаточных для его ареста. Ни у кого не было надежного алиби. И у каждого был мотив. Может быть, не самый лучший в мире, как у Тэлботта, но вполне заслуживающий внимания.
Так они говорили.
Фердинанд Пол беспрерывно возмущался и не мог уразуметь, с какой стати мы тратим на них время, когда наша единственная цель - разрушить алиби Тэлботта и изобличить его. И все-таки Пол внес свой вклад в копилку фактов. Десять лет назад он дал Зигмунду Кейсу сто тысяч долларов на обустройство помещения, достойного фирмы, возглавляемой крупнейшим промышленным дизайнером. За последние два года прибыли Кейса достигли заоблачных высот, и Полу хотелось, чтобы Кейс отдал ему половину этих прибылей. Но Кейс не отдал. Он выплачивал Полу жалких пять процентов годовых, причем не с прибылей, а с доли самого Пола. Получалось по пять тысяч долларов в год, хотя доходы фирмы были по крайней мере в двадцать раз больше. Пол не мог предложить Кейсу классический выбор: выкупи мою долю или продай мне свою. Он просчитался, пытаясь провернуть несколько других проектов, и сидел по уши в долгах. Прибегнуть к помощи закона он тоже не мог, потому что в партнерском соглашении было черным по белому написано: пять процентов. А прибыли Кейс проводил через бухгалтерию как зарплату, заявляя, что фирма получает доходы исключительно благодаря его талантам. По словам Пола, он ошибся в Кейсе. Типичный случай. Теперь, когда Кейс мертв, все изменилось. У фирмы много контрактов, а по некоторым договорам она будет получать отчисления в течение двадцати лет. Если Полу и Дороти, наследнице Кейса, не удастся договориться, они разделят фирму по суду, и тогда Полу, как он полагал, достанется не менее двухсот тысяч долларов, а возможно, и много больше.
