– Характера, упорства, работоспособности и наглости вам не занимать, полагаю, что вы нам подходите. – И спросил: – Если вы будете располагать всей исходной информацией, вы сможете оперативно… Подчеркиваю! Очень оперативно выяснить судьбу Смирнова? Учтите, он нужен нам живой! Слепой, глухой, немой, безрукий, безногий, но живой! Мы его от всего вылечим! Все, что нужно, пересадим! Любые лекарства достанем и любых врачей привезем, хоть с Марса! – В его голосе впервые прозвучало хоть что-то человеческое. – Но вы должны его найти! Любая помощь на любом уровне! В деньгах вы не стеснены! А оплата будет царской!
Хотя я и обалдела от этого монолога, но в голове все-таки проскользнула мыслишка: «Уж не шубу ли с царского плеча он имеет в виду?» – но вслух я, естественно, ничего не сказала.
– Хорошо! Я возьмусь за это расследование, – согласилась я.
– Тогда я скажу вам главное, а вот все остальное сообщат вам Михаил Иванович, – он подбородком показал на Красавчика, – и Иван Степанович, который, между прочим, тесть Вадима, – гневно произнес Седой. – И, если только эта история закончится благополучно, то бывший тесть, – подчеркнул он, – со всеми вытекающими из этого обстоятельствами.
У Толстяка задрожали щеки, а уж руки просто ходуном ходили, и он быстро убрал их под стол, где, наверное, еще и между коленей зажал, чтобы унять дрожь. Глаз же он ни на кого из присутствующих так ни разу и не поднял с того самого момента, как я вошла в комнату, и оставалось только догадываться, какого они у него цвета.
– Но я должен вас предупредить, Татьяна Александровна, что информация, которой я с вами поделюсь, является строго конфиденциальной и в Тарасове ею владеют только Михаил Иванович и Иван Степанович. Даже в Москве в курсе дел всего несколько человек. Поэтому учтите, малейшая утечка сведений станет для вас смертным приговором. Вас не спасет даже вполне заслуженный вами черный пояс по карате, вы просто исчезнете, и никто и никогда не найдет ваших следов. Вы согласны на это?
С трудом сглотнув, я все-таки кивнула – чего-чего, а такого поворота событий я никак не ожидала!
– Тогда слушайте! Вы разбираетесь в экономике? – спросил он.
– Весьма приблизительно, – откашлявшись, призналась я. – Не мой профиль.
– Ну хотя бы о том, что творится в России и мире? – настаивал он.
– Кризис, – пожала плечами я.
– Так вот для того, чтобы Россия никогда больше не смогла пострадать от какого-либо кризиса, Вадим и работает. Он создает новую систему управления экономикой страны, которая обеспечит ее независимость. Вам ясно?
– Разве такое возможно? – удивилась я.
– Да! Это совершенно новый, революционный подход к решению вопроса, – уверенно ответил Седой.
«Вот только революций нам и не хватало», – подумала я и спросила:
– Я могу задавать вопросы, господин Куратор?
– По теме – да! – кивнул он.
– Почему в Тарасове, а не в Москве? – поинтересовалась я.
– Хороший вопрос, – согласился он. – Потому что Москва – это большая деревня, где обеспечить секретность намного сложнее, чем в провинции. Уж если чиновники государственных учреждений… Эти пожелавшие остаться неназванными источники, – с ненавистью произнес он, – выдают журналистам сверхсекретную информацию и их не удерживают ни присяга, ни подписка о неразглашении, то… – он криво усмехнулся. – Но был и еще один аспект – мать Вадима. Он ни в коем случае не хотел с ней расставаться – там своя история. Она была очень больным человеком, московский климат ей бы навредил, и, кроме того, здесь у нее оставались подруги, знакомые, а там она была бы совершенно одна.
– Минутку, но, как я понимаю, матери уже нет в живых, но ведь квартира-то осталась, так не там ли… – начала, но тут Красавчик покачал головой и сказал:
– Квартира завещана ухаживавшей за ней сиделке, которая ее продала и уехала. А других родственников у Вадима Сергеевича действительно нет, как и друзей из-за его постоянной, практически круглосуточной занятости.
– Ясно! – покивала я, хотя сильно в этом сомневалась – не может быть, чтобы никого, это нереально.
– Итак, была учреждена фирма, где Смирнову создали все мыслимые и немыслимые условия для работы, – продолжил Седой. – К нему ежедневно поступала самая свежая, в том числе и сверхсекретная, информация, добытая нашей разведкой, а уж он, анализируя ее, работал над своей программой. Работал очень плодотворно, и тут… – Он, не выдержав, шарахнул кулаком по столу.
На комнату обрушилась такая тишина, что все, включая и меня, забыли даже дышать.
– Короче! – успокоившись, продолжил Куратор. – Последние две недели Смирнов не покидал свой кабинет. В пятницу он, как вы понимаете, бесконечно уставший, решил немного отдохнуть и поехал домой. И эта СП! – гневно выдохнул он, уставившись на Ивана Степановича, который втянул голову в плечи и даже как-то уменьшился в размерах. – Эта СП устроила ему скандал!
– Простите, но что такое СП? – осмелилась спросить я.
– Сука подзаборная! – рявкнул Седой и, злобно оскалившись, покачал головой. – Моя вина! – не сдержался он. – Моя! И я за нее отвечу! Шмаков! Посмотри мне в глаза, сволочь! – потребовал он, и Толстяк покорно поднял голову – глаза у него оказались светло-голубыми и маленькими. – Ты же, мразь, в ногах у меня валялся и просил пощадить твою дочь! Ты матерью клялся, что она будет вести себя тише воды ниже травы! А что из этого вышло? Ты понимаешь, чем эта история всем нам грозит?
– Я… Я не думал… Надеялся, что как-нибудь обойдется… – лепетал Толстяк.
– У тебя мозги жиром заплыли! Ты не способен думать! Тебе следовало делать только одно – обеспечивать Вадиму максимально комфортные условия работы! И деньги ты за это получал совсем не маленькие! А что вышло? Почему ты мне сразу же не сообщил, что Вадим пропал? Еще в пятницу? Чего ты дожидался?
– Так я сам только сегодня утром об этом узнал, – оправдывался Толстяк. – Вадим собирался вечером в пятницу вызвать машину, чтобы вернуться в офис, но не сделал этого, и я решил, что он хочет провести выходные с семьей.
– А сегодня утром мне позвонил водитель и сообщил, что Вадим Сергеевич к машине не вышел, о чем я тут же сообщил Ивану Степановичу, – встрял Красавчик.
– Ну а я связался с Лорой, подумал, что он заболел, а она мне и сказала, что он еще в пятницу вечером ушел. Я подумал, что он вернется на работу, – промямлил Толстяк. – Раньше же он возвращался.
– Да! Тогда он у матери от этой шалавы спасался, но теперь-то куда он мог пойти? Это ты своими поросячьими мозгами не сообразил? – бушевал Седой и, вскочив с места, принялся мерить шагами комнату. – Нет! Надо было еще тогда, в первый раз, приказать ее ликвидировать! Вадим стал бы добропорядочным вдовцом, а там мы бы ему нашли нормальную жену!
Сначала я не до конца поняла смысл этих слов, а потом не выдержала и робко спросила:
– Господин Куратор! А не проще ли было бы их развести?
– В тех кругах, где вращается Вадим, не принято разводиться, – отрезал он. – Он встречается с очень серьезными людьми, для которых дороги такие понятия, как семья, моральные устои, и все то, что происходит сейчас у современных олигархов, – презрительно выговорил он, – не пользуется популярностью и уважением.
– Вообще-то они в Швейцарию, Францию и прочие места табуны девок вывозят, – тихо заметила я.
– Татьяна Александровна, я же сказал «с серьезными людьми», а не с постоянными персонажами «желтой» прессы. Неужели вы не видите разницу? – укоризненно сказал Седой.
– Вижу, – сказала я, хотя не очень поняла, кто еще может быть более серьезными людьми, чем российские миллиардеры. – Скажите, а сам Смирнов из Тарасова куда-нибудь выезжал? – спросила я. – Может быть, у него где-то там есть друзья, к которым он и отправился?
– Когда возникала необходимость в личной встрече, за ним высылали самолет. Если же он ездил отдыхать, то только в сопровождении охраны, – буркнул он, возвращаясь на место. – Вот таким вот манером, Татьяна Александровна! Пришел мужик-добытчик домой, уставший, издерганный, вымотанный, а его там мордой об стол встретили! Вспылил он и ушел! А вот куда? Что с ним случилось и где его искать, это предстоит выяснить вам! Причем срочно! Вся королевская конница и вся королевская рать к вашим услугам! Но! – Он предупреждающе поднял вытянутый указательный палец. – Вы формулируете задания так, чтобы люди знали только свою часть проблемы и решали ее. К вам будет стекаться вся информация, а уже вы ее анализируете и обрабатываете.
– Я поняла, но мне и самой побегать придется – надежнее это как-то, – кивнула я и хмыкнула: – Гарантирую, что утечки информации не будет, мне еще пожить хочется! Могу я задать несколько вопросов по существу?
– Спрашивайте! – кивнул Седой.
– Тогда скажите, пожалуйста, нет ли какого-нибудь человека, который стремился бы занять место Смирнова? Например, он считал себя не менее одаренным экономистом, но несправедливо отодвинутым в сторону? – спросила я.
