Я покачала головой. Неизвестно, освободят ли…
Валерий выставил вперед свои зубы.
— Бросить товарища в беде? Козел ты после этого! Это наше общее дело, в конце концов, надо быть вместе до конца!
— Сам ты козел! Я просто предложил, и все, это были мысли вслух! Никто не настаивает!
— Морду бы тебе набить за то, что ты товарища кинул! Мумло!
— Рискни! А за мумло ответишь, лажовщик без паспорта!
— Сам ты лажовщик!..
Все равно не подерутся. Единственное, на что хватало парней, так это на скандальчик с применением парочки обзывательств, так что надо подождать, пока пар выпустят.
Тишина наступила внезапно. Парни понурили головы и сидели тихо, будто поимели одну и ту же не совсем опрятную девочку и теперь ждали своей очереди на прием к венерологу.
— Вы все сказали друг другу? — спросила я. — Теперь слушайте меня — оставьте мне свои телефоны, адреса, в общем — все, что есть, и по домам. Держим постоянную связь.
И это было только начало…
На следующий день я наведалась в кинотеатр «Вернисаж», чтобы осмотреть место преступления.
Интерьер дискотеки, где в последний раз я была два года назад, и, признаюсь, не без пользы для дела, заметно изменился. Теперь аппаратура была задвинута в глубь помещения, намертво принайтована к полу и защищена металлической сеткой.
Разумно. Теперь никто не уронит колонки, не устроит короткого замыкания и не нанесет телесных повреждений диджею. В принципе, неплохо продумано.
В баре хозяйничал тот же молодой человек, что и два года назад, только свою белую кепочку он сменил на черную бандану с белыми иероглифами.
— Привет, — сказала я.
На меня уставились бесцветные глаза.
— Мы знакомы?
— Немного… Встречались мельком пару лет назад, я искала Алекса, а вы меня с ним свели.
Взгляд бармена нисколько не потеплел, видимо, ему не хотелось напрягаться и вспоминать более старые и более добрые времена. Кстати, поболтать с симпатичной девушкой, а не с полупьяными сосунками, дергающимися в такт музыке, более приятное занятие. Но, видимо, товарищ этого не оценил.
— Алекс здесь уже не работает. Ушел в шоу-бизнес, крутит какой-то ансамбль. Ты его хочешь найти?
— Боже упаси!
По-моему, я сказала это зря. Мальчик может подумать обо мне бог весть что.
И действительно подумал, потому что бандана вся ощетинилась, хотя поначалу была гладкой, как глобус.
— Чего ты хочешь?
Неплохое начало для разговора.
В следующее мгновение он увидел перед собой кроваво-красные корочки удостоверения сотрудника прокуратуры, которое появилось на стойке. Мой старый документ, который я «позабыла» сдать в отдел кадров, когда уходила в частный сыск. Правда, удостоверение нуждалось в продлении срока, но «клиенты» обычно не обращали на это внимания.
Мои изящные пальцы легонько постукивали по нему, намекая, что пора было начинать серьезный разговор, предисловия закончились.
— У вас позавчера произошли неприятные события? — спросила я.
Бармен захлопал глазами-бабочками.
— Что вы имеете в виду?
— Драку со смертельным исходом.
Далее последовало молчание ягнят. Черная бандана прокручивала в уме хронологию того дня.
— Я ничего не знаю.
Мои пальчики с новой силой забарабанили по корочкам, на это раз намекая, что разговор может продолжиться в другом месте и вместо тонизирующих напитков молодому человеку придется разливать чифирь по грязным кружкам.
Сработало. Пусть я не великий психолог, но знаю, что иногда полезно бывает нажать на некоторые рычаги.
— Да, это было малоприятное зрелище… Бывают потасовки, но чтобы кого-то убили — это впервые, — произнес бармен.
Я насторожилась, как собака-пойнтер.
— Убили? Так это было убийство?
Бармен с тупостью полугодовалого бычка смотрел на меня.
— …Я разве так сказал? — выдавил он наконец из своего желудка.
— А разве нет?
Начитавшись книг Росса Макдональда, я вспомнила, что лучший способ развязать язык — положить на стойку купюру с портретом какого-нибудь президента. Но в данном случае мне пришлось бы разрушить легенду о представителе органов, и парень мог запросто послать меня, но уже вежливо.
К тому же в недрах моей сумочки завалялась лишь бумажка достоинством в один доллар. Если перевести ее на наши деньги, то вполне хватит на бутылку водки, купленной в фирменном магазине завода-изготовителя, но недостаточно для того, чтобы развязать язык свидетелю.
— Молодой человек, — твердо произнесла я, — нужна ваша помощь… Я желаю знать правду о том, что здесь произошло. Клянусь, что не будет ни повесток, ни протоколов. Надеюсь, что вы — незаинтересованное лицо и не будете скрывать информацию.
Бандана жестом полной готовности к погружению на дно Тихого океана продемонстрировала желание помогать «органам следствия» всеми силами.
— Месиловка была что надо — вся дискотека завелась.
— Кто начал?
— Да я, честно говоря, уже затрудняюсь сказать кто. Парень из группы «Сканер» — слышали про такую? — стал что-то доказывать четверым парням, которые стояли у колонны. — Бармен указал на место, возле которого происходила разборка. — Ну и началось.
— Кто первый ударил? — спросила я. — Парень из «Сканера» или кто-то другой?
— Только не он, — мотнул гладким шаром бармен. — Это был один из четверых — рослый такой с глазами навыкате. Он размахнулся и попытался вмазать белому, но тот дал отмашку. После этого все началось.
— Белого, как вы выразились, парня зовут Сергей, — пояснила я. — Он дрался один сразу с четверыми или ему на выручку кто-то поспешил?
— Они схватились вдвоем — этот, как вы говорите, Сергей и тот, лупоглазый. Остальные вроде как были готовы ввязаться, но тут такое закружилось, что не поймешь, где были руки, а где ноги.
— А кто погиб и как это случилось?
— Какой-то парнишка, я его не знаю. Лет двадцать на вид.
— Он принимал участие в драке?
Парень пожал плечами.
— Н-не видел. Все носились как угорелые, по двадцать раз мимо меня пролетали, можно было все лица запомнить. Только насчет того парня ничего не могу сказать.
— Сергей с ним дрался?
Бармен замотал головой.
— Я не видел, честно. Они с лупоглазым никак не могли разобраться. Тот здоров, а этот ему не уступает.
— Как думаете, это мог быть несчастный случай?
— В смысле — поскользнулся и упал? Конечно, может.
Это надо проверить.
— Покажите конкретно, где это произошло.
Парень вышел из-за стойки.
— Он лежал головой на этой ступеньке, — бармен указал на возвышение, которое вело к стойке бара. — Упал и сильно ударился. Несчастный случай.
Послышался звук открываемой двери, бандана повернулась на него и застыла неподвижно.
Я обернулась, чтобы посмотреть.
В помещение зашли трое в черных футболках, на которых были надписи «НОЧНЫЕ АНГЕЛЫ»…
Даже не будучи знакомой с этими людьми, я признала в одном из них парня, которого бармен окрестил «лупоглазым». Действительно, глаза у молодого человека были навыкате. Если в группе он был солистом, то наверняка при форсированном пении они вылезали из орбит еще больше.
Я повернулась к бармену:
— Они?
Ответом на мой вопрос был еле заметный кивок, бандана просто выдвинулась на миллиметр вперед и снова застыла.
В одной компании с лупоглазым были молодой парнишка с прической без челки и бегающими черными глазами, будто ему по гроб жизни было необходимо за пять минут отыскать в пятитысячной толпе человека, похожего на Бориса Ельцина, и молодой человек лет на пять старше своего товарища. Отличительной чертой его внешности был круглый арбузный животик, напоминавший своей внушительностью бампер джипа «Чероки».
Троица заявилась в дискотеку кинотеатра «Вернисаж» для развлечения. Интересно, когда же они занимаются делом, то есть музыкой, если постоянно пропадают на танцах?
«Ангелочки» подошли к бару. Толстенький спросил:
— Пиво есть?
Бармен кивнул.
— А на витрине его нет.
— Я заложил все бутылки в холодильник. До дискотеки еще час, успею поставить пару бутылок на витрину. Какое предпочитаете?
— «Толстяк», конечно.
Я даже хрюкнула, едва не рассмеявшись. «Ангелы» услышали этот звук и повернулись ко мне. Я поняла, что надо сгладить негативное впечатление, сложившееся обо мне. Достала из сумочки носовой платок и сделала вид, будто пытаюсь бороться с приступом аллергии.
По-моему, парни поверили.
Я отняла платок от лица, продемонстрировав присутствующим красный нос, и изобразила нечто похожее на улыбку.
— Насколько я поняла, вы и есть знаменитая группа «Ночные ангелы»? — заинтересованно спросила я.