Глава 4
—У тебя есть горячая вода?
– Не можешь взять в ванной?
– Там Ник.
– Ага. Я налью тебе из чайника. Он любит попить чаю после купания.
Мы разыграли все в точности, как заранее договорились.
Было около десяти вечера, мы уже закрылись, и грек был в ванной, совершая субботнее вечернее омовение.
Я должен был взять воду наверх в свою комнату и приготовиться к бритью, а потом вдруг вспомнить, что не загнал машину во двор. Мне нужно было выйти наружу и оставаться там, чтобы дать знак, если кто-то появится.
Она должна дождаться, пока грек залезет в воду, войти в ванную комнату за полотенцем и стукнуть его сзади по голове мешочком из-под сахара, набитым шариками от подшипников. Вначале это должен был сделать я, но потом мы сообразили, что, если пойдет она, он и внимания на нее не обратит, а если войду я, пояснив, что зашел за бритвой, он, чего доброго, вылезет из ванны и примется ее искать.
Потом она должна была удерживать его под водой, пока он не захлебнется. Затем, оставив приоткрытым кран, она должна вылезть через окно на крышу веранды и спуститься по лестнице, которую я заранее приставил, отдать мне мешочек и вернуться на кухню.
Я должен был выложить шарики в коробку, избавиться от мешочка, загнать автомобиль, вернуться наверх в свою комнату и начать бриться. Она подождет, пока вода из ванной не протечет и кухню, и позовет меня. Мы выбьем дверь, найдем его и вызовем доктора.
Это должно было выглядеть так: поскользнулся в ванне, ударился, потерял сознание и захлебнулся. Идею эту я нашел в газете, где какой-то тип доказывал, что большинство несчастий с людьми происходит в ванной.
– Осторожно. Вода горячая.
– Спасибо.
Воду в кастрюле я отнес наверх в свою комнату, поставил ее на туалетный столик и разложил бритвенные принадлежности. Спустившись вниз к машине, я сел в нее так, чтобы видеть и дорогу, и окно ванной. Грек пел. Мне пришло в голову, что стоило бы запомнить, какая это песня. Он пел «Матушку Мари». Пропел ее раз и тут же начал сначала. Я посмотрел в сторону кухни. Кора все еще была там.
Из-за поворота вынырнул грузовик с прицепом. Я нажал на клаксон. Обычно шоферы грузовиков, останавливаясь перекусить, имели привычку колотить в дверь, пока та не откроется. Но этот проехал мимо. Проехало еще несколько машин. Не останавливаясь. Я снова взглянул на кухню. Ее там уже не было. В спальне зажегся свет.
Тут я вдруг увидел, что сзади на веранде что-то движется. Я чуть не нажал на клаксон, но тут понял, что это кошка. Обычная серая кошка, однако это выбило меня из колеи. Только кошки сейчас и не хватало. На мгновение она исчезла, потом снова появилась и начала обнюхивать лестницу. Мне не хотелось нажимать на клаксон, ведь это была только кошка, но и не хотелось, чтобы она болталась рядом с лестницей. Я вылез из машины и отогнал кошку.
Когда я был на полпути к машине, она опять оказалась там и начала карабкаться вверх по лестнице. Я снова пугнул ее и отогнал назад, к домикам. Потом направился к машине и на минутку обернулся взглянуть, не собирается ли она вернуться. Тут из-за поворота появился полицейский на мотоцикле. Увидев меня, он выключил мотор и остановился между мной и автомобилем. Нажать на клаксон нечего было и думать.
– Ну что, парень?
– Я собирался убрать машину.
– Она твоя?
– Нет, моего хозяина. Я здесь работаю.
– Ладно, я только так, на всякий случай.
Он огляделся и вдруг что-то заметил:
– А, чтоб мне пусто было. Взгляните-ка на это!
– На что?
– Чертова кошка, как она карабкается по лестнице!
– Ну да.
– Я люблю кошек. Они всегда что-нибудь да выкинут.
Он натянул перчатки, еще раз огляделся, дважды нажал на педаль и уехал. Как только он исчез из виду, я кинулся к клаксону.
Слишком поздно. На веранде вдруг сверкнула вспышка, и в доме погас свет. Потом завизжала Кора, и в ее голосе звучал ужас:
– Фрэнк! Фрэнк! Что случилось?
* * *
Я вбежал на кухню, но там было темно, хоть глаз выколи, а у меня не было спичек, пришлось идти на ощупь. Мы столкнулись на лестнице, она по пути вниз, а я – наверх. Она снова завизжала.
– Успокойся, ради Бога, успокойся! Ты это сделала?
– Да, но погас свет и я не смогла удержать его под водой.
– Нужно его спасать! Здесь был полицейский и видел лестницу!
– Вызови доктора!
– Позвони ты, я его пока вытащу!
Она помчалась вниз, а я – наверх. Войдя в ванную, я подошел к нему. Тело было в воде, а голова над поверхностью. Я попытался его поднять. Это оказалось нелегким делом. Он был скользким от мыла, и мне пришлось влезть в воду, чтобы как-то справиться. Все это время я слышал, как она внизу говорит с телефонисткой. Ее соединили не с доктором, а с полицией.
Я наконец поднял его и положил на край ванны, потом вылез сам, перенес его в спальню и положил на постель. Она поднялась наверх, мы нашли спички и зажгли свечу. Мы пытались его откачать. Пока я отжимал полотенце, чтобы положить ему на лоб, она терла руки и ноги.
– «Скорая помощь» выехала.
– Хорошо. Он видел, как ты его ударила?
– Не знаю.
– Ты стояла у него за спиной?
– Думаю, да. Но тут погас свет, и я не знаю, что было дальше. Что ты сделал со светом?
– Ничего. Пробки перегорели.
– Фрэнк. Лучше бы он не очухался.
– Должен очухаться. Если он умрет, то нам конец. Говорю тебе, тот полицейский видел лестницу. Если он умрет, то об этом узнают и они нас достанут.
– А если он меня видел и скажет об этом, придя в себя?
– А может, не видел. Нам надо найти объяснение, вот и все. Ты была там, в это время погас свет, и ты услышала, как он поскользнулся и упал, ты его звала, но он не отвечал. Тогда ты закричала и позвала меня, и все. И пусть говорят что угодно, ты должна стоять на своем. Что бы он ни видел, это только плод его фантазии, не больше.
– Почему они так долго не едут?
– Сейчас будут здесь.
* * *
Когда приехала «скорая помощь», его положили на носилки и погрузили в машину. Она села с ним. Я последовал сзади на машине. На полпути до Глендейла к нам присоединился полицейский на мотоцикле, который поехал впереди «скорой». Они гнали очень быстро, не меньше семидесяти миль в час, и я отстал. Когда я добрался до больницы, его уже вытаскивали из машины, и полицейский всем распоряжался. Увидев меня, он вздрогнул и глаза у него полезли на лоб.
Это был тот самый полицейский.
Его занесли внутрь, положили на каталку и отвезли в операционную. Кора и я остались в коридоре. Потом пришла медсестра и подсела к нам, а потом – тот полицейский в сопровождении сержанта. Оба уставились на меня.
Кора рассказывала сестре, как все произошло:
– Я была там, то есть в ванной, пришла за полотенцем, и тут вдруг погас свет, прямо как отрезало. Боже, ну и дела. Я слышала, как он упал. Перед этим он встал, хотел открыть кран. Я позвала, но он не ответил, было темно, и я вообще ничего не видела и не знала, что случилось. Я подумала, что его убило током или еще что. Потом Фрэнк услышал, как я кричу, прибежал и вытащил его, а потом я вызвала «скорую помощь» и не знаю, что бы я делала, если бы они не приехали так быстро.
– Ночью они всегда спешат.
– Я очень боюсь, что он себе что-нибудь серьезно повредил.
– Думаю, нет. Сейчас он на рентгене. После него все станет ясно. Но не думаю, что раны тяжелые.
– Ах, Боже, надеюсь, что нет!
Полицейские за все это время не произнесли ни слова. Только сидели и смотрели на нас.
* * *
Его вывезли. Голова у него была сплошь обмотана бинтами. Его покатили к лифту, а Кора, и я, и медсестра, и те полицейские все вместе поднялись наверх и отвезли его в палату.
Мы все вошли внутрь. Там было мало стульев, их не хватало на всех, и пока его укладывали в постель, сестра сходила и принесла еще.
Все расселись. Кто-то пытался заговорить, но сестра приказала сидеть тихо. Пришел врач, осмотрел его и ушел. Так мы сидели довольно долго. Потом сестра встала и подошла к нему поближе:
– Думаю, он приходит в себя.
Кора взглянула на меня, я быстро отвел взгляд. Полицейские подались вперед, чтобы расслышать, что он скажет. Он открыл глаза.
– Вам уже лучше?
Он ничего не сказал, все остальные тоже молчали. Было так тихо, что я слышал, как бьется мое сердце.
– Ты не узнаешь свою жену? Это же я! Как тебе не стыдно, упасть в ванне, как маленький мальчик, из-за того, что погас свет? Твоя женушка на тебя сердится! Ну скажи же что-нибудь!
Он пытался что-то сказать, но не мог. Сестра склонилась к нему и вытерла ему лицо. Кора гладила его руку. Он немного полежал с закрытыми глазами, потом опять начал шевелить губами и посмотрел на сестру:
– Повсюду только тьма.
* * *
Когда сестра сказала, что ему нужен покой, я увел Кору вниз и усадил в машину. Едва мы отъехали, показался полицейский и двинулся на мотоцикле за нами.
– Он нас подозревает, Фрэнк.
