— Единственное мое оружие — зубная щетка! Ведь на те деньги, что стоит браунинг, я мог бы прожить две недели!
Лесли вынула из ящика стальную шкатулку с деньгами.
— На письменном столе вы найдете карандаш и бумагу, — заметила она. — Напишите, что обязуетесь уплатить мне двадцать фунтов. Подумайте! Не берите денег, если боитесь, что не сможете вернуть долг. Если считаете, что окончательно опустились, разговор окончен.
Дейлиш медленно поднялся.
— Считаете, меня даже спасать не стоит? Хорошо, я принимаю вызов.
Он написал несколько слов на листке бумаги и подал его Лесли.
— Вот мое долговое обязательство. Дайте мне двадцать фунтов. Отказаться от этик денег было бы глупостью. Я вам очень благодарен.
Лесли протянула ему руку.
— Где вы поселитесь?
— Еще не знаю. Когда найду комнату, я вас извещу. Ради Бога, не заботьтесь обо мне! Зачем вы все это делаете?
— Полиция помогает, где может, — спокойно ответила Лесли, — хотя данный случай интересует лично меня. Вы — часть моего большого эксперимента.
Она переменила тему беседы.
— Очень хотела бы, чтобы вы побрились, мистер Дейлиш. Теперь вы похожи на непризнанного музыкального гения. Это вам совсем не к лицу!
…На улице Питер Дейлиш все еще продолжал улыбаться. Было поздно, и он быстро зашагал по Чаринг-Кросс-Род. Улица была полна автомобилей, развозивших публику из театра: спектакль только что окончился. Неожиданно Дейлиш увидел у одного из автомобилей свою мать. Да, это была она! А седая дама рядом с ней — тетя Анита! Он презрительно засмеялся. Если бы он их встретил раньше, то чувствовал бы себя менее уверенным. Но сейчас он отвернулся, чтобы его не узнали и поспешил дальше. Энергия и жизнерадостность Лесли Моген очень подействовали на него. Он будто напился живой воды.
Эта девушка была не просто красивой. Ее лицо выражало энергию и ум. Когда-то Питеру нравились женщины с мягким, податливым характером, но Лесли была совсем другая. Сильная, решительная, волевая… Но сколько трогательной искренности, доброты и прямоты в ней! Встреча с Лесли Моген будто вернула ему молодость.
Бесчисленные огни города отражались в темной воде Темзы. С моста открывался вид на берега. Вдруг Питер почувствовал какой-то безотчетный страх. Он инстинктивно оглянулся. В десяти шагах от себя он заметил троих мужчин небольшого роста. По их походке Дейлиш узнал в них людей Востока. Они не разговаривали, как друзья, что возвращаются ночью домой. Они молча шли следом за ним.
Мост кончился. Питер спустился по ступенькам на другой берег и оказался посреди плохо освещенной улочки. Отсюда был кратчайший путь на Йорк-Род. Питер хотел поискать там гостиницу. Он еще раз оглянулся. Трое неизвестных все так же молча шли за ним.
В этот миг, когда он подумал было о том, чтобы пропустить незнакомцев вперед, что-то скользнуло по его шее. Он поднял руку, чтобы схватить веревку, но было поздно. Петля затянулась, к нему подскочили две маленькие тени, и через секунду он уже лежал на земле, борясь за свою жизнь.
Дейлиш задыхался, хрипел, кровь резкими толчками приливала к голове. Невероятным усилием воли он попытался высвободить шею и потерял сознание. Через некоторое время, показавшееся Питеру вечностью, он почувствовал, что его кто-то поднял и прислонил к стене. Яркий свет ударил ему в глаза.
Дейлиш невольно дотронулся до шеи, где еще остался след от веревки.
— Что здесь произошло? — спросил хриплый голос.
Дейлиш увидел перед собой полицейского.
— Как вы себя теперь чувствуете? Если хотите, я могу отправить вас в госпиталь, — сказал его спаситель.
Питер поднялся, дрожа всем телом.
— Теперь уже лучше, — неуверенно произнес он, — кто они такие?
— Не знаю. В начале улицы они прошли мимо меня. Какие-то странные маленькие люди с плоскими носами и обезьяньими лицами. Я заметил, что они вас преследовали, и пошел за ними. Мне кажется, я вас спас, молодой человек.
— Да, вы спасли мне жизнь.
— И как быстро они исчезли! Я никогда не видел, чтобы люди так бежали. Вы повздорили с ними?
— Нет, я их никогда не видел.
— Гм! Странно, — удивился полицейский. Хотел бы я выяснить, кто они! Говорили на каком-то непонятном наречии… Я не мог ничего разобрать. Запомнил одно или два слова — Оранг, Пандер или Бандер.
— Оранг Банга? — быстро спросил Питер и тихо свистнул.
— Значит, вы их все-таки знаете?
— Нет, но, кажется, я догадался, какой они национальности. Вероятно, это были яванцы…
— Куда вы теперь пойдете?
— Попробую поискать ночлег.
Питер был еще очень слаб, и полицейский вынужден был поддерживать его за локоть.
— Я видел где-то поблизости записку на окне дома. Там сдается комната, — заметил полицейский.
Он осветил карманным фонарем окна нескольких домов.
— Я не ошибся. Это здесь!
Питер медленно подошел к окну. Свет фонаря падал на прикрепленную к нему записку, где сообщалось:
«Здесь сдается комната приличному молодому человеку».
— Хотите поселиться тут?
Питер кивнул головой. Полицейский тихо постучал. Через некоторое время послышались тяжелые шаги.
— Кто там? — спросили за дверью.
— Не бойтесь, — отозвался спаситель Питера, — я полицейский. Со мной молодой человек, который ищет комнату.
— Думаю, теперь не время искать комнату, — произнес женский голос.
— Ах, это вы, миссис Инглеторн? — удивился полицейский.
— Да, это я, — раздраженно ответила женщина. — Вы, полицейские, меня знаете. Вы доставили мне достаточно неприятностей, арестовав моего бедного, невинного мужа и моего симпатичного жильца!
Дверь отворилась. Хозяйка внимательно осмотрела Питера при свете фонарика. Это была толстая низенькая женщина с красным одутловатым лицом, грубым ртом и маленькими, сощуренными глазками.
— Я не могу принять вас, если у вас нет денег. Я уже раз попалась, — заявила она.
Питер вытащил из кармана деньги.
— Ну, ладно, входите, — нехотя согласилась толстуха.
Питер поблагодарил полицейского за помощь и последовал за женщиной.
Она повела его по длинному грязному коридору. Потом, при свете маленькой керосиновой лампочки, повела его наверх.
— Вот комната, — сообщила миссис Инглеторн.
Окно комнаты выходило на улицу. Питер удивился, найдя комнату в довольно приличном состоянии.
— Эту комнату обставил мой последний жилец, — объявила хозяйка. — Он был милым и любезным молодым человеком.
— Он съехал?
Она искоса, недоверчиво посмотрела на него.
— Ему вкатили пять лет за кражу! А моему мужу, честнейшему человеку, придется отсидеть семь лет!
— Странное совпадение, — подумал Питер Дейлиш, — возможно, человек, чью комнату я теперь займу, сядет в Дартмуре в мою камеру.
Миссис Инглеторн попросила задаток, достала из комода две чистых простыни и застелила кровать. После ее ухода Питер разделся и с наслаждением вытянулся на мягкой постели. Но несмотря на усталость, он не мог уснуть.
Наконец часа через два он задремал.
Чей-то слабый крик разбудил его. Питер вскочил и прислушался. Он понял, что это был голос ребенка.
— Я хочу к моему папе! Я хочу к папе! — кричал ребенок.
В ответ послышался сонный голос миссис Инглеторн:
— Заткни глотку, а то я тебе сломаю шею!
Когда все утихло, Питер снова лег. Но заснул он лишь под утро. Утром он уже писал письмо девушке, возродившей его к жизни.
«Многоуважаемая мисс Моген!
Я нашел себе комнату. Район не из лучших, но комната недурна. Хозяйка — отвратительная женщина. Кроме меня в доме еще шестеро детей; младшему — несколько месяцев, старшей девочке — восемь лет. Из этого я заключаю, что, несмотря на все недостатки хозяйки (она изрядно выпивает, лицо ее красно, как испанский перец), миссис Инглеторн недурно послужила отечеству. Я куплю себе новый костюм и надеюсь через пару дней доложить вам, что мои дела поправляются…»
«Дело Питера Дейлиша» занимало Лесли днем, и ночью. Лесли Моген была очень способным сыщиком. Она в свое время помогла Колдуэллу выяснить обстоятельства убийства в Кентском туннеле. В деле ей тогда показалась подозрительной одна деталь: главный свидетель знал так много о трагедии, будто сам был в ней замешан. К тому же она нашла следы вечных чернил на серебряной монете, обнаруженной при обыске в кармане одного из арестантов. На этом маленьком пятнышке Лесли построила целую теорию, повлекшую за собой арест целой шайки. Мало того — была найдена машина, при помощи которой преступники наводнили всю Европу поддельными тысячефранковыми банкнотами.
Теперь мисс Моген снова построила теорию. Правда, на шатком фундаменте — на томике стихов, найденном ею в маленьком имении в Кемберленде. То была тоненькая книжка стихов Елизаветы Браунинг. На первой странице чьей-то рукою было написано восьмистишие. Она перечитывала его много раз:
