Ознакомительная версия.
Нынешний заместитель Коркунова по оперативной работе Геннадий Иванович Осипов, тоже бывший полковник милиции, три года назад возглавлял один из отделов уголовного розыска. Толковый оперативник, прекрасный психолог, он беспощадно боролся с преступностью. Не раз рисковал собственной жизнью, вылавливая матерых бандюг. Арестовывали высокопоставленных чиновников, но в тюрьмы попадала только мелкая шушера. Обвинения против «крупной рыбы» рассыпались в прокуратуре или в суде, преступники выходили на свободу. Впрочем, до суда дела редко доходили.
И вот однажды Черногоров, один из генералов министерства, человек тихий и незаметный, собрал на своей даче самых надежных, по его мнению, и честных офицеров высшего звена. Собрание носило частный и секретный характер. Идея была не нова. Генерал предложил создать подразделение «Справедливость», чтобы преступники, избежавшие наказания, получили свое по заслугам. Черногоров недавно потерял дочь и внука, которых расстреляли в момент бандитской разборки на платформе станции «Расторгуево». Тогда погибло больше двадцати ни в чем не повинных людей. Некоторых бандитов нашли, но доказательств не хватило, выжившие свидетели отказались давать показания[2]. Условия Черногорова были жесткими: уволиться из милиции и снять погоны — власть не может чинить самосуд. Жить подразделение будет за счет специально созданного фонда. Очень многие работники правоохранительных органов готовы жертвовать на это деньги. Не из зарплаты, разумеется, а выкачивая их из мерзавцев, к которым невозможно подступиться по закону. Один из полковников возмутился: «Чем же мы будем отличаться от бандитов, если начнем вершить суд по понятиям и жить за счет общака, созданного на средства тех же бандитов. У меня кусок в горло не полезет». Половина с ним согласилась и отказалась, другие остались. Но идея с общаком никому не понравилась.
Тогда выступил Сергей Коркунов.
— Скажите, генерал. Идея о создании спецотряда «Справедливость» вами почерпнута из романа полковника Витковского?
Генерал поднял брови.
— Послушайте, ребята, я знал, кого вызывал на собрание. У меня есть доступ к материалам управления кадров. Я взвешивал каждую кандидатуру, прежде чем пригласить вас сюда. Тут нет случайных людей. О полковнике Витковском я слышу впервые.
— Не мудрено. Вы ведь смотрели дела оперативников, тех, кто умеет вступать в схватку с опасным противником. Полковник Витковский носит погоны только потому, что он главный редактор нашего ведомственного журнала и газеты. Так же как редактор газеты «Воздушный транспорт» носит генеральские лычки гражданской авиации. В Министерстве обороны те же порядки. Вадим Борисович Витковский не только журналист, но и прекрасный прозаик. Его самиздатовские романы ходят по рукам, милицейская интеллигенция читает их с большим интересом.
— Почему самиздатовская?
— Есть ошибочное мнение, что в нашей стране наступила эра свободы слова. Но цензура никуда не делась. Витковский пишет правду, а она не всех устраивает. С учетом новой волны борьбы с насилием на экране его рукописи не берут для экранизации. У него нет положительных героев, некому сочувствовать. Зло торжествует над добром. Это мы с вами видим в жизни, из-за чего здесь и собрались. Витковский — человек принципиальный и на поводу у издателей идти не станет. Так вот. Его роман «Возмездие», написанный пару лет назад, рассказывает о создании спецназа мстителей. Мне кажется, надо пригласить полковника на наше следующее собрание.
Я могу увидеться с ним сегодня же. Выдвину идею, но больше ничего говорить не буду, пусть предложит свой план. У этого человека невероятная фантазия. Я помню, мы читали ему фразу из передовицы «Правды», а он за полчаса превращал смысл обычной фразы в рассказ, где она становилась смыслом сюжета.
— Ваша идея мне нравится, полковник Коркунов, — сказал Черногоров. — Продолжим наше заседание здесь же в следующее воскресенье. Все мы слишком прозаичны и прагматичны, свежие идеи нам не помешают.
Ровно через неделю на даче генерала появился полковник Витковский. Он никогда не носил форму и не имел военной выправки. Интеллигентный мужчина лет сорока, непривлекательной внешности. Полноватый, не очень высокий, с острым проницательным взглядом, на милиционера он никак не походил. Впрочем, и на писателя тоже, как принято их себе представлять. Скорее бухгалтер или служащий среднего звена какого-нибудь министерства.
Все присутствующие, кроме генерала, его знали. Витковский предпочитал сам брать у начальников подразделений интервью для своих изданий и сам фотографировал. Его часто видели на месте происшествий, он отлично разбирался в работе оперативных служб и следственных мероприятиях. А с Сергеем Коркуновым дружил. Они познакомились, когда Вадим Борисович собирал материалы для своей книги об оборотнях в погонах.
Внешность писателя генерала не впечатлила. Поначалу он даже расстроился. Всегда ждешь большего, особенно когда тебе обещают встречу с кем-то необыкновенным.
На собрании присутствовали человек тридцать — вернулись некоторые из тех, кто в прошлый раз демонстративно ушел. Сработал авторитет Витковского, его уважали, к нему прислушивались.
Собрание решили начать с выступления гостя. Если предложенные им идеи покажутся бредовыми, продолжить можно без него, поблагодарив за беседу. Конечно же Вадим Борисович понимал ситуацию. Он свой, но не до такой степени, чтобы сразу посвящать его в детали.
— Начну с фонда. Любой фонд — дело не надежное. Некоторые назвали его общаком. Я даже в подробности вникать не хочу. Тут сидят умные, крепкие мужчины, а не красны девицы, поэтому намерен называть вещи своими именами. Начнем с простых вещей. Вы собираетесь увольняться из министерства? — обратился писатель к генералу, тот даже вздрогнул от неожиданности.
— Нет, — ответил генерал. — Группе понадобится поддержка со стороны силовых структур. Кто-то должен предупреждать, оберегать, а главное, информировать и давать списки особо опасных головорезов. Без нашей поддержки группа долго не продержится.
— Вы сказали «без нашей»?
— Разумеется, я не один. Но не все из тех, кто меня поддерживает и готов помогать, могут присутствовать на нашем собрании.
— Это то, что я хотел услышать!
Витковский тут же из мягкого и добродушного клерка превратился в жесткого лидера, и генерал стал лишь членом общего собрания.
— Никаких бандитских подразделений. Мы все станем журналистами.
Народ загудел. Витковский поднял руку.
— Имейте терпение, господа-товарищи начальники. Структура должна быть абсолютно легализованной, официальной. Мы будем зарабатывать денег больше, чем нам может дать любой фонд. Всем вам известно о существовании киностудии МВД, которая, как и внутренняя пресса, подчинена мне. На ее основе мы сделаем первые заработки, а на них купим свое, новое, более совершенное оборудование и помещение, наймем профессиональных операторов и обслуживающий персонал. Вы знаете, чем занимается наша студия. Оперативной съемкой с места событий. Отснятые материалы носят гриф «Для служебного пользования». Это значит, что их может посмотреть министр, генералитет и некоторые из вас, кто непосредственно связан с расследованием конкретного дела. Но все мы, вернувшись домой, включаем телевизор и становимся обычными обывателями со стаканом чая или пива в руках. И вот вы видите те же события, которые видели в служебном кинозале, но снятые телевизионщиками. На вашем лице невольно возникает ухмылка. Примитив. Иначе не скажешь. А страсти разгораются. На каналах все больше и больше появляется передач, связанных с криминальной обстановкой в стране. Есть удачные, есть банальные. Профессиональных нет вообще. А это самый ходовой товар на сегодняшний день, если не считать грязного белья и физиономий наших псевдозвезд, которые зрителю уже поперек горла. Между информацией о том, кто с кем переспал и кто кого убил, большая разница. Мы будем освещать убийства. Четко, профессионально, по всем законам детективного жанра. Другими словами, снимем гриф «Для служебного пользования». За хороший репортаж с места события можно получить от пяти до пятидесяти тысяч долларов. Заработав репутацию, мы сможем делать многосерийные репортажи за полмиллиона. И это честные деньги. Все в наших силах, нужны лишь профессионалы по части операторского мастерства.
— А как быть с тайной следствия? — спросил один из присутствующих.
Витковский усмехнулся.
— Ответ прост. Вы уже не милиционер, а коммерсант. Назовем нашу организацию независимым коммерческим продюсерским центром. Витиевато, но понятно. Мы снимаем сам факт убийства, которое сами же и совершаем. Но второй факт нами не афишируется. Кто вы? Свидетель. И все. К вам подходит журналист с камерой и спрашивает: «Что здесь произошло?» Вы рассказываете. Почему нет? Вы говорите о том, что видели, а не разглашаете военную тайну. Журналисту повезло, он очутился на месте преступления раньше милиции и ждать следователей не обязан. Журналист едет на телевидение и сдает сенсационный материал каналу. Обратите внимание, никакого следствия еще нет. Оно начнется, учитывая наши темпы, после того как новости сообщат о случившемся на всю страну.
Ознакомительная версия.
