Ознакомительная версия.
– Петро, что там насчет выходных? – прервав затянувшуюся паузу, напомнил о себе Станислав. – Прошлый раз кое-кто обещал нам вернуть отнятые два дня отдыха, да еще и за нынешнее дело добавить от щедрот своих. Чего молчишь-то?
– Ну два так два… – вздохнув, покорно кивнул генерал и тут же включил свой генеральский рык на полную мощь, заметив, что Стас собирается возразить: – Два! И – точка. Скажи спасибо, что эти даю.
Гуров, не принимавший участия в их диалоге, слушая спорщиков, лишь чему-то сдержанно улыбался. В этот момент резко зазвонил один из телефонов, стоящих на столе Орлова. Петр поднял трубку и, выслушав собеседника, который что-то долго и нудно излагал, отчего-то недовольно поморщился и сокрушенно выдохнул:
– Хорошо, мы займемся…
Он немного помолчал, после чего, конфузливо крякнув и побарабанив пальцами по столу, со вздохом объявил:
– Мои извинения, мужики, но… В общем, выходные переносятся на более поздний срок.
Стас при этих словах зашипел, как разъяренный кот, и стукнул себя кулаком по коленке:
– Да что же это за беспредел такой?!! Лева, а ты-то что ж молчишь?
– Что-то похожее я предчувствовал, как только зазвонил телефон… – все так же чуть заметно улыбаясь, невозмутимо произнес Гуров. – Даже еще раньше, когда Михаила передавали медикам, я уже тогда шкурой чуял, что сегодня обязательно приключится какая-то хрень, которую нас заставят расследовать. Вот, пожалуйста, – сбылось…
– Кстати, что там с Вилюевым? – вопросительно взглянул на него Орлов.
– По мнению врача, у него, скорее всего, отравление каким-то ядом наподобие чего-то нервно-паралитического. Причем пролонгированного действия, – думая о чем-то своем, неспешно ответил тот.
– Как это – пролонгированного действия?
– Это яд наподобие тех, что используют некоторые западные спецслужбы для устранения неугодных. Скажем, сегодня его подсыпали, а действовать он начинает только завтра. За это время диверсант успевает смыться. А человек умер, и хрен докажешь, что это было убийство, а не несчастный случай.
– Я-я-сно… Ну, а Михаил-то жить останется? – спросил генерал с оттенком сочувствия в голосе.
– Врач сказал, что должен сдюжить, мужик здоровый, крепкий. К тому же есть надежда на то, что он употребил не всю порцию отравы, которую кто-то ему втюхал.
– Черт! Кто же мог его отравить-то? И чего ради? Кому он помешал?
– Вот сейчас к нему съездим и, если он уже пришел в себя, попробуем выяснить, – тем же невозмутимым тоном произнес Лев.
Стас, уже несколько остывший, с нотками обиды хмуро поинтересовался:
– Ну, уж рассказывай, мон шер дженераль, что за хренистику опять собираешься нам подсуропить?
Облокотившись о стол, Орлов понимающе кивнул, как бы желая сказать: «На вашем месте я бы отреагировал точно так же, если не круче!..»
– В общем, мужики, дело из так называемых громких происшествий… – тягостно вздыхая, заговорил он.
– Да ты нам «тихих» и не поручаешь! – усмехнулся Крячко.
– Прошу не перебивать! – недовольно поморщился генерал. – Может, слышали, есть на Верхней Волге такой городок – Якорный. Как-то, лет пятнадцать назад, я был там проездом. Это как бы средний райцентр, но кое в чем он не уступает и иным губернским городам. Прежде всего там пересекаются крупные транспортные магистрали – автомобильные, водные и железнодорожные. В свое время там даже был небольшой аэропорт. Правда, летала только местная авиация, уровня «кукурузников» и чешских двухмоторок. И вот сегодня утром в Якорном было совершено покушение на главу района. Он тяжело ранен, сейчас лежит в областной реанимации. Прогнозы неблагоприятные. В своем районе, да и на уровне региона он человек уважаемый, поэтому случившееся с ним там воспринято как чей-то вызов, брошенный всей системе власти в центре и на местах.
– Я так понимаю, он кто-то вроде административного «паханка», который держит всю округу в ежовых рукавицах, – понимающе кивнул Крячко.
– Никаких «паханков»! – Голос Орлова звучал сухо и строго. – Между прочим, очень даже приличный мужик. Так сказать, народный глава, который и перед вышестоящими не прогибался, и нижестоящих не унижал. При нем Якорный воспрянул, и здорово воспрянул.
– Хм… Тогда и гадать не стоит по поводу того, кто мог желать его смерти – их легион, – задумчиво покачал головой Лев. – Быть порядочным во власти – это большая роскошь… Если убивают негодяя, то версий приходится отрабатывать намного меньше. А вот в такой ситуации, как в этом Якорном, искать убийцу можно порой неделями, а то и месяцами.
– Размечтался! – Петр откинулся в кресле. – Дана предельно жесткая установка: найти подозреваемых в течение недели. И – не более того.
– Но вообще-то мы согласия еще и не давали, – чуть развел руками Гуров. – Так что вопрос о том, кто поедет в Якорный, пока остается открытым. Два раза быть обманутым – это уже перебор. Как говорили древние? Если тебя обманул твой друг, то позор ему, а если он обманул тебя повторно, то позор тебе. Улавливаешь, к чему клоню?
– М-м-м… Ну, в общем и целом… – Орлов встревоженно взглянул на Льва – как ни верти, а он полностью прав. – Ладно, говори уж конкретнее. Что?
– Что я хотел бы? Письменную гарантию того, что если кинешь нас и в третий раз, то…
– Хорошо! Если обману, то немедленно пишу заявление с просьбой об отставке, – с безнадежно-ухарским видом махнул рукой генерал.
– Не спеши поперед батьки в пекло! – сурово осек его Гуров. – Ишь ты, заявление он напишет… Нет, милый! Так просто не откупишься. Пиши расписку, что если обманешь с выходными, то в обеденный перерыв, когда все идут в столовую, трижды прокукарекаешь с крыльца Главка. На меньшее я не согласен. Понял? А если понял – пиши!
Придвинув к себе лист бумаги, Орлов взял авторучку, но, начав было писать, отчего-то остановился, глядя в одну точку неподвижным взглядом. Уловив эту заминку, Крячко вскинул перед собой руку и издал саркастичное «Ха!». Толкнув Льва в плечо, он со смехом резюмировал:
– Нет, ты глянь, глянь! Не хочет писать. А почему? Потому что собирается кинуть. Да, ваше генеральшество? Угадал?
– Чего угадал-то? Даже если кукарекать и не придется, сам факт существования подобной расписки сделает меня посмешищем. А ну вас! Ладно… Валите на свои выходные! Пошлю подполковника Рыкова и майора Артюхина… – В голосе Орлова звучала нескрываемая обида. – Все! Валите отсюда!
Но приятели даже не двинулись с места. Изучающе глядя на генерала, Гуров с иронией отметил:
– Да он на нас не иначе как обиделся? О-о-о! Надо же… Видишь, Петро, как неприятно, когда тебя держат за лоха? Ты обиделся. О, как сразу в бутылку полез! А мы как бы деревянные, нам обижаться на тебя не положено. То-то же… Ладно уж, господин начальник, поедем мы в Якорный. Отбываем завтра с утра… Стас, на чем поедем-то? На твоей, на моей?
– Давай уж на моем «меринке», застоялась коняга без дальних поездок, – передернул плечами Крячко и хитро подмигнул Орлову: – Получим выходные, поедем на рыбалку, а тебя с собой не возьмем! Вот так и кисни в своем кабинете.
Всплеснув руками, Петр саркастично рассмеялся:
– Стас! Если бы у меня была возможность, то я бы прямо сейчас посадил тебя в это кресло, чтобы ты хотя бы неделю поварился в моем соку, а потом я бы тебя спросил: ну как, Стасушка ты наш многознающий, хорошо тебе работается в этой должности? Часто ли ездишь на рыбалку? Нет, в принципе, рыбачить можно будет и в должности начальника Главка. Только вот лихорадить его начнет сверху донизу, так что тут и сам не поедешь. Вот что у меня на сегодня?.. Через час надо быть на совещании в министерстве – придется отчитываться за всю минувшую неделю. А еще выслушивать вопросы по поводу того, что число «висяков» за последний месяц у нас возросло на десять процентов. Сразу после обеда встреча с коллегами из СНГ. Надо обмениваться опытом раскрытия особо опасных преступлений. Сразу после этого…
Поморщившись, Крячко торопливо замахал рукой, обрывая Орлова на полуслове:
– Петро, давай не будем друг другу плакаться на свою жизнь. У каждого свои тараканы, свои заморочки. Верю, верю, верю! Тебе тоже непросто. Но! Слово для того и дается, чтобы оно исполнялось, несмотря ни на какие обстоятельства. Только и всего лишь. Ну, да ладно! Засиделись мы, однако… Что, уже можно за командировочными?
– Можно, можно… – устало вздохнул генерал. – А почему ехать решили именно завтра? Что не сегодня?
– Потому что есть необходимость навестить Михаила. Да и собраться надо бы, – поднимаясь с кресла, пояснил Гуров. – Туда сколько? Верст триста? Вот и отлично! Если выедем в пять утра, максимум в восемь будем на месте. Чего суетиться-то?
…Менее чем через час они входили в палату интенсивной терапии, где, обмотанный шлангами и проводами, лежал разом пожелтевший и осунувшийся Михаил Вилюев. Попасть к нему удалось, лишь «достав» заведующего отделением своими настоятельными требованиями и уверениями в том, что предстоящий с ним разговор не будет иметь травмирующего психику характера.
Ознакомительная версия.
