сейчас не хватало. Но, посидев пять минут, я решила, что прямо сейчас ничего не решу. А значит надо успокоиться, поесть, поехать домой и вечером все обсудить с Марком. К тому же я совершенно забыла, что взяла с собой собаку, и теперь она обиженно смотрела на меня, но молчала.
Я не стала ничего говорить заместителю, отметила лишь, что, скорее всего, в ближайшее время он поедет временно на завод в Краснодар замещать Аркадия. Он удивился, но ничего не сказал и лишь кивнул. Мне он нравился тем, что не разводил лишнюю дискуссию и всегда принимал решения быстро и полностью доверял нам.
После ужина я пошла в сторону парка, недалеко от нашего офиса. Там было прекрасное место для выгула собак. Мы не раз там днем гуляли во время обеденного перерыва. Как всегда моей собаке хватило получаса, чтобы сделать свои дела, устать, сесть рядом со мной у ног и ждать, когда ее возьмут на руки и понесут в сторону машины. Моя собака была так же ленива, как и я, что касается прогулок.
Я приехала домой, накормила собаку, приняла душ и упала на кровать от усталости. Лежала и смотрела на потолок. Марка дома еще не было. Я взяла телефон и набрала его номер, он ответил быстро.
– Привет. Ты через сколько будешь дома? – спросила я.
– Привет. Совсем скоро, уже еду в сторону дома. Жди, – ответил он и положил трубку.
Жду, собственно, я всегда жду, куда ж деваться с подводной лодки теперь. С такими мыслями я сама не заметила, как уснула. Проснулась как от толчка. Время второй час ночи, собака лежит у кровати, в квартире темно, Марка нет. Легкий укол тревоги в сердце. Если Марк сказал, что скоро будет, значит, он скоро будет. Прошло больше трех часов. Я снова набрала его номер. Длинные гудки, никто не ответил. Я набрала еще раз, то же самое. Вспомнила, что мы установили с ним программу друг у друга в телефонах, чтобы можно было отслеживать местонахождение. Включила программу, настроила поиск. Адрес был не знакомым, карта показывала какую-то больницу. Я быстро встала с постели, оделась, схватила сумку и побежала из дома. Доехала я очень быстро до нужного адреса, подбежала к двери, она была закрыта. Обогнула здание и увидела открытую дверь травмпункта. Зашла внутрь, увидела охранника и пошла в его сторону.
– Доброй ночи. Мне нужна ваша помощь, – начала я сразу деловито. И хоть внутри у меня все сжималось, я понимала, что если сейчас потеряю контроль, то будет плохо.
– Я слушаю вас. У вас что-то случилось? Давайте, я позову медсестру? Врач сейчас занят, у нас тяжелораненый, – охранник потянулся за телефоном.
– Это, скорее всего, мой муж. Мне надо к нему. Его телефон показывает, что он здесь. Он ехал домой и не доехал, – быстро сказала я.
– Да, к нам привезли мужчину после аварии. Он сейчас в операционной, но не волнуйтесь, у нас сегодня Семеныч на дежурстве, поэтому все будет хорошо с вашим мужем. Семеныч у нас – спаситель, – гордо ответил охранник и набрал какой-то номер. – Света, приди, пожалуйста, нужна твоя помощь. Вы, девушка, присаживайтесь пока на стульчик, сейчас все выясним, не волнуйтесь.
Тут только я заметила, что мои руки мелко дрожат, ключи в руках противно звякают. Я убрала их в карман, пошла к стулу, села и стала смотреть в коридор.
– Здесь еще полиция, я думаю, что вам стоит с ними поговорить, – сказал охранник. Очень вежливый охранник, немолодой мужчина, с добрыми голубыми глазами и длинными густыми гусарскими усами.
Я же сидела и думала: Аркадий, Катерина, Марк… Случайности или закономерность? Все было спокойно два года, два года никто не давал о себе ничего знать. Нас заверили, что с заводом вопрос решен раз и навсегда, а сейчас события заставляют нервничать. Специально выжидали? Но зачем? Кому это выгодно, непонятно: все виновные либо погибли, либо сели в тюрьму надолго. Надо выяснить, может, кто-то вышел по амнистии? Неужели этот кошмар снова вернется? Сейчас это было очень некстати, сейчас я в особой зоне риска.
– Девушка, добрый вечер. Пройдемте, пожалуйста, со мной, – ко мне обратилась медсестра.
Я встала и пошла за ней по длинному коридору. В конце коридора справа была дверь, мы зашли в небольшую комнату. Там сидел мужчина лет пятидесяти в коричневой кожанке, потертых джинсах, с выражением вселенской усталости на лице.
– Добрый вечер, майор Синицын Сергей Петрович, – представился мужчина, приподнялся со стула и протянул руку.
– Добрый вечер. Дайана Таргаева, – ответила я и пожала ему руку.
– Вы сказали, что ваш муж здесь, но здесь мужчина с фамилией Бронников, – удивился Синицын.
– Все правильно, Бронников Марк Денисович. Я пока Таргаева, в скором времени поменяю фамилию, – ответила я и подняла руку с кольцом.
Оказалось, что на красный свет выскочил пьяный водитель. Объяснить, что-либо он не мог в силу сильного алкогольного опьянения. Он даже не помнил, зачем и почему сел в машину. Что меня больше всего разозлило, так это то, что у алкаша всего лишь пара ушибов и рассечена бровь. Поистине говорят, бог хранит пьяных от бед. А мой муж был в операционной. По каким-то непонятным причинам не сработали подушки безопасности. Машину увезли на экспертизу, и с этим вопросом мне еще предстояло разобраться.
Освободилась я только утром. Сначала ждала, когда закончится операция, на счастье, оказалось, что ничего жизненно-опасного и серьезного нет. Спасло то, что он был пристегнут. Сломана пара ребер, получена черепно-мозговая травма, и разорвана щека. В сознание он пришел, его зашили, зафиксировали ребра, и теперь он спал в палате. С полицией все вопросы были решены. Полицейский показался мне вполне адекватным и толковым, и, несмотря на вселенскую усталость в глазах, казалось, что его искренне заинтересовала данная авария. Мы обменялись контактами и договорились, что через пару дней встретимся. С врачом поговорила и почувствовала такую усталость, что прямо тут на скамейке, обитую дерматином, хотелось лечь и уснуть. Заснуть, конечно, было бы глупо, но на скамейку я прилегла. Тут в коридоре появился врач, тот самый Семеныч. Увидев меня, он быстро пошел в мою сторону, нахмурив брови.
– Вам плохо? – спросил он и положил руку мне на лоб.
Стало сразу так тепло от его прикосновения, что я закрыла глаза, и нестерпимо захотелось спать.
– У вас горячий лоб, у вас температура. Надо выпить таблетку, – сказал врач.
Его слова я услышала как будто через слой ваты.
– Мне нельзя, я беременна, – пробормотала я, вырываясь из цепких лап сна.
