И вот сегодня у меня какой-то там бизнесмен, владелец чего-то там, он же директор чего-то там, он же учредитель. Мне, если честно, неинтересно. Он писал название своей фирмы, но я даже не запомнила. Если бы сказал, что тоже писатель, или художник, или музыкант, я бы проявила больше интереса, так как творческие профессии меня всю жизнь сильнее будоражат, чем коммерческие. Но мужчина был настойчив, сказал, что влюбился в меня с первого взгляда, обещал, что я буду сражена им наповал, и выслал фотку, где он в полупрофиль ночью на фоне автомобиля. Джип подсвечивал фарами, и, наверно, сражена наповал я должна быть именно им, поскольку лица новоиспеченного кавалера было не видно. Но я абсолютно не разбираюсь в марках машин. Я не смогу отличить дорогущий внедорожник экстра-класса от простенького китайского кроссовера. В то же время человек приложил столько усилий, чтобы меня соблазнить, что мне пришлось согласиться на встречу, отказаться было бы невежливо. Людное место, детское время, что может пойти не так? Тем не менее, будто предчувствуя что-то, Любимую я все же позвала.
– Альбину от Александра невозможно отличить? – продолжала она удивляться чужому альтернативному развитию. – Они что, своих зрителей за идиотов держат? А впрочем, – тут же добавила, махнув рукой, – кто смотрит эту «Улику»?
– Сериал идет лет десять, если не больше, стало быть, кто-то смотрит, – логично заметила я. – Телеканал не будет работать в минус себе.
– Ой, да ладно, а то ты не знаешь, как именно они смотрят! Врубили для фона, а сами ужин готовят, белье гладят и так далее. А эти твои сидят и оргазмируют на рейтинги! И ЧСВ свое тешат, будто чем-то важным занимаются!
– Ты не поверишь, но так оно и есть! – ответила я с грустью, а сама подумала, что жанр накладывает отпечаток на лексикон. Чего я только от Любочки Любимой не слышала. Книг я ее никогда не читала – вообще не мой жанр, – но подозреваю, там слово «оргазм» и все его производные встречается еще чаще, чем здесь, в многолюдном кафе, при общении со мной. – Только они считают, что это они снизошли до меня, – поделилась я наболевшим, припоминая «бульварные книжонки для электричек». – Господи! – я даже швырнула десертную вилку о тарелку с остатками тирамису. – Я в лонг-листе премии «Лучший триллерный роман русскоязычного автора» и в шорт-листе премии «Лучший автор-детективщик полугодия»! А они кто такие, говорить мне, что я как-то не так пишу?
– А они ремесленники, которым нужно зарабатывать, а не творить что-то новое и чудесное. Так что радуйся, что тебе так сказали. Вот в тот момент, когда тебе заявят, что ты пишешь точь-в-точь, как надо, сразу вали оттуда, пока не загубили задатки гения в тебе.
– Гения? – хмыкнула я. Конечно, я оценивала свое творчество достаточно высоко, иначе бы просто не писала (вдумайтесь! на одну книгу уходит несколько месяцев, а то и лет!), но гением себя точно не считала.
– Да! Дорогуша, я прочитала твой последний роман, и я в восторге!
Я почувствовала нечто сродни стыду. Она читает мои книги, оказывается, а я так и не сподобилась ознакомиться с творчеством драгоценной подруги, которая почему-то общается всегда так, словно считает, что мы старушки на светском рауте. Этакие престарелые светские львицы. Все эти «дорогуша», несомненно, оттуда. Я не знала, сколько Любке лет, но она не выглядит сильно старше меня. Впрочем, я и сама выгляжу лет на пять-семь моложе, ибо мне никто больше двадцати не дает, но и женщине напротив я бы не дала больше тридцати, максимум тридцати пяти.
Может, признаться ей, что я такие жанры не сильно жалую?..
Но вместо этого я лишь кивнула, краснея.
– Спасибо.
Мы немного помолчали. Я глядела в окно и пыталась представить своего будущего визави, а Любка вновь надвинула очки на нос, потому что солнце светило ей прямо в лицо.
– Хоть бы шторы закрыли, – недовольно брякнула она и уткнулась в меню, словно забыв, что ей скоро придется покидать этот столик.
Мне всегда было интересно, как такой привередливый человек, как моя подруга, находит в себе силы писать о сильных эфемерных чувствах. Ладно бы о чем-то приземленном. Весь ее вид, с этими вечными белыми или красными костюмами даже зимой, подошел бы скорее автору нонфикш в стиле «Бизнес-тренинг для тех, кто готов управлять своей судьбой». Да, такие, как Люба, в судьбу не верят, но это слово хорошо продается. Впрочем, об этом она, скорее всего, и думала, начиная писать любовные романы на литературном портале, чья аудитория почти всецело состоит из женщин. Для нее это и есть бизнес-проект. А вот для меня – веление души. И грустно, что приходится заниматься чем-то еще, лишь бы хоть как-то себя прокормить.
– Видела новые конкурсы на портале? – спросила я, чтобы сменить тему.
– Не-а, – отложила она меню. – А что там?
Тут подскочил официант, милый молодой парень, и Люба попросила крепкий черный кофе. Да, именно так она и говорит, без всяких модных «эспрессо». Да еще и вдогонку обычно кричит: «Чем крепче, тем лучше!» Ну какой из нее автор любовных новеллочек? В моем представлении они наряжаются в розовые платьишки, плетут веночки из цветов и пьют что-нибудь более романтическое, если и кофе, то какой-нибудь латте или глясе. А больше им подходит какао с молоком или чай с ромашкой.
«А кто-нибудь, глядя на меня, думает, что я обожаю писать про маньяков и их расчлененных жертв?» – подумала я и снова хмыкнула. Я, хоть и не блондинка, и розовое не ношу, но лицо мое весьма напоминает детское. Это мне так люди говорят, я толком не понимаю, что они имеют в виду. Да, оно маленькое и круглое, так я и сама не очень высокая. Да, у меня небольшой аккуратный носик и большие зеленые глаза. Но это же не делает меня младенцем?
«Что-то в выражении твоего лица, – ответил мне как-то приятель на мой прямой вопрос. – Что-то наивное в нем, будто ты каждый день ждешь какого-то чуда».
Действительно. Я каждый день жду хоть какой-то справедливости, и ни разу ее не видела, и уж тем более не получила. Разве что позавчера в видеочате… Но Дима больше не звонил и не писал. Хотя я через час после нашего общения, быстро закончившегося по моей инициативе, написала ему сообщение с кучей благодарностей. И с намеком на то, что готова продолжить общение, ведь у меня еще остался один вопрос к нему. Он не ответил. Хотя это понятно, он говорил, что у него полно работы.
– О чем задумалась? – бестактно спросила Любка. Боже, как я ненавижу, когда люди это спрашивают. Неужели они верят, что им кто-то честно ответит? Раскроет все свои мысли, планы и тайны?
Но к Любе я успела привыкнуть, и ее реплика меня не шокировала. Наоборот, я решила быть откровенной:
– О Диме.
– О ком?
– Хэминге двадцать четыре, – запоздало припомнила я, что Дмитрий ей известен именно под этим именем.
– А ты с ним сегодня встречаешься?
– Нет, с каким-то бизнесменом, – я нахмурилась, передавая лицом отношение к этой сфере деятельности.
– Ну и прекрасно! А то ты вообще не умеешь зарабатывать! Пусть тебя содержит.
– Я хочу сама себе содержать. Вон новый конкурс предлагает награду в двести тысяч рублей за первое место, сто за втрое и пятьдесят за третье!
– Отлично, – тут же подобралась Люба, – первое место подходит, давай писать. Что им надо?
Приятельница хлебнула кофе, который ей успели принести, пока я витала в облаках, а я скрупулезно стала зачитывать с экрана мобильного:
– Конкурс китайского фэнтези в жанрах уся, сянься и сюаньхуань.
– Э, ты чего ругаешься?
Я отложила телефон с кривой ухмылкой.
– О нет, это реальные жанры. Ты вот знаешь, что это такое? Лично я нет, хоть и профильный вуз окончила. Куда мир катится? – спросила я в никуда, а Любка уточнила:
– Погоди, как ты сказала? Уся, Вася и Натася? Мне кажется, я могу это написать. Шведская семья, ничего сложного.
Я засмеялась.
– Это что-то связанное с боевыми искусствами, если я правильно поняла.
– О нет! Это отметаем. Давай другой конкурс. Ты же сказала, что их несколько?
