Ознакомительная версия.
Глава 17
Ариадна ненавидела ждать и догонять. Она считала, что это худшим, что могло происходить в жизни. В любой, не только в ее. Но сейчас ей ничего не оставалось, как ждать Филимона или хотя бы звонков от него и догонять свое прошлое с Тимом.
А еще она вдруг осознала, что нет тяжелее работы, чем выглядеть красивой с восьми утра до полуночи, причем каждый день. Раньше, пока она работала няней, ей это ничего не стоило – в определенные дни и часы в их доме в коттеджном поселке Орехово появлялись специально приглашенные обученные люди, которые делали ей прическу, макияж и маникюр с педикюром. Она вынужденно посвящала этому несколько часов кряду, впрочем, ее об этом никто и не спрашивал, но зато потом чувствовала себя не просто обновленной, а совершенно иной. А теперь ей приходилось о своей красоте заботиться самой, к тому же подошло время, все труднее и труднее становилось укладывать волосы в прическу. Но, как специально, все салоны красоты рядом с местом ее работы или с домом, где она теперь жила, начинали прием посетителей с девяти утра и заканчивали именно тогда, когда она могла до них добраться. Можно было, конечно, пригласить мастера к себе домой, но в ее съемной крошечной квартирке развернуться совсем было негде, не то что инструменты разложить.
Обзвонив частных парикмахеров по указанным в объявлениях телефонам, Ариадна поняла, что ходить ей растрепой без стрижки и укладки до ближайших выходных или еще дальше, до отпуска. Но как это объяснить Тиму, который скептически оценивал ее внешний вид каждое утро. Скоро, глядишь, и замечания начнет делать, что она не соответствует его идеалу помощницы.
– Да! – радостно закричала Ариадна в трубку – еще только начало восьмого, а ей ответили. – Да-да, интересует стрижка и укладка. Сейчас? Конечно, смогу приехать.
Она быстро умылась и вызвала такси – хоть и идти пешком совсем недалеко, но она разволновалась так, что стала еще сильнее припадать на больную ногу.
Парикмахерская, которую громко поименовали в объявлении салон «Юнона», располагалась в крошечном помещении. На входе ее встретил мужчина, который, судя по всему, был не только мастером, но и администратором, и владельцем предприятия одновременно.
– Кто вас стриг? – спросила осторожно Ариадна, разглядывая его стильную замысловатую прическу с художественно выбритыми висками. Тому, кто соорудил на его голове такие «вавилоны», свою она бы доверила без малейших колебаний. – Я к нему хочу попасть.
– Но он мужской мастер, – удивился парикмахер. – Я, конечно, могу его пригласить, но за результат не отвечаю. Иван! – крикнул он вглубь помещения, закрытого обычной шторкой. Оттуда незамедлительно появилось нечто с маникюрной пилкой в руках – Ариадна даже потрясла головой, усомнившись в его половой принадлежности. Такая «дама» вполне могла побеждать на конкурсах красоты.
– А ее… его кто стриг? – спросила Ариадна, слегка заикаясь.
– Я, – не без гордости отозвался парикмахер, он же администратор.
– Тогда я безоговорочно отдаюсь в ваши руки-ножницы, – проговорила она изумленно. – Если вы с моей головой сделаете то же самое, я стану вашей постоянной клиенткой. И утреннее время по понедельникам станет исключительно моим, обещаю.
– Прошу, – Иван, отвлекшись от своих ногтей, отодвинул в сторону шторку, приглашая Ариадну пройти к одинокому креслу в их салоне. – Гришка, продемонстрируй барышне класс.
Григорий говорил без остановки, пока стриг ее и делал укладку. Ариадне казалось, что если он замолчит, то и ножницами клацать перестанет. Не прошло и часа, а она уже знала, что они с Иваном родные братья с разницей в два года. Он старший. Бизнесом занялись сразу после окончания школы. Раньше клиентов было много, но сейчас кризис, порой за день может заглянуть только какая-нибудь старушка, которую они подстригут согласно прейскуранту за четыреста рублей, и все. Они бы и ей соорудили на голове прическу за те же четыреста рублей, исключительно ради того, чтобы не потерять квалификацию и профессиональные навыки. Он, Григорий, женский мастер, как уже догадалась Ариадна, а Иван стрижет исключительно мужчин и парней. Поначалу к нему шли неохотно, но потом привыкли к его необычной внешности и манерам – мастер он все же был классный, что ни говори, хоть и своими «ужимками и прыжками», а особенно разговорами о мужской красоте, которую женщины не видят и не ценят, а он понимает, как никто другой, сильно раздражал их.
– Он что, голубой? – осторожно спросила Ариадна. По большому счету, ей была без разницы ориентация Ивана, она спросила, чтобы разговор поддержать.
– Да ну, – отмахнулся от нее Григорий. – Это он придуряется, но клиенты падки до всего необычного, народ к нему валом валит. Вот он и куролесит.
– Что-то не заметила очереди в ваше заведение, – фыркнула Ариадна. А то, что клюют на все отличающееся от обыкновенного, по себе знала.
– К нам приходят строго по записи, скоро пойдут один за другим, – покачал головой Григорий. – Сегодня выдался день, когда с утра никого нет. Мы же с семи утра работаем…
– А вот это здорово, – сказала Ариадна. Только непонятно, что было здорово – ее новая прическа, которую она не без удовольствия рассматривала в зеркале, или то, что салон «Юнона» начинал работать так рано. Ее устраивало и одно, и второе. – Запишите меня на следующий понедельник прямо на семь утра.
– А у нас и маникюр, и педикюр можно сделать, – промурлыкал, как кот Матроскин, невесть откуда появившийся Иван с все той же маникюрной пилкой в руках.
– Не надо, – как можно вежливее отказалась Ариадна, приводить руки и ноги в порядок к мужчинам она точно не пойдет. Пока не пойдет, а потом видно будет, может, и привыкнет со временем к Ивану. Руки еще куда ни шло, но к ногам она точно не позволит ни одному, ни второму прикасаться.
До работы Ариадна добралась почти без опоздания – спасибо все тому же Ивану, который подвез ее к бизнес-центру и даже денег не взял. Предложил свою помощь, когда увидел, как испуганно округлились глаза и вытянулось лицо их клиентки, и следом она произнесла очень жалобно: – Ожидание такси не менее сорока минут.
За сорок минут она бы и пешком дошла, но ей надо успеть за двадцать.
По дороге они в основном молчали – Иван старательно объезжал пробки, по каким-то только ему ведомым дворам и закоулкам. Ровно в девять он высадил Ариадну на площадке возле работы, пожелал хорошего дня и сразу уехал – его дожидался клиент.
Ариадна поднялась на лифте на свой этаж и почти побежала по коридору, на ходу придумывая причину, по которой она не успела к началу приема.
– Хорошо выглядишь, – недовольно произнес Тим, привычно окинув ее взглядом. – Надеюсь, не это явилось причиной твоего опоздания. Тебе повезло – посетитель тоже задерживается, позвонил, предупредил, – буркнул он, исчезая за зашторенной дверью и оставляя ее одну.
«Даже если и посещение парикмахерской явилось причиной моей неявки вовремя, – Ариадна устало опустилась на кресло, – я тебе в этом никогда не сознаюсь».
Длинный день тянулся бесконечно долго. И непонятно, чем он мог закончиться. Ариадне совершенно не хотелось идти к Тиму, но она ничего не могла придумать, как ей отказать ему, если он ее вдруг позовет к себе. Все причины, которые приходили в голову, казались ей нелепыми или пустячными. А сказаться больной было не в ее правилах. Как можно говорить, что болен, когда абсолютно здоров. Так и до беды недалеко. Она хоть и не была суеверна, но никогда не показывала на себе и не говорила, что больна. Но на ум ничего путного не приходило.
Она непрерывно хваталась за телефон – все надеялась, что Филимон пришлет хотя бы смс-ку. Но тот молчал, как партизан. Она сама, конечно, могла бы ему написать, поинтересоваться, как он без нее, но какое-то внутреннее чувство не советовало ей этого делать. Филимон мог быть занят, а она его своими нелепыми сообщениями станет отрывать от дела. Бабушка ее учила, что мужчина действует, а женщина ждет – такова ее судьба. Но порой ждать куда тяжелее, чем действовать.
Когда в самом конце рабочего дня зазвонил телефон, Ариадна судорожно выхватила его из сумочки, но номер оказался совершенно незнакомый.
– Алле, – протянула она разочарованно, ожидая услышать голос рекламного агента или человека, проводящего социологический опрос.
– Добрый вечер, Ариадна.
Она сразу узнала мяукающие нотки. А что Ивану от нее надо? И откуда он узнал номер ее телефона?
– Добрый, – сурово отозвалась она, про себя подумав, кому добрый, а кому нет.
– У меня к вам просьба, – произнес Иван. – Не смогли бы вы мне составить компанию и сходить со мной в театр.
– В театр? – жалобно проговорила Ариадна, боясь даже подумать, когда она последний раз посещала развлекательные мероприятия. За те одиннадцать лет, что она проработала няней при Тане, лишь единожды ей удалось побывать в оперном на «Щелкунчике» и то в качестве сопровождающей группы детей. Тогда мама девочки отказалась по какой-то смехотворной причине, а у ее бабушки по обыкновению нашлось неотложное дело. Вот и отправили Ариадну на просмотр балета. Правда, в основном приходилось успокаивать детей, в не смотреть на сцену. Но все равно, она как бы приобщилась к искусству. А ведь раньше была не сказать что, заядлой театралкой, но постановки, особенно премьеры, посещала часто.
Ознакомительная версия.
