Ознакомительная версия.
– Сема, ты где пропадаешь?! Не дозвонишься! Незнамов! Стреляли! Утром! – наперебой закричали они.
Семен Семеныч смотрел на них выпученными глазами несколько секунд, а потом понял, что, если они и дальше станут так излагать свои мысли, он вообще запутается.
– Стоп! – закричал он, заглушив всех и стукнув кулаком по столу. – Что вы орете?! Говорите кто-нибудь один!
Все как-то сразу замолчали (даже тот, кто говорил по телефону) и посмотрели в сторону Руденко. Он стоял, поставив руки в бока, и смотрел на коллег из-под нахмуренных бровей.
– Утром…, – начал один из сотрудников, и другие его уже не перебивали.
Три Семерки слушал, покручивая ус. Вся милиция была на ушах, и это не обещало ни ему, ни его «соплеменникам» ничего хорошего на очередной планерке. Семен Семеныч даже представил лицо своего разгневанного шефа, провозглашающего себя единственным добросовестным работником милиции. Шеф в такой ситуации обычно краснел, а уши его странным образом оттопыривались и становились мертвенно-белыми.
– В общем, сейчас он в реанимации, – закончил коллега Руденко.
Милославская вздохнула с некоторым облегчением: Незнамов находился в коме, но, главное, он был жив. Еще оставалась надежда, что клиент выживет.
– Оппозицией из Питера следует серьезно заняться, – протянул Семен Семеныч.
Все удивленно переглянулись, и Руденко пришлось поведать им то, что он сам несколько минут назад узнал от Милославской.
– Ловко работаешь! – сказал один из оперов, глянув на Три Семерки как-то более уважительно.
Не стесняясь присутствия Яны, тот любезно принял этот профессиональный комплимент.
– Пробьем их по своим каналам, – согласились коллеги с Семеном Семенычем, и через минуту двое из них удалились на это самое пробивание.
– Подожди здесь, – буркнул Руденко Милославской и тоже куда-то вышел.
Вскоре разбежались и остальные: случившееся прибавило забот каждому из них. Яна осталась одна в запыленном прокуренном кабинете. Произошедшее у нее в голове не укладывалось. Преступники вели себя очень дерзко, и, вероятно, готовы были ради достижения своих целей на все.
Милославской в очередной раз пришла мысль, что Галюся от них действительно сбежала, раз, не найдя ее в доме, они взялись за самого Незнамова. Только вот куда сбежала? А может быть, врагам Дмитрия Германовича просто надоело его уговаривать?
На старинном железном сейфе стоял маленький черно-белый телевизор, который совсем недавно привез с дачи кто-то из сослуживцев Руденко. Он тихонько, по сравнению с творившимся еще недавно в кабинете шумом, работал. Сообщение диктора «Новостей», долетевшее до слуха гадалки, заставило ее прислушаться.
– Сегодня утром, – железным голосом вещала она, – совершено беспрецедентное покушение на Дмитрия Незнамова, – дальше следовала краткая биография Галюсиного отца, – Преступники скрылись. Свидетелей пока не обнаружено. Начато уголовное дело.
– Ну вот, – печально произнесла гадалка, – кажется, события принимают более серьезный оборот. До телевидения уже дело дошло.
На экране появился кадр, запечатливший место преступления; потом диктор много говорила о разгуле преступности в городе и бездействии местной милиции; показали даже одного милиционера, который, открыв рот, спал на скамейке какого-то парка.
Через некоторое время в кабинет влетел Руденко, трясущий в руках стопку утренних газет.
– Вот! – раздувая щеки, воскликнул он. – Почитай!
Яна, догадываясь, на что приятель хочет обратить ее внимание, спокойно сказала:
– Я об этом только что из «Новостей» узнала.
– Что-о?!
– Да-да, все средства массовой информации уже в курсе. Думаю, это назовут событием месяца, если не года.
Милославская краем глаза глянула на первую полосу верхней газеты и по громкому заголовку поняла, что она совершенно права.
– Е мое-о! – удрученно протянул Руденко, закрыв рукой глаза, – Наделал делов твой Незнамов!
– Мой? – возмущенно произнесла Яна.
Семен Семеныч ничего не ответил и снова вышел из кабинета.
Гадалка присела на стул, а потом вдруг вспомнила, что у нее с собой самое верное средство раскрытия преступления – карты. Ей вдруг захотелось узнать, чем же все-таки закончится это запутанное суматошное дело, и она достала заветную колоду.
«Взгляд в будущее» был одной из самых загадочных карт и по своим свойствам, и по символам, которые нанесла на ее поверхность гадалка по велению свыше. На первом плане космического пространства изображалась Земля, у полюса которой расположился человеческий глаз, испускающий из черного зрачка мощный луч. Этот луч кружил в своем омуте человека так, как ему только хотелось.
Милославская накрыла карту ладонью и соредоточилась. Звуки хаоса, доносящиеся из коридора мешали ей, но ее желание изведать неизведанное оказалось сильнее, и вскоре гадалка почувствовала тепло, исходящее от карты.
Яна была полна сил, и картина, явившаяся ей, получилась довольно отчетливой и прозрачной по своему содержанию. Поначалу сознание запуталось, правда, в облаках звуков и каких-то специфических запахов, но довольно скоро Милославская различила крадущуюся по выкрашенным голубенькой краской длинным коридорам девушку.
«Что это? Кто это?» – думалось гадалке. Но запахи вдруг стали ощущаться более остро, и Яна поняла – она видит больницу. В конце коридора засветилась табличка «Реанимация». Милославскую, находящуюся в состоянии транса, охватил ужас – преступники разыщут Незнамова и доведут свое дело до конца. Но при чем тут девица?
Гадалка попыталась пристальнее посмотреть на нее, но видение настойчиво показывало ее только со спины. Девушка двигалась в направлении реанимации. Она что-то несла в руках.
– Боже! Женщина – киллер! – воскликнула Яна и… очнулась.
Она по-прежнему находилась в кабинете одна, и это ее обрадовало: посторонние удивились бы, а Руденко стал бы бурчать и осыпать ее упреками. Слабость, как это обычно бывает, охватила тело гадалки. Казалось, трудный день был за плечами, а он только-только начинался.
– Что же это? – тихо пробормотала Яна. – Намечается новое покушение? Да-да, конечно! Во что бы то ни стало, я должна его предотвратить!
Посидев немного недвижимо, Милославская потянулась. В этот момент зашел Три Семерки.
– О-о… – иронично протянул он, – да она расслабляется! – Ты нисколько не огорчена? Хотя о чем это я? Экстрасенсов не лишают погонов…
– Что ты злишься, Сема?! – обиженно произнесла гадалка. – Я-то здесь причем?
Понимая, что не прав, Три Семерки тем не менее молчал и смотрел в сторону.
– Действовать надо! – нравоучительно произнесла гадалка, глядя на него.
– А мы, по-твоему, что, ворон ловим?! – огрызнулся Семен Семеныч.
– Брось дуться, послушай лучше! Мы с тобой должны непременно лететь в больницу и ждать там. Преступница явится туда!
– Кто-о?
– Преступница…
– Престу-упница?
– Тьфу ты, черт! Да! Да! Да!
– А-ха-ха-ха! – от души рассмеялся Руденко. – Ты опять со своими дурацкими видениями что ли? Там волчары почище многих работают, а у нее престу-упница! А-ха-ха-ха! Знаешь Яна Борисовна, – сказал он, смахнув слезу, – не лезь ты не в свое дело! Не по зубам тебе это!
– Ох, Сема, – вздохнув, произнесла Милославская, – спасибо опять, краснея, говорить будешь… Сколько раз так уже бывало?
Руденко молчал.
– Послушай меня, – настойчиво повторила гадалка. – Едем?
– Зачем? Для чего? Если уж на то пошло, там давно уже наши люди сидят.
– Так то ваши люди, а это мы с тобой! Разве они могут знать, кого ожидать надо?
– А ты знаешь? – Семен Семеныч криво улыбнулся.
– Знаю, – уверенно ответила Яна, – женщину.
– Ты спятила совсем! – выпучив глаза заявил Руденко.
– Ручаюсь, что я в своем уме, – серьезно произнесла гадалка.
– Все очень серьезно, Яна. К делу спецслужбы подключились. Сейчас ждем из Питера сообщения. У них все криминальные объединения на учете. Осведомители хорошие… Так что предсказания твои…
– Не нужны? Ты это хотел сказать? Да пока твои спецслужбы информацию добывают, Незнамову каюк придет. Едем, Сема! – в голосе гадалки появилась интонация мольбы.
Руденко посмотрел на нее немного доверчивей, потом отвернулся и еще минут пять молчал. Яна не мешала ему думать. Она знала, что без помощи Руденко ей тут не обойтись: никто не позволит ей находиться в реанимации возле Незнамова.
– Подожди, – сказал, наконец, Семен Семеныч и вышел.
Его не было около двух часов. Милославская едва с ума не сошла. Хотела пуститься на его поиски, но благоразумие взяло верх: кто она такая, чтобы вольно разгуливать по отделу и в кабинеты заглядывать. Какие-то люди заходили к ней периодически, и каждый раз ей приходилось отвечать: «Товарища капитана жду». Время бежало напрасно, и Яна злилась.
Наконец, явился и Три Семерки, весь взмокший, видно, что с улицы. Прочитав во взгляде подруги негодование, он замахал руками и протянул:
Ознакомительная версия.
