Вадим Александрович подошел к бару и плеснул себе водки. Потом — еще… Через пару часов подобного времяпрепровождения он уснул. Когда проснулся, почувствовал себя немного лучше. Ему вдруг захотелось поехать на дачу. К этому времени из ресторана уже были доставлены ящики со спиртным и куча деликатесов, упакованных в жестяные тарелочки из фольги и закрытые пленкой. Он выбрал себе пару ящиков шампанского, три бутылки коньяка, пять — водки, язык в желе, судок с белужьей икрой, мясо с пряностями, паштет из гусиной печени, еще что-то и сказал охранникам, чтобы собирались. Вику с собой он не возьмет. Она тоже предала его, отказавшись сегодня выйти замуж. Подумаешь — пара синяков… Потерпела бы, замазала кремом. Зато все прошло бы, как и намечалось. А сейчас он хочет отдохнуть.
Завтра пригласит к себе девочек, у него есть сауна и бассейн, они здорово проведут время.
Вадим Александрович вышел из квартиры, шатаясь. Он грубо отверг помощь охранника и сам спустился по лестнице. Лифт он не любил. Он уже подходил к машине, когда вдруг почувствовал опасность спинным мозгом. Он обернулся и увидел направленный на него пистолет. Соловьев пьяно икнул и повернулся в поисках охраны. Сегодня дежурило двое парней, одного он отослал с Мариной. Ему давно пора вернуться. А второй сел за руль. Вот черт, шофер-то уже уехал! Время позднее… И в свете фонаря этот пистолет и человек, незнакомый мужчина, который его держал, показались Соловьеву нереальными. Не может быть, чтобы его, Соловьева, решили запугать.
— Неужели белая горячка? — весело спросил он.
— Нет, — ответил мужчина, — это тебе за Марину. Это не белая горячка, это белая, с косой.
Раздался выстрел. Потом другой. К тому времени, как охранник выскочил из машины, Соловьев уже лежал на земле, продолжая улыбаться. А его убийца стоял рядом и не делал никаких попыток сбежать. Охранник без труда уложил его на землю рядом с бывшим хозяином и вызвал по мобильному милицию и «Скорую».
— Ты представляешь, он убил его! — Юля взволнованно рассказывала Леве последние новости.
После того, как он сопроводил ее в милицию, Юля практически переехала к Леве. Люда теперь чувствовала себя здесь неуютно, но она ни за что сейчас отсюда бы не ушла. Ей была необходима информация о Животском. Как он, что, где и когда будет суд. Но уже два дня не было никаких известий. Никаких, кроме одного: муж Юлии, Виктор, убил депутата Соловьева. Он считал его виновным в смерти Марины. Так как Юля проходила свидетелем по этому делу, то она первой узнала эту новость, в милиции ей сообщили, что ее мужу предъявлено обвинение в убийстве и он уже во всем признался. Собственно, он и не собирался отпираться. И теперь взволнованная Юлия сидела в квартире у Левы и рассказывала ему эту историю в сотый раз. Люда слушала ее, прислонившись к косяку. Оказывается, когда-то Юля дала адрес Соловьева своему мужу и сказала, что Марина путается с политиком. Виктор адрес не взял, но запомнил. А два дня назад, когда он пришел с работы и обнаружил, что Марина мертва, тут же пошел по этому адресу. Он уже был в курсе всей истории. Буквально за день до убийства Марина рассказала ему все: про депутата, про то, что она специально соблазняла его, Виктора, чтобы не остаться одной с ребенком и потому что так захотел Соловьев. И про то, что она сделала аборт, — тоже. Виктор был раздавлен этой историей. Но он любил Марину. Любил по-настоящему. И готов был простить ей абсолютно все. И когда она сказала, что депутат завтра женится, Виктор почувствовал неладное. Он взял с Марины обещание, что она никуда не пойдет и будет дома ждать его возвращения. Девушка была признательна ему за то, что он не бросил ее, — она нуждалась в помощи. Она просила Виктора, чтобы он помог ей забыть депутата. И тот, как настоящий мужчина, согласился.
— Представляешь, — кричала Юля, — согласился, как последний лох! Превратился в размазню. Вряд ли он влюбился — Виктор не из таких. Она его, наверное, чем-то опоила или заговор сделала.
Люда улыбнулась про себя, слушая торопливую речь бывшей Левиной жены. Та никак не могла смириться, что Виктор оставил ее, умную, красивую, идеальную жену, и переметнулся к вульгарной маникюрше, которую простил даже после того, как она во всем ему призналась. Юля считала, что нет такой любви, которая могла бы простить все. Но Люда точно знала, что она есть. И эта любовь крепнет в ней все сильнее, с тех пор как Саша попал в беду.
— Ну а потом он взял свой пистолет, он давно его купил, на всякий случай, его приятель продавал пистолет по дешевке, — сообщила Юля, — и направился к Соловьеву. Виктор понял, что Марина была у него, потому что она была одета и накрашена. Он подумал, что она совершила самоубийство из-за своего любовника. И решил наказать его таким образом. Он просто спятил, — округлив глаза, сказала Юля.
— Он просто влюбился, — не выдержала Люда.
Она повернулась и ушла в комнату. С тех пор как все это случилось, они узнали только, что Животский на соревнованиях в Санкт-Петербурге. Но этого быть не могло, потому что не может же один и тот же человек быть одновременно в двух местах!
Прошло еще несколько дней. Роман позвонил и сообщил Леве, что ему надлежит подъехать в офис для подписания бумаг. Лева безропотно собрался. В последние дни он как-то обмяк, и Люда подозревала, что это из-за пребывания в его доме Юлии.
Люда уже чувствовала себя здесь лишней, но не могла заставить себя покинуть этот дом, потому что только через Юлию она узнавала новости.
— Левочка, я с тобой, — сказала она.
— Хорошо, — удивился Лева и взглянул на Юлю.
Та поджала губы и демонстративно отвернулась. Она уже начинала чувствовать себя хозяйкой в этом доме.
В офисе было прохладно. Люда вошла в контору вместе с Левой. Там уже находились Андрей и Роман.
— А ты здесь зачем? — удивился Андрей, увидев Люду.
— А я думаю, очень даже вовремя, — спохватился Роман, — сейчас Лева подпишет соглашение, а потом…
Он зашептал что-то Леве на ухо. Тот неуверенно кивнул. Люда вздохнула. Как это Лева смог продержаться в бизнесе, будучи таким безотказным и мягкотелым? Сейчас он, конечно, выбит из колеи происшедшими за последние дни событиями, но все же это не оправдание.
Лева взялся за ручку, чтобы поставить подпись.
— Подожди, — спохватилась Люда. — Не делай этого, прошу.
— В чем дело?
Роман подскочил на месте и злобно уставился на нее.
— Понимаешь, Лева, Роман решил лишить тебя доли в фирме, переписать твои активы на два магазина, а их, в свою очередь, переписать на меня. Рома мне все это рассказал и даже деньги дал. — Люда вытащила из сумочки заранее приготовленный конверт. — Он сказал, что даст еще столько же после того, как я перепишу бумаги на него. Ты останешься с носом, Левочка…
Леонид внимательно слушал, но на его лице не дрогнул ни один мускул.
— Ах ты, сука, — зашипел Роман, — а ну расскажи, как мы с тобой трахались… На лоджии, у Левушки.
Лева вдруг поднялся со стула и, схватив Люду за локоть, вывел ее из комнаты. Они вышли из офиса и поехали домой. Всю дорогу Лева молчал. И только пропустив поворот, ведущий к дому, он сказал:
— А я ведь все знал. Чувствовал что-то неладное. И когда вы были на лоджии… я догадался.
— Но почему же ты не выгнал меня? — вырвалось у Люды.
— А почему я должен тебя выгонять? Ты мне не жена, к тому же, прости за напоминание, ты знаешь, при каких обстоятельствах мы с тобой познакомились…
— Значит, ты на меня не сердишься? — обрадовалась Люда.
— Нет, — улыбнулся Лева, — и в доказательство этому я хочу сделать тебе сюрприз. Ты только не волнуйся, ладно? Мы с Юлей решили порадовать тебя, но пока не говорили, что узнали кое-что новенькое. Это не Саша Животский убил Марину. Это сделал его брат-близнец. Как раз незадолго до этого он стал работать в охране у Соловьева. А Саша действительно был в Питере, и этому есть куча свидетелей.
— И что?.. — с замиранием сердца спросила Люда.
— А то: он тебя не насиловал. Это сделал его брат, да и то под действием наркотиков. Плюнь и забудь, — посоветовал он Люде.
— А его брата посадили?
— Нет, он сбежал. Представляешь — с невестой Соловьева!
— С ума сойти, — только и сказала Люда.
А в голове у нее вертелось: это не он, это не он сделал, он бы не поступил со мной так, я была права…
— А вот и сюрприз, — Лева подъехал к девятиэтажному дому нежно-голубого цвета. — Квартира 73, 6-й этаж. Найдешь?
— Найду, — кивнула Люда, покраснела и, поддавшись непонятному порыву, расцеловала Леву в обе щеки.
Спустя год
— Ну, как мы себя чувствуем сегодня?
Саша приложил ухо к животу Людмилы.
— Ага, брыкаемся. Ну, мать, сейчас в роддом поедем, — пообещал он испуганной жене. — Да что ты волнуешься, тебе же Юля сказала, что ничего страшного! У них с Левой вон какой мальчик получился — загляденье. И у нас будет не хуже, а даже еще лучше!
