Хмельницкий повернулся и пошел на кухню. Шрам на его спине под левой лопаткой я увидела отчетливо. Большего мне не надо было.
Я тут же побежала в ванную, заперлась там и стала переодеваться в свои вещи. Когда я вышла и Игнат увидел меня, у него челюсть отвисла.
— Ты чего?
— Я вспомнила… Мне срочно надо домой… — тараторила я. — Игнат, не торопи меня. Я сейчас не могу. Я позвоню…
Хмельницкий стоял, как статуя, и обескураженно смотрел на мои сборы.
— Таня. Почему?
— Все потом. Мы еще обязательно встретимся и поговорим. Я обещаю тебе!
Я быстро открыла дверь, вылетела на лестницу и побежала вниз.
Задержись я хоть на минуту, представляю, какой был бы «концерт». Мужики ведь терпеть не могут таких обломов. Начинают говорить такое и в таких выражениях, что уши в трубочку сворачиваются. Правильно я сделала, что так быстро ретировалась.
На всех парах я летела по улице. И только у самого Ленкиного дома поняла, что иду к ней, а не к себе.
— Лена! — закричала я с порога. — Лена! Срочно выпить!
— Ты чего? — Подруга все еще стояла у открытой двери, а я уже носилась по квартире.
— Быстрее. Да закрой ты эту ужасную дверь!
— Отличная дверь. Мне понравилась. Зря ты так на нее.
Ленка не спеша закрыла дверь, потом встала в проходе, загородив мне выход в коридор, чтобы я не бегала по всей квартире, а только по комнате.
— Я тебе сейчас такое расскажу! Ты упадешь! — весело сказала я.
— Тогда лучше сесть. Идем на кухню. У меня водка осталась.
— Знаешь, кто устроил похищение бриллиантов? — с горящими глазами спросила я, усевшись на табуретку с ногами.
— Ну? — Лена доставала из холодильника водку, а также всякую всячину на закуску.
— Теперь я это знаю точно. Сегодня напьюсь, а завтра пойду к нему с наездом. Никуда он от меня, миленький, не денется. — Я замолчала, с торжеством глядя на подругу.
Она тоже молчала. Потом не выдержала.
— Ты мне так и не сказала, кто это был, — напомнила она мне.
— Да?
— Да.
— Ты не поверишь.
— Поверю. Говори.
— Наливай. — Я почему-то никак не могла произнести его имя.
Лена послушно налила. Мы быстро выпили.
— Я теряю терпение.
— Это был друг Клименко — Игнат Хмельницкий.
— Друг Клименко? Того самого, который просил тебя найти их?
— Да. Тот самый друг, который просил Олега продать эти камни. То есть, понимаешь, этот Игнат сначала просит товарища продать бриллианты, а потом сам же устраивает их похищение, — объясняла я.
— Значит, бриллианты у него?
— Нет, бриллианты пропали. Это неоспоримый факт. Но — представляешь? — наглец Игнат теперь требует деньги с моего клиента, с Олега, со своего друга! Если не найду камни, я хоть Клименко от этой жестокой участи избавлю.
— Класс! Невероятно! — Взгляд подруги стал тоже заинтересованным. — Ты уверена?
— Его опознал один тип. Да потом еще и шрам на спине…
— Ты видела его спину? Ты что, спала с ним? — осуждающе посмотрела на меня педагог Ленка.
— Нет. Он, конечно, собирался, но я убежала. Зато голую спину видела. Не бойся, — я увидела большие глаза подружки, — только спину, не более. — И я засмеялась.
— Ну и зря, — теперь засмеялась Лена. — Надо было все посмотреть. Заодно.
— Чего я там не видела?
Мы выпили еще по одной.
— А он знает, что ты его вычислила? — Лена сделала мне бутерброд.
— Еще нет. Я же говорю — разбор полетов завтра. Я уже представляю, как я соберу их вместе и устрою им… светопреставление.
— Смотри, чтобы и тебе не досталось.
— Не волнуйся. Теперь все будет хорошо. Мне кости пообещали и не обманули меня. — Я откинулась к стене и зажмурилась от удовольствия. — Да, теперь все будет хорошо!
— Ага. Только сокровища пропали.
— Так и должно быть, — серьезно и осуждающе посмотрела я на подружку. — По закону жанра. Сокровища пропадают, чтобы потом найтись в самый неожиданный момент.
И тут — тоже неожиданный момент! — раздался звонок в дверь.
— Надеюсь, это не бандиты, — вздрогнула Лена и засмеялась. — Впрочем, теперь они мне не страшны. У меня такая классная дверь. До сих пор нарадоваться не могу.
Звонок повторился.
— Иди открывай, — показала я ей на дверь.
Лена глянула в «глазок» и открыла. Это был всего лишь сосед. За кусочком хлеба пришел. Подруга отдала ему все, что у нее было, и снова села передо мной.
Мы поболтали еще немного. Потом Ленка собралась мыть посуду, но оказалось, что отключили воду. Однако нам было глубоко на такие мелочи наплевать.
Домой я притопала только в двенадцать часов.
Сегодня мне предстоял очень важный день. Пора было выводить Хмельницкого на чистую воду и наконец разрешить проблему. Я не имею в виду сами камни. Их найти сможет разве только ясновидящая. Я же таковой не являюсь. Зато я могу избавить Клименко от уплаты теперь уже непонятного и нечестного долга.
Но торопиться я не хотела. Я знала, что Игнат никуда от нас не денется. Я предвкушала, как разобью его своими доводами в пух и прах. И пусть попробует возразить…
Я тщательно собралась и решила позвонить Олегу. Сначала трубку никто не брал. Я настырно продолжала звонить. Ну не мог же он уйти из дома! Я ведь говорила ему, чтобы он всегда был со мной на связи. В любой момент.
Бросив трубку, я сварила себе кофе, а потом снова взялась за аппарат.
— Привет, — сказала я, когда соединение получилось.
Но абонент на том конце провода сразу отключился, оставив меня слушать длинные гудки. Интересно, сорвалось, что ли?
Я снова набрала номер:
— Олег. Это Иванова.
Та же история.
Либо шутка дурацкая, либо у него что-то случилось. Я сделала еще одну попытку с тем же результатом, потом быстро выбежала из квартиры, села в машину и поехала к Клименко домой.
Я поднималась по лестнице пешком и думала, что же такое могло произойти. Можно, конечно, было предположить, что Хмельницкий так рьяно и упорно требовал деньги, что вышел из себя и… Ой, даже додумывать страшно!
Дрожащей рукой я дотянулась до кнопки звонка и нажала на него. Дверь открылась, и на пороге появился сам Клименко, собственной персоной.
— У тебя все в порядке? — вздохнула я с облегчением и уже почти сделала шаг вперед, как дверь с грохотом захлопнулась перед самым моим носом. Хорошо, что не прищемила его.
Такого оскорбления я выдержать не могла. Ну, сейчас я ему устрою веселую жизнь!
Я начала стучать в дверь ногой и орать на весь подъезд:
— Клименко! Открывай! Я все равно не уйду, пока ты не объяснишь мне, в чем, собственно, дело. Открывай! Я знаю, что ты меня слышишь.
Я стучала и звонила, но результата не было никакого.
— Не хочешь по-хорошему, значит, сейчас я достану твоих соседей, и тебе потом от них попадет. Ты испортишь себе репутацию. Про тебя подумают, что ты водишься с дебоширами.
На лестничной площадке открылась дверь напротив. Оттуда выглянула женщина и с укором посмотрела на меня.
— Вы чего так шумите?
— Мне ваш Клименко открывать не хочет. А у меня для него важные сведения. Пожалуйста, помогите! Скажите ему, чтобы он впустил меня хотя бы на пять минут. Мне большего не понадобится, — сложила я руки на груди, присев перед женщиной чуть ли не в реверансе.
Она еще раз внимательно осмотрелась, потом осторожно вышла на площадку, подошла к двери Олега и позвонила.
— Олежек, — сказала она, не сводя с меня глаз, — тут девушка к тебе пробивается. Говорит, что у нее важное дело. Ты уж впусти. Не устраивай здесь бардак. В квартире разберетесь, что к чему.
Не успела она договорить, как дверь распахнулась, Клименко схватил меня за руку и втянул внутрь.
— Ты чего здесь орешь? — спросил он, закрыв за мной дверь.
— Не очень-то вежливо ты с гостями разговариваешь. — Я потерла руку, за которую он ухватился. — Больно все-таки.
— Так что за шум?
— А ты чего устроил? Почему трубку бросаешь?
— Что тебе от меня надо? — Клименко злобно посмотрел на меня.
— Мне? — искренне удивилась я. — От тебя? Ничего. Насколько я понимаю, ты меня нанял, чтобы я твое дело расследовала. И деньги заплатил. А теперь видеть не хочешь. Может, прояснишь мне, глупой, ситуацию?
Я поймала себя на мысли, что испытываю некоторое удовлетворение от скандала. Бывает так, что хочется поорать, нагрубить кому-нибудь. Олегу не повезло, что я нарвалась на него. Впрочем, он вроде бы сам добивался этого.
— Знаешь, просто мне не хочется тебя видеть и тем более разговаривать с тобой.
— Почему же? — Я сверкнула глазами, пихнула Олега, прошла в комнату и села на диван. — Я слушаю.
— Мне звонил Игнат. Сказал, что ты вчера вечер с ним провела.
— Ну и что? — До меня все еще не доходил истинный смысл его возмущения.
