– Чепуру надо добить за такие дела! Оглы, займись этим. Как только эта крыса выйдет из больницы, позаботься о том, чтобы он уже никогда и ничем больше не навредил нам…
Значит, Суруляк подозревает Чепурова? А что, если сыграть на этом? Я тут же достала «серую» мобилу и включила номер Суруляка.
– Иваныч, здорово! – захрипела я в трубку.
– Здоровей видали, – огрызнулся мой собеседник.
– Невежливый ты, – посетовала я, – а я-то хотел тебе новость сообщить.
– Ну? Что за новость? – нетерпеливо рыкнул Иваныч. – Передумал меня грохать?
– Да считай, что так. Зачем мне тебя грохать, когда с тебя деньги можно поиметь?
В это время я услышала, как, прикрыв рукой трубку, Иваныч прошептал довольно громко кому-то из своих:
– Это опять он… Постарайся его запеленговать… – И уже в трубку бодрым голосом он сказал: – Разумно, очень разумно! А звонишь чего?
– Так вот, – продолжала я, – если ты мне заплатишь, я сдам тебе не только заказчика, но и того, кто на тебя сегодня легавых навел.
– Это я и без тебя знаю, ворошиловский стрелок!
– Не знаешь. Ты ведь думаешь, что это Чепура на тебя пальцем показал, верно? А это не он. Это совсем другой человек!
Иваныч выдержал небольшую паузу.
– Точно не Чепура?
– Верняк. Мне-то какой резон его выгораживать!
– Тогда кто?
– Деньги приготовь.
– Уже. Как их тебе предать?
– Я позвоню через час… Да, и скажи там своим горе-пеленгаторам, чтобы они особо не напрягались: меня им засечь не удастся, у меня стоит самая последняя система защиты. Суперсовременная! У фээсбэшников позаимствовал.
Я выключила телефон и припала ухом к «прослушке».
– Черт! – выругался Иваныч. – Гришка, Оглы! Приготовьте кейс…
Я мчалась домой, как ненормальная. Забежав в свою комнату, быстро нацепила огненно-рыжий парик, накрасила губы морковной помадой, напялила модерновые очки без диоптрий, зеленую спортивную футболку и джинсы, которые лет пять уже не надевала по причине их страшной потертости. Кроссовки на ноги, и вот я уже – двадцатилетняя девчонка, не слишком-то умная и далеко не красивая. Нескладный подросток-переросток. Я прыгнула в свой «Мини-Купер» и снова помчалась – на этот раз в автопрокат. Не на своей же машине мне ехать к этим отморозкам!
Я остановилась за углом клуба и достала из кармана мобилу. Потом, естественно, придется куда-то спрятать и ее. Это на случай, если меня схватят люди Иваныча. Но, надеюсь, до этого не дойдет. Ведь Суруляку очень хочется узнать, кто его заказал и нагадил на его дороге такую большую кучу. Я включила его номер и с замиранием сердца наслаждалась тюремным шлягером вместо гудков. Но вот в трубке рявкнули:
– Слушаю!
– Иваныч! Да ты не волнуйся так, это свои…
– Кто свои?
– Да я это, киллер. Ты вот что, Иваныч… Сейчас к твоей забегаловке подъедет девочка, отдай ей кейс.
– Какая, к черту, девочка?!
– Хорошая девочка. На машине. Только вы ее не трогайте, она ни при делах, просто выполняет мое поручение. Так как насчет кейса? Отдадите?
– А ты мне сразу назовешь имя этого Иуды?
– Сразу же после того, как увижу деньги.
Суруляк помолчал. Должно быть, прикидывал, стоит ли так рисковать. Я его не торопила: деньги немалые, пусть все обдумает хорошенько.
– Ладно, Ворошиловский стрелок. Выбора у меня нет. Но, гляди, если ты меня обманешь, я тебя найду! У меня связи большие. А если найду…
Его тон был весьма далек от дружелюбного, но меня это не смутило. Не такое мне еще приходилось иногда выслушивать.
– Можешь считать, что напугал меня. Не дрейфь, Иваныч, мне тебя кидать резона нет. Все, чао, встречай девочку.
Я вышла из машины и спрятала мобилу в ближайших кустах. Это на случай, если люди Суруляка меня все-таки схватят и обыщут. Я подъехала к крыльцу и открыла дверцу. Из клуба вышел охранник с кейсом, приблизился и заглянул в мою машину.
– Ты от кого? – пробасил он.
– Я за кейсом.
Мой голосок был нежным и невинным. Я всем своим видом старалась показать, что я – очень скромная, хорошая девочка. Меня просто один дяденька попросил забрать какой-то чемоданчик, вот я и забираю.
Охранник молча передал мне свою ношу. Я взяла кейс и положила его на переднее сиденье рядом с собой. Охранник смотрел на меня тупым тяжелым взглядом. Я захлопнула дверцу и отъехала от клуба подальше. Потом остановилась и оглянулась: слежки, как я и ожидала, не было. Я свернула на одну из тихих боковых улочек и поставила машину возле металлических гаражей. Здесь никого не было. Стемнело. Я открыла кейс, посмотрела на новенькие пачки денег, лежавшие плотными рядами, взяла одну наугад, вынула несколько купюр и посмотрела их на свет лампочки в машине. Вроде бы настоящие. Должно быть, Суруляку очень хочется узнать имя предавшего его человека. Что ж, теперь – домой.
Всю дорогу в голове у меня билась одна мысль: я смогла! Я это сделала! Деньги у меня… Спокойно, говорила я себе, только спокойно, все позади. Холодный рассудок – это главное.
Дома я спрятала кейс в кладовку. Потом пошла в свою комнату, разгримировалась и переоделась. Посмотрела на часы: было еще не очень поздно. Я вернулась в автопрокат, поменяла машины и уже на своем любимом «Мини-Купере» вернулась к клубу. Нашла в кустах мобилу и включила номер Суруляка. На этот раз он ответил сразу, даже не дал мне насладиться «музыкой» его гудка:
– Слушаю!
– Слушай, Иваныч, слушай меня и очень внимательно. Тебя заказал… твой брат!
– Что?! Степан?! Не может быть!
– Я тебя понимаю: брат все-таки. Но… никуда не денешься, факт остается фактом. Он сам мне заплатил и…
– А если ты врешь?
– А ментам тебя кто сдал? А «песочек-порошочек» кто, по-твоему, захомячил? Так что зря ты Чепуру в мориловку определил, пацан ни при делах.
– Ты и об этом знаешь?!
– Знаю, мне Обмылок много чего про тебя порассказал.
– Ни хрена себе! Я этого извращенца от тюрьмы отмазал, а он со мной вон как?! Заказал меня! Денежки мои в наследство захотел получить?! Ну, сука!..
В трубке запикало. Я бросила мобильник в сумку. Вот теперь можно и домой.
Я поднялась в свою комнату и, несмотря на позднее время, сразу позвонила Павлу:
– Все в порядке, груз получен.
– Что? Какой груз? Полина, ты о чем?
– О том самом, о чем мы с тобой говорили сегодня в кафе.
– Как?! Су… Наш клиент заплатил тебе?! – кажется, адвокат был в шоке. – Невероятно!
– Почему же невероятно?
– Но как тебе это удалось?!
– Завтра расскажу. Приезжай, как освободишься.
– Тогда лучше утром. У меня в десять процесс, давай я перед этим к тебе загляну. Часиков в девять. Не рано?
Он думает, я сплю до обеда?! Нет, такое, конечно, бывает, но, честное слово, крайне редко.
– Не рано, – обиженно сказала я и положила трубку.
Я уже собралась лечь спать, но вдруг вспомнила, что так ничего и не приготовила деду на ужин. Бедный Ариша! У нас в кладовке – чемодан денег, а дед сидит голодный. Я спустилась в кухню, посмотреть, делал ли он себе хоть бутерброды. На обеденном столе лежала записка: «Полетт, я уехал с приятелями на пикник. Перед возвращением позвоню».
Ну, вот! Я переживаю, что мой дед того и гляди с голоду ноги протянет, а он на пикники ездит! Но зато мне теперь не надо готовить, а я уж как-нибудь и на бутербродах пересижу…
Утром мне пришлось встать в половине девятого. Если Павел приедет в девять, то мне еще надо успеть принять душ и привести себя в порядок. А кофе мы можем и вместе попить.
Часы показали девять… Четверть десятого, а Павел все не приезжал. В девять сорок он позвонил и сказал, что у него возникли непредвиденные обстоятельства и приехать он теперь сможет только вечером, когда освободится. Пельмени он попросил не жарить.
Ну, вечером так вечером. Я попила кофе с тостами в одиночестве. Теперь можно, пожалуй, прогуляться к клубу и послушать, что там происходит интересного. А потом я съезжу в магазин «Игрушки для взрослых», посмотрю, как чувствует себя младший братец. Возьму с собой печенье и какое-нибудь питье, возможно, «слушать» мне придется долго. Суруляк-старший наверняка пожелает сегодня же разобраться со своим подлым братом, и мне не хотелось бы пропустить такое интересное представление. Я бросила в сумку сухой паек, бутылку лимонада из холодильника и только было собралась начать одеваться, как зазвонил телефон. Кто же это так не вовремя? Я подняла трубку с аппарата, стоявшего в кухне.
– Алло?
– Полина, это я, Антон. У меня такие потрясные новости! Слухай сюды и дывысь.
Антон прокашлялся, как будто собирался толкать речь. Я терпеливо ждала. Если у человека действительно есть что сказать, пусть насладится приготовлениями.
– Значит, так. Мне только что звонили ребята из ментуры. Те самые, знакомые, ну, ты знаешь…
– Слушай, Антон, – не выдержала я, – давай говори скорее, что там у тебя! Не испытывай мое терпение.
– А ты меня не торопи. Сейчас сама поймешь, почему я растягиваю удовольствие. Итак, сегодня ночью в нашу горовскую больницу поступил… Знаешь, кто?
