- Да, иногда он пользовался моей машиной.
- Миссис Лэси, а зачем вы надели темные очки? У вас болят глаза?
- Мне так нравится.
- У вас слабое зрение?
- Нет.
- Однако должна же быть причина для ношения темных очков?
- Не люблю яркого освещения.
- Но здесь его и нет.
- Мне нравится этот стиль, нравится белая оправа при темных стеклах.
- В конце концов! - вмешался Аттика. - После того как вы долго изводили миссис Лэси, повторяя одни и те же вопросы, теперь вы решили критиковать ее внешний вид, не так ли? Эти темные очки соответствуют стилю ее туалета и придают ей несколько голливудский вид.
- Мне просто интересно знать, с какой целью они надеты.
- Ну, теперь вам известно и это, - огрызнулась Эллен.
- Я прошу вас внимательно взглянуть на это фото. Не хочу, чтобы в дальнейшем вы могли сослаться на то, что из-за темных очков плохо разглядели детали.
- Я прекрасно вижу этот снимок, отлично помню его.
- Этот снимок сделан примерно в четыре часа пополудни, через два или три часа после того, как вы позавтракали?
- Да, может быть, на час или полтора часа позднее.
- И на одеяле лежит купленный вами лед? Почему вы не раскололи его и не опустили кусочки льда в свои стаканы?
- Мы просто остудили все пиво в бутылках.
- Каким образом?
- Мы выкопали небольшую яму в земле, положили в нее лед, сверху поставили бутылки.
- И выпили все это пиво?
- Правильно, - поспешно ответила она.
- На этом снимке виден кусок льда, примерно фунтов на двадцать пять.
Она неожиданно закусила губы.
- Спокойно, спокойно, что случилось с этим льдом?
- Этот кусок остался после того, как мы уже остудили и выпили пиво.
- В таком случае остается предположить, что мистер Лэси купил пятьдесят фунтов льда, чтобы остудить пиво?
- Он хотел, чтобы оно как следует охладилось.
- А для чего вам нужен был оставшийся лед?
- Право, не знаю. Мы думали, что он может еще пригодиться.
- В таком случае вы, очевидно, вытащили этот остаток из ямы в земле и снова положили его на одеяло?
- Ну и что же из этого?
- Вы сделали это или нет?
- Да, видимо, это сделал Артур.
- Озеро находится приблизительно на расстоянии двухсот ярдов от подъездной дороги и руин дома. Вы не могли подъехать к нему на машине и вам пришлось пройти это расстояние пешком?
- Нам это было нетрудно.
- Но мистер Лэси тащил на себе пятьдесят фунтов льда?
- Да, он нес лед в одеяле на спине.
- Да, но оставшийся кусок не меньше двадцати пяти фунтов.
- Похоже, что так.
- Но вы купили лед утром около двенадцати часов, а снимок сделан в четыре часа пополудни. А ведь день был жарким.
- Да, очень жарким.
- Насколько я помню, двенадцатого было очень жарко, небо было совершенно безоблачным, воздух сухой, и лишь поздним вечером поднялся туман.
- Да, это случилось лишь к вечеру, когда мы отправились на вокзал, чтобы встретить мою мать.
- Но до этого было жарко и сухо? Даже очень жарко?
- Да.
- И тем не менее этот кусок льда сохранился до четырех часов дня? недоверчивым тоном спросил Мейсон.
- Да, я думаю, что Артур действительно купил пятьдесят фунтов, а этот кусок уцелел до четырех часов. Боже милостивый, неужели это противозаконно - покупать лед, чтобы охладить пиво?!
- Но вы все же твердо помните, что в четверг двенадцатого стояла жаркая безоблачная погода?
- Да.
- В таком случае, - спросил Мейсон, неожиданно подкладывая ей фото из газеты, - как вы объясните появление на вашем снимке этих густых и плотных облаков?
- Очевидно, я ошибаюсь. Все-таки на небе были облака.
- Подумайте как следует, - сказал Мейсон. - В метеосводке ясно указано, что двенадцатого был ясный безоблачный день.
Она прикусила губы и взглянула на Аттику.
- В конце концов, - заявил Аттика, - эти облака ровно ничего не доказывают!
- Почему же это? - спросил Мейсон.
- Мы ничего не знаем. Их мог изобразить газетный репортер.
- Они отчетливо видны и на тех снимках, которые миссис Лэси представила вчера в суд.
Неожиданно повернувшись к Эллен, Мейсон заявил категорическим тоном:
- Эти снимки, миссис Лэси, фактически были сделаны не в четверг двенадцатого, а в пятницу тринадцатого, не так ли?
- Нет.
- После того как я и Пол Дрейк приехали к вам домой, а полицейский офицер приступил к дознанию, вы начали придумывать свою легенду о сделанном вам предложении и о пикнике. Пикник вам нужен был для того, чтобы оправдать наличие мокрого одеяла и мокрых ботинок. Чтобы убедить в истинности рассказа полицию, вы поехали вместе с лейтенантом Трэггом за брачной лицензией, затем обратились в контору Аттики, побеседовали с сержантом Дорсетом, а после этого, примерно в три часа тридцать минут, действительно уехали на пикник, чтобы сделать нужные вам фотоснимки. Не так ли?
- Нет.
- Вспомните, миссис Лэси, что, когда вы рассказывали нам о пикнике, вы упомянули, что Артур купил жареных цыплят, и они оказались очень жесткими.
- Они действительно были жесткими.
- Но скажите, неужели вы съели их вместе с костями?
- Безусловно нет.
- Однако, когда я прибыл на то самое место, где вы завтракали, и покопался вокруг в поисках остатков вашей трапезы, я не обнаружил никаких костей, но зато нашел остатки макарон с сыром и тюбик сметанного крема. Далее. В том самом магазине, где вы закупали продукты, мне сообщили, что они изготовляют сметанный крем и торгуют им только по пятницам. Я, пожалуй, сумею найти свидетелей, которые видели мистера Лэси в магазине именно в пятницу тринадцатого, затем найду человека на дровяном складе, у которого ваш Артур купил доски для плота и увез их в автомобиле - также в пятницу тринадцатого.
- Замолчите, - завопила она, - ради Бога, замолчите! Неужели вы должны влезать во все эти подробности!
Мейсон улыбнулся.
- Я дал вам возможность сказать мне всю правду. Не забудьте, что вы дали присягу, миссис Лэси. Я заканчиваю нашу беседу. Но если вы не измените свои показания до того, как я закрою это дело, вы окажетесь виновной в клятвопреступлении.
Теперь она разразилась слезами. Аттика бросился ей на помощь.
- Она ведь находится все время в сильном напряжении, мистер Мейсон. Что, если мы отложим окончание нашей беседы на один-два часа? К этому времени она сумеет оправиться. Это вы довели ее своими вопросами до такого состояния.
- Мы закончим все это дело теперь же и без всякого перерыва. Послушайте, миссис Лэси: вы придумали сначала всю эту историю, чтобы обмануть представителя полиции, а на следующий день, тринадцатого, действительно устроили пикник, чтобы сделать соответствующие фотоснимки.
Она беспомощно глядела на Аттику.
- Вы слишком взволнованы и не в состоянии отвечать,- сказал Аттика.
- В таком случае, - заявил Мейсон, - я привлеку ее за нарушение присяги.
И, вновь повернувшись к Эллен, он предложил:
- Скажите для разнообразия правду, миссис Лэси. Когда лейтенант Трэгг, Дрейк и я пришли к вам в пятницу утром, вы ровно ничего не знали о том, что произошло, кроме того, что, по слухам, Скотт Шелби был убит в ночь на тринадцатое. Но когда мы заговорили с вами, а позднее показали вам мокрое одеяло и туфли, вы поняли, в чем дело. Ваш приятель Артур находился у вас в квартире, и вы смекнули, что он замешан в этом деле. Он соображает медленно, а вы, наоборот, чрезвычайно быстро. Вы предложили ему свою помощь, а за это он должен был жениться на вас. Он вовсе не делал вам предложения в конторе накануне, а сделал его у вас в квартире. И вообще, не он, а вы. И притом вы поставили его перед выбором - либо идти в тюрьму по обвинению в убийстве, либо немедленно жениться на вас. Именно поэтому он был так сдержан и молчалив вначале, пока не понял, что единственный путь для него - это жениться на вас.
Кроме того, вы знали, что по закону жену нельзя заставить давать свидетельские показания против своего мужа. Вы знали также, что это известно и ему. И лишь после этого вы устроили свой пикник, причем уехали тотчас же после того, как отвязались от Дорсета. Правильно?
Она молчала. Мейсон протянул ей свинцовый тюбик, который Делла нашла на берегу озера.
- Скажите, вы видели это когда-нибудь, миссис Лэси?
- Нет.
- Какое отношение имеет это грузило к разбираемому делу? - вмешался Аттика.
- Дело в том, что это вовсе не грузило, а свинцовая оболочка длиной в девять и шестнадцать сотых дюйма, а толщиной около одной сотой дюйма. Насколько я помню курс баллистики, этот Тюбик по размеру как раз подходит к калибру охотничьего ружья. А теперь взгляните, - и с этими словами он вынул из кармана пулю из револьвера 38-го калибра и всунул ее в свинцовый тюбик, - и убедитесь, что пуля свободно вошла в него. Таким образом, вполне возможно выстрелить из револьвера 38-го калибра в таз с водой, вынуть оттуда пулю и, всунув ее в свинцовый тюбик, зарядить ею охотничье ружье. На этой пуле будут царапины и микроизменения, появившиеся тогда, когда она вылетела из дула револьвера, но никаких других особенностей на ней будет. Однако у этой пули появится тенденция к колебанию, и она не будет обладать той же силой проникновения в мишень, как если бы она вылетела из обычного кольта. Но ее убойная сила все же может оказаться достаточной, особенно если стрелять с близкого расстояния.
