— Зачем? — поинтересовался Дрейк.
— Просто встань там, — попросил Мейсон, — и все. Тебе не нужно этого делать, пока заседание не откроется вновь, но, как только судья Осборн появится из своего кабинета, займи место прямо у выхода, там, где ты сможешь все слышать. И, пожалуйста, оставайся там.
— И все?
— Нет. Здесь есть еще твои люди?
— Пара самых лучших парней.
— Прекрасно. Я хочу, чтобы один из них вручил повестку о явке в Суд кассиру того банка, где у Розы Килинг был счет и на который был выписан чек, тому кассиру, что удостоверял чек и акцептовал подпись Розы Килинг.
Необходимо, чтобы твой парень доставил сюда кассира и данные по движению денег со счета и на счет Розы Килинг за последние шестьдесят дней. Посади своего оперативникам в такси и пусть несется в банк, хватает кассира и сразу же везет сюда. Вот повестка о немедленном вызове в Суд.
— Будет сделано. Что-нибудь еще?
— Все. Но ты должен стоять у выхода, когда заседание Суда начнется вновь, — напомнил Мейсон.
Прошло тридцать минут прежде, чем секретарь вернулся с фотостатом чека. Судья Осборн, которого информировали о задержке, дожидался в своем кабинете, автоматически продлив перерыв.
По окончании тридцати минут он заново открыл заседание и заявил:
— К сожалению, секретарь вынужден был задержаться. Однако, теперь у нас есть фотостат удостоверенного чека, который, насколько я понял, вы, мистер Мейсон, хотите видеть в качестве доказательства?
— Да, Ваша Честь.
— Хорошо. Фотостат принимается в качестве доказательства номер один от защиты. Суд постановляет, господа, что в отношении этого дела фотостат будет рассматриваться, как оригинал, а сам оригинал теперь можно вернуть мистеру Ральфу Эндикотту.
— Возражений нет, — заявил Гановер.
— Согласен, Ваша Честь, — сказал Мейсон.
— Я прошу секретаря вернуть оригинал удостоверенного чека мистеру Ральфу Эндикотту. Пройдите вперед, мистер Эндикотт, и получите чек.
В этот момент Мейсон, который наблюдал за входом в зал, увидел, как появился оперативник Дрейка вместе с кассиром Центрального сберегательного банка.
Пока секретарь передавал удостоверенный чек Эндикотту, Мейсон вышел из огражденного места адвоката и направился поздороваться с кассиром.
— Мистер Стюарт Элвин? — спросил он шепотом.
— Да.
— Я хочу, чтобы вы выступили в качестве свидетеля. Учетные документы у вас с собой?
— Да, господин адвокат.
— Подождите, пожалуйста, здесь.
Мейсон вернулся на место и склонился к Марлин Марлоу:
— Марлин, я собираюсь рискнуть. Я думаю, что знаю, что случилось. Нет времени пытаться проверять это.
Она с надеждой посмотрела на своего адвоката. Он выпрямился и обратился к судье Осборну:
— Ваша Честь, у меня есть свидетель, которого я хотел бы попросить выступить вне очереди. Мне кажется, что у заместителя окружного прокурора не будет возражений, потому что он тоже захочет его допросить.
— Кто этот свидетель? — подозрительно спросил Гановер.
— Мистер Стюарт Элвин, кассир Центрального сберегательного банка.
Именно его подпись стоит на чеке, переданном Розой Килинг мистеру Эндикотту. Я хотел бы узнать у него об удостоверении чека и думаю, что господин обвинитель воспользуется возможностью идентифицировать подпись Розы Килинг.
— Хорошо, — согласился Гановер. — Пусть выступает свидетелем, — а затем добавил с ухмылкой:
— Потому, что если вы его не пригласите, то это сделаю я.
— Займите место для дачи свидетельских показаний, мистер Элвин, пригласил Мейсон.
Элвин принял присягу, ответил на предварительные вопросы, а затем в ожидании повернулся к Мейсону.
— Ваша Честь, — обратился Мейсон к судье, — я считаю, что в данном случае будет лучше показать свидетелю оригинал удостоверенного чека, а не фотостат. Не мог бы мистер Ральф Эндикотт встать рядом со свидетелем и передать ему чек?
Ральф Эндикотт поднялся со своего места и подошел к свидетелю.
— Вы удостоверили чек, датированный семнадцатым числом этого месяца, который был выписан Розой Килинг на имя Ральфа Эндикотта на сумму одна тысяча долларов? — спросил Мейсон.
— Да.
— Пожалуйста, покажите ему чек, мистер Эндикотт.
Ральф Эндикотт вручил чек кассиру.
— Все правильно. Да. Это тот чек и моя подпись. Он был удостоверен в десять минут одиннадцатого семнадцатого числа.
— Когда же вы, наконец, дойдете до подписи Розы Килинг? — язвительно спросил Гановер.
Мейсон сделал легкий поклон в сторону заместителя окружного прокурора.
— Это подпись Розы Килинг?
— Да.
— Вы были лично знакомы с ней?
— Да, узнавал, когда видел.
— Вам было известно, что она работала медсестрой?
— Да.
— Не могли бы вы нам подробно рассказать, что произошло, когда в банк пришел мистер Эндикотт и попросил вас удостоверить этот чек?
— Я принял от него чек и был абсолютно уверен, что это истинная подпись Розы Килинг, но мне требовалось проверить остаток на счете, и я заодно решил перепроверить и подпись.
— Почему?
— Обычно она не держала большие суммы на счете, и я помню, что в тот момент подумал, что чек на тысячу долларов — слишком много для нее. Мне требовалось проверить, имеется ли на ее счете такая сумма, и я на всякий случай решил перепроверить и подпись.
— Так что вы сравнили подпись на этом чеке с образцом подписи у вас в банке?
— Да, сэр.
— И обнаружили, что у нее на счете имеется тысяча долларов?
— Да.
— Вы случайно не помните точную сумму остатка?
— Это несложно проверить.
— Проверьте, пожалуйста.
Кассир заглянул в принесенные им с собой документы и сказал:
— Одна тысяча сто шестьдесят два доллара и сорок восемь центов.
— Если бы этот чек был выписан неделю назад, его можно было бы оплатить? — спросил Мейсон.
Кассир улыбнулся и покачал головой.
— А как так получилось, что такая возможность появилась семнадцатого?
— Она положила на счет тысячу долларов наличными во второй половине дня шестнадцатого, как раз перед закрытием.
— Спасибо, мистер Элвин. Это все.
— Никаких вопросов, — заявил Гановер.
Кассир взял свой портфель и покинул зал суда.
— Я бы хотел задать мистеру Ральфу Эндикотту еще один вопрос, сказал Мейсон. — Он уже принимал присягу. Просто займите место для дачи показаний, мистер Эндикотт.
— Это продолжение перекрестного допроса? — спросил судья Осборн.
— Да, — ответил Мейсон, — еще пара вопросов.
Эндикотт сел на свидетельское место.
— Вы уже принимали присягу, — начал Мейсон. — Вы слышали заявление кассира Центрального сберегательного банка?
— Да.
— Вы представляли ему этот чек для удостоверения?
— Да.
— Вам известно что-нибудь о чернильном пятне на обороте чека?
Размазанный отпечаток большого пальца?
— Да. Я все объяснял вам несколько дней назад, когда вы меня впервые об этом спросили.
— Не могли бы вы повторить объяснения?
— Когда я представил чек в банк, я начал его индоссировать. Из авторучки на мой палец вылились чернила, и я случайно приложил его к оборотной стороне чека.
— Насколько я вижу, это другой тип чернил, не те, что на лицевой стороне чека?
— Правильно.
— Вы используете шариковую ручку, в которую вставляется стержень, следовательно, это другой тип чернил — не тот, что в авторучке, которой обычно подписывалась Роза Килинг?
— Я не знаю, какой ручкой она обычно подписывалась, — подозрительно ответил Эндикотт.
— Обратите, пожалуйста, внимание на нажим в подписи на вашем чеке, мистер Эндикотт. Это подпись Розы Килинг.
— Да, сэр?
— Вы замечаете нажим?
— Да, теперь, когда вы обратили на него мое внимание.
— При помощи шариковой ручки нажим сделать невозможно. Независимо от силы надавливания ширина линий остается той же, не так ли?
— Наверное. Да.
— Вы пользуетесь шариковой ручкой, а Роза Килинг обычно пользовалась традиционной авторучкой?
— Очевидно, да.
— Но то письмо, которое она послала Марлин Марлоу, а копию передала вам, написано шариковой ручкой?
— Очевидно, да. Да.
— Вашей ручкой? — поинтересовался Мейсон.
— Почему вы это спрашиваете?
Мейсон улыбнулся и ответил:
— Потому что, мистер Эндикотт, доказательства, имеющиеся теперь, показывают, что вы заходили к Розе Килинг шестнадцатого, дали ей взятку в размере одной тысячи долларов наличными, заставили ее написать это письмо под вашу диктовку и послать его Марлин Марлоу. А для собственной защиты вы взяли себе копию, сделанную под копирку.
— Это не правда! — диким голосом закричал Эндикотт.
