Маллет резко его оборвал:
- Достаточно!
История могла быть правдива, а могла быть и выдумана от начала до конца. У него было достаточно опыта, подсказывавшего, что представители определенных классов испытывают страх ко всему, что связано с полицией, и, как правило, ей не доверяют. Но теперь, когда он добыл основное вещественное доказательство, уже не имело никакого значения, лжет ли этот человек или говорит правду.
- Вы говорите про "Англо-голландца" так, будто это был один человек,сказал он.- Значит, только один человек пользовался этими помещениями?
- Сначала, когда они только въезжали, их было не то двое, не то трое. Приходили и уходили. А после остался лишь один. Имени его я так и не узнал вот почему и называл его "Англо-голландец".
- Он приходил регулярно?
- Нет, далеко не каждый день. А иногда приходил утром, в десять часов или около этого, и уходил вечером. Я даже никогда не видел, чтобы он уходил на обед. Я еще все удивлялся: а чем он тут весь день занимается в одиночку? Посетителей у него никогда не было.
Маллет достал из кармана фотографию.
- Он выглядел примерно так?
Смотритель с сомнением вглядывался в нее.
- Я немного близорук,- признался он.- Поэтому не поклялся бы под присягой, что это тот самый человек.
- Но похож?
- Ну да, похож. Можно сказать, человек такого же типа. Но бесполезно просить, чтобы я под присягой...
- А я и не прошу,- бросил Маллет и зашагал прочь.
Несмотря на резкость произнесенных им слов, сердце его пело. Потому что на фотографии, которую он показал смотрителю, был запечатлен Колин Джеймс, а зонтик у него под мышкой был зонтиком Лайонела Баллантайна.
Фрэнк Харпер бесцельно прохаживался по Флит-стрит. Выражение его лица, когда он шел в табачную лавку, было явно мрачнее, чем обычно бывает у счастливо помолвленного молодого человека. Покупая сигареты, он говорил себе, что многовато курит. Вот уже не в первый раз за последние несколько дней Харпер приходил к этой мысли, но дело все равно всегда заканчивалось тем, что он отправлялся куда-нибудь и покупал очередную пачку. Потому что, что бы ни подсказывал ему здравый смысл, в конечном счете последнее слово за собой оставляли взвинченные нервы, которые и гнали его искать облегчения. Хотя он отлично знал, что облегчение будет лишь временным, и это будет продолжаться до тех пор, пока не устранится основная причина беспокойства. А эта причина лежала у него в кармане, лежала вот уже два дня - письмо от любимой девушки, настойчиво задававшей ему вопрос, на который он не мог ответить. Утром к этому письму прибавилось другое, с упреком за то, что он ей не пишет. И Харпер знал, что вскоре придет третье, и, возможно, оно будет чуточку резче, чем предыдущие. Теперь он, которого еще совсем недавно вознесло на вершину счастья, видел самого себя бредущим вниз по длинному склону навстречу неминуемой размолвке, даже разрыву. Наверное, она напишет: "Если ты не желаешь мне рассказать, я не выйду за тебя замуж!" Неужели дойдет до этого? Харпер пожал плечами, закуривая сигарету. Ну что же, чему быть, тому не миновать! А пока с этим ничего нельзя поделать, кроме как курить без конца и горячо надеяться, что такого не произойдет. Если девушка не доверяет мужчине, с горечью подумал он, то... Но тут его перебила другая мысль: "А если этот мужчина сам себе не доверяет?"
Выходя из магазина, Харпер столкнулся на тротуаре с дородной фигурой. Он рассеянно пробормотал "Простите!" и пошел дальше. Но человек, которого Харпер задел, обернулся на звук его голоса и быстро пошел за ним.
- Мистер Харпер, не так ли?- окликнул он его.
Харпер оглянулся и пару мгновений бессмысленно смотрел на большого человека с изящным зонтиком в руке, обратившегося к нему. Потом на его лице отразилось узнавание.
- Ах да, конечно, вы инспектор Маллет...- проговорил он в своей несколько раздражавшей надменностью манере.
Маллет пытливо всматривался в глаза молодого человека. На какую-то долю секунды на его лице промелькнуло разочарование, будто ему не удалось обнаружить в нем то, что он там искал. Потом улыбка озарила его широкое лицо.
- Какая удача!- радушно воскликнул инспектор.- Вы - как раз тот человек, с которым я очень хотел увидеться.
- Думаю, вам известен мой адрес, на тот случай, если вы желаете меня о чем-то спросить,- холодно ответил его собеседник.
- Но ведь такого момента, как сейчас, больше не представится, правда?заметил Маллет, ничуть не смутившись.- Знаете, что я вам скажу - мне нужно быть в Скотленд-Ярде. Если вы ничем не заняты, почему бы нам вместе не проехаться туда на такси? Мы могли бы немного побеседовать по дороге.
Изящный зонтик взметнулся в воздухе, и такси остановилось у тротуара. Маллет распахнул дверцу для Харпера. Тот заколебался на какой-то момент, вскинул глаза на все еще улыбающееся лицо инспектора, потом отрывисто кивнул и залез в машину. Дверца закрылась, такси тронулось с места.
Молодой репортер из вечерней газеты случайно заметил, как они отъезжают.
- Видел?- сказал он приятелю.- Инспектор Маллет! Арестовал кого-то!
Но арестовывать в тот день предстояло сержанту Франту, а не инспектору. Его неустанные труды увенчались успехом. Начать с того, что они вызвали немалое оживление в тихом районе Йоркшира, не только в полиции, но и среди докторов, священников, сотрудников регистратуры и руководства психиатрической лечебницы. Расспросы, которыми мистер Элдерсон занимался без лишнего шума, неофициально, на сей раз были произведены в открытую, с дотошностью и удивительной быстротой. В то время, когда Маллет возвращался в Скотленд-Ярд, Франт уже поворачивал в полицейской машине на Маунт-стрит, везя в своем кармане имеющий решающее значение листок бумаги, подписанный главным полицейским судьей с Боу-стрит. Он прибыл как раз вовремя, чтобы увидеть, как капитан Илз, с маленьким чемоданчиком в руке, появился в дверях дома, а затем сел в поджидавшее его такси. Такси медленно набрало скорость и с полицейской машиной в кильватере уехало прочь. Как и предвидел Франт, такси двинулось в северном направлении и через некоторое время притормозило у симпатичного, стоящего особняком домика в Сент-Джонз-Вуд. Сержант негромко скомандовал своему водителю, и полицейская машина, замедлив ход, проехала мимо такси, из которого в это время высаживался на тротуар пассажир. Свернув на боковую улочку, она тоже остановилась в ожидании дальнейших указаний, а сержант, выйдя из нее, отправился пешком назад. Его пульс чуть ускорился от непреодолимого охотничьего азарта.
Однако Илз, вместо того чтобы заплатить за такси, как он ожидал, пошел прямиком к парадному подъезду дома, оставив свой чемоданчик в ожидающей его машине. Франт счел наиболее благоразумным занять выжидательную позицию. Он позволил Илзу беспрепятственно войти в дом, прошел мимо него до угла, повернул и медленно вернулся обратно. Сержант не успел пройти далеко, когда Илз снова появился на крыльце. На ступеньках он повернулся и обратился к кому-то у него за спиной:
- Учтите, это в последний раз!
Франт мельком увидел Дюпина, стоявшего в дверях, разглядев лишь ничего не выражающую улыбку, с которой были встречены эти слова. Потом дверь закрылась.
К тому времени, когда Илз снова расположился на сиденье такси и отдал водителю распоряжение, сержант уже снова сидел в полицейской машине, и размеренное преследование началось заново.
На этот раз путь лежал на юг. Маленькая процессия из двух участников обогнула площадку для крикета стадиона "Лордз", проследовала по Риджентс-парк-роуд, пересекла Марилебон-роуд и далее двинулась по Бейкер-стрит и через Оксфорд-стрит к Уэст-Энду. Погоня завершилась неподалеку от Пикадилли, у головного офиса авиалиний до континента. Там Франт похлопал Илза по плечу, когда тот собирался забраться в автобус, направлявшийся к Кройдонскому аэродрому, и прошептал ему на ухо несколько слов, которые побудили его отказаться от намерения лететь в тот день.
Илз, немного бледный, но прекрасно владеющий собой, залез в полицейскую машину, пожимая худыми плечами.
- У вас есть ордер, как я полагаю?- спросил он Франта, когда они двинулись к Боу-стрит.
Франт зачитал ему ордер. Произведенный эффект был несколько странным.
- Двоеженство!- воскликнул арестованный.- О, бог ты мой!- И он громко рассмеялся, перекрывая шум уличного движения.
Остаток поездки прошел в тишине, но в кабинете для предъявления обвинений на Боу-стрит Илз заговорил снова.
- Как я полагаю, все это подстроил мелкий проходимец Дюпин?- спросил он.
- Мне не разрешено рассказывать вам, по каким каналам информация попадает в полицию,- осторожно ответил Франт.
- Потому что, если это он, я могу вам кое-что рассказать...
Сержант прервал его на полуслове и тут же зачитал ему его права. Илз, до некоторой степени впечатленный официальным языком, снова погрузился в молчание. Франт пристально наблюдал за ним.
