Я не знала, в каком состоянии пребывает Сережа-Метросексуал, но меня это не очень-то и волновало. Я думала совсем о другом человеке. О том самом, который был так сильно похож на астролога.
Первыми к особняку двинулись омоновцы в камуфляжной форме и с автоматами. Передвигаясь короткими перебежками, они ворвались во двор и вломились в особняк. Мы с Мельниковым сидели в машине. Признаться, у меня не было ни малейшего желания не то что принимать участие в задержании, а даже просто заходить в особняк – воспоминания о моем пребывании там были еще совсем свежи в моей памяти.
Операцию ребята провели чисто, что называется, без шума и пыли, и вскоре омоновцы уже выводили из дверей согнувшегося пополам Сережу Соколова. Правую руку ему кто-то заломил за спину. Он увидел мое лицо через автомобильное стекло, замер на миг – узнал, но, подталкиваемый дулом автомата, сам полез в машину с решетками на окнах.
А следом – в той же позе – на пороге дома появился человек, не выходивший у меня из памяти. Тот самый, кто ввел мне в вену наркотик, отключив мое сознание в кабинете астролога Рахметова. Увидев его и мысленно облегченно вздохнув с ощущением завершения очень важного дела, я не удержалась и, выбравшись из машины, подошла к нему.
– Здравствуйте, Анатолий Дмитриевич! – четко произнесла я, глядя прямо в его выразительные серые глаза. – Как же вы докатились-то до жизни такой?
Лебедев ничего не ответил, только желваки на его щеках нервно заходили туда-сюда.
– Иванова, иди в машину! – крикнул мне Мельников.
Я еще пару секунд холодно смотрела в глаза врача-убийцы, затем развернулась и пошла обратно.
* * *
Собственно, дело я могла было считать раскрытым. Все участники преступной группировки были арестованы, включая «мордоворота» Василия, Феликса Рахметова и остальных его мелких подручных. Следствие шло полным ходом, допрос следовал за допросом, у Мельникова и его оперов, равно как и у следователя, работы было навалом. Общий смысл произошедшего уже прояснился, оставалось только уточнить некоторые подробности, чем и занимались сейчас Мельников и его коллеги. Здесь я уже была не нужна – выбивать показания и без меня в милиции умели прекрасно.
В принципе, дальнейшая судьба злодеев была предрешена. Мельников так и сказал мне:
– В сущности, Таня, на них и так грехов висит предостаточно. Одних только твоих показаний хватило бы, чтобы упечь их за решетку. А тут еще столько всего всплывает, что я не успеваю бланки протоколов получать! Так что можешь оставить свои розыски и положиться на волю судьбы. Может, ее и в городе-то уже нет, твоей Вероники?
– Я все-таки хочу попытаться! – упрямо стояла я на своем. – Освобождай Арсентьева от разъездов в электричках, я сама ее поищу.
– Ну, как хочешь, дело твое, – вздохнул Мельников. – Только смотри, опять во что-нибудь не вляпайся! И так с того света еле ноги унесла!
– Постараюсь, – улыбнулась я. – Думаю, еще одна встреча с садистами мне не грозит.
Мысль отыскать Веронику Одинцову не покидала меня, хотя никто не уполномочивал меня этого делать. Я уже знала примерно, что с ней случилось, понимала, что девушка тяжело больна и может просто погибнуть. Черкасовым я отзвонилась и, отчитавшись в предварительных выводах, получила гонорар за проделанную работу – полностью. Больше я была им не нужна. Однако неожиданно Виталик поддержал меня относительно продолжения поисков Вероники. Он пришел ко мне на следующий день после задержания бандитов и сказал, что готов заплатить из своих личных средств, чтобы я нашла подругу Марианны. Честно признаться, я уже собиралась искать ее по собственной инициативе, бесплатно.
К вечеру, предварительно договорившись с Галиной Пивоваровой, я направилась на железнодорожный вокзал. Раскатывать в электричках было бессмысленно – на это уже целых два дня потратил Арсентьев. Но Галина как-то говорила, что Вероника в тот день, когда Галя видела ее, ушла вместе с какой-то цыганкой. Цыганки на привокзальной площади крутились постоянно, и имелся реальный шанс отыскать ту, которая и могла бы вывести нас на след Вероники.
Несмотря на жару Галина выразила свою готовность помочь. Экспедитор Костров любезно подвез ее к площади, высадил, а сам остался ждать в машине.
Мы стояли на привокзальной площади, стараясь не обращать внимания на вечернюю духоту, и всматривались в лица прохожих.
– Что-то вообще тут не видно цыган, – задумчиво сказала я. – Может, облаву провели недавно? Да вроде Мельников ничего такого не говорил…
Мы купили по мороженому в хрустящем рожке. Время приближалось к восьми часам вечера. Попутно Галина поведала, что, как я и предполагала, менеджер-экспедитор Костров, увидев, что никто не бежит за ним, роняя на ходу туфли, и не умоляет его вернуться обратно, резко передумал устраиваться на работу в «Восток-Запад». Уже на следующий день после скандала он пришел в «Венецию» и как ни в чем не бывало приступил к выполнению своих обязанностей. И даже ни словом не заикнулся об утраченной премии. И сегодня он милостиво согласился отвезти Галину, куда она пожелает, поскольку ее «Ауди» находилась в ремонте. Галина рассказала мне об этом с улыбкой, и я поняла, что в ее жизнь снова вернулась прежняя гармония.
Запив сладкое мороженое стаканом газировки, я повернулась в сторону скверика на площади, подумав, не пройти ли нам туда, как вдруг Галина тихонько толкнула меня в бок.
– Таня, кажется, вон она!
Я посмотрела в указанном направлении. К тоннелю небрежной походкой, размахивая руками, в драных шлепанцах на босу ногу шагала маленькая неопрятная цыганка с косичками. На ходу она облизывала разноцветное эскимо. Мы поспешно двинулись вслед за ней.
– Эй, девушка, погадать можешь? – остановила я ее первой фразой, которая пришла мне в голову.
Та остановилась мгновенно, весьма удивленная такой просьбой. Обычно это ей приходилось приставать к гражданам с назойливыми предложениями. Быстро осмотрела нас с Галиной, она осталась, видимо, довольна нашим внешним видом, прикинув в уме, сколько можно запросить за гадание.
– Пятьсот! – выдохнула она и сама ошалела от собственной наглости.
Я улыбнулась и вынула сторублевую купюру. Глаза цыганки жадно заблестели, она уже схватила мою руку и повернула ее ладонью вверх, уже приоткрыла рот, чтобы начать вешать мне лапшу на уши, как я остановила ее, раскрыв сумочку:
– Постой, не мне. Вот на эту девушку я гадаю. Скажи, где она?
Увидев изображение Вероники, цыганка побелела от страха, и на щеках ее сразу проявились полоски грязи, скрытые общей смуглостью. Она затрясла головой и хотела было убежать, но я крепко схватила ее за плечи и заговорила, глядя девушке прямо в глаза:
– Я не стану тащить тебя в милицию, просто скажи, где девушка, и я дам тебе еще столько же! Просто скажи, где она – и все! Отпущу моментально! Где? Ну!
И я с силой встряхнула цыганку за плечи. Та, блестя глазами от страха, осторожно указала пальцем на таксистов, стоявших у входа в здание вокзала. Потом, воспользовавшись тем, что я повернула в их сторону голову, проворно выхватила у меня из пальцев сторублевку и опрометью понеслась в глубь тоннеля.
– Держи ее, Таня! – крикнула Галина, неожиданно возбужденная новыми приключениями в своей жизни и обрадовавшаяся возможности погони.
– Стой, не надо. Пошли к таксистам.
Таксисты, конечно, нас уже заприметили, они посматривали на нас, пока мы разговаривали с цыганкой. Их сегодня было немного, всего три человека, да и третий вскоре прихватил пассажира и укатил с ним на белой «шестерке». Неожиданно мне в голову пришла одна мысль:
– Галя, ты говорила, что Костров иногда по вечерам подрабатывает извозом, помнишь?
– Ну да, – удивленно ответила Галина.
– Пусть он поговорит с таксистами, может быть, он найдет к ним верный подход.
– Ну… давай попробуем, – неуверенно согласилась Галина.
Кострова срочно вызвали из машины и вкратце описали поставленную перед ним задачу. Он выслушал нас несколько хмуро, но деньги и фотографию взял и, нарочно помахивая купюрами, направился к таксистам.
Беседа их была короткой, Костров вернулся минут через пять. Мы с Галиной ждали в сторонке, в скверике.
– Виктор Кондырев, – коротко сказал Костров, возвращаясь с фотографией. – Синие «Жигули», «девятка». Девушка уехала с ним дня три тому назад. Дополнительная информация – недавно от него ушла жена. Таксистам он хвастался, что на халяву отхватил классную девочку.
– Где он?! – вскричала я.
– Повез клиента в «Юбилейный», минут сорок тому назад. Скоро должен вернуться.
– Молодец, Владимир Леонидович! – хлопнула менеджера по плечу Галина.
Костров посмотрел на нее с надеждой и, кажется, хотел осторожно намекнуть, не начислит ли ему начальница все-таки премию в июне, но не отважился при мне пуститься в торги. Я попросила его вернуться в машину – с Виктором Кондыревым я намеревалась побеседовать лично.
