- Не знаю, нас почти два часа расспрашивали, сначала по отдельности, потом вместе… - убедившись, что ранка перестала кровоточить, Лиза перевязала палец бинтом. – Так что осторожнее, а то у их семейства свои разборки, как бы не получилось, что сделают тебя крайней…
- Я поняла, спасибо, - у неё не совсем получилось сложить все вместе, но кое-что все-таки прояснилось – нужно быть очень осторожной. И хотя папа сидел не по особо тяжкой статье, а по экономическому профилю, в глазах общества она все равно выглядит едва ли не первым кандидатом в похитительницы. Ещё потом выяснится, что сделали они это вдвоем с самим Игорем, чтобы вытрясти деньги из его родителей и сбежать в какой-нибудь Гондурас. Правильно говорят, что был бы человек, а статья найдется. Но менее страшно от этого не становилось, хотя и повода паниковать тоже пока не нет. Но когда он появится, вполне возможно, что будет уже поздно.
Очень захотелось позвонить Андрею и все это рассказать, но останавливало понимание того, что вопросы следователя могут быть отражением его собственных мыслей. Он ведь не скрывает, что не особо доверяет. А с собой может таскать, чтобы была на глазах, и отводит подозрения…
- Давай я сама приготовлю, а то ты теперь инвалид. Только подсказывай, иначе голодными останемся…
Определив Лизу к станку, а именно – резать кабачки и помидоры, и периодически давая советы, Уля, немного помаявшись от безделья, села за ватманский лист.
Большой палец в черчении не особо нужен, а руки настолько привычными движениями покрывали бумагу тонкими, едва заметными линиями, что с первого взгляда и не рассмотришь. Но если все-таки напрячь глаза, белая поверхность расцветала странным, но от этого не менее завораживающим рисунком. Резкие, кажущиеся оборванными, линии, складывающиеся в контуры каких-то непонятных, почти футуристических предметов. Как филигранная паутинка, каждая нить которой выверена и прикреплена в строго определенном месте.
И все-таки, почему так настойчиво спрашивают об их отношениях? Ведь все время, что прошло с момента последней личной встречи с Игорем, Уля была на людях. Да и перепутать их невозможно, хотя особых изысков и изгибов её фигура не имеет, но с мужиком её не путали даже в темноте.
Грифель сломался, когда девушка слишком сильно нажала на карандаш, оставив почти в центре листа неаккуратный темный след.
Почему-то все происходящее, мало того, что всерьез пугало, начало отдавать дешевой мелодраматичностью и сериальным «мылом». Естественно, полиция в первую очередь будет искать следы среди самых близких (статистика - вещь суровая), но у неё нет ни возможностей, ни мотивов… Да она и машину-то водить не умеет, и как тогда тащила обездвиженного парня? На своем горбу? Хотя то, что здесь замешан кто-то очень осведомленный, это точно. Были такие моменты, когда у Ульяны появлялось странное ощущение, что за всем стоит сам Игорь. Потому что некоторые моменты знают только самые близкие…
- Ты его сейчас насквозь проковыряешь, - Лиза, уже вернувшаяся с кухни, приткнула сковородку на специальную подставку, чтобы не прожечь клеенку на столе. – Может, немножко отвлечешься?
- Хочу или нет, но придется, - убрав зажимы, которые не позволяли листу скручиваться, Ульяна позволила плотной бумаге мгновенно свернуться в трубочку и убрала её в приткнутый за кроватью тубус. – Не сожгла?
- Не-а, там только Танька из тридцать второй, а мы с ней не разговариваем, так что отвлекаться было не на кого.
Рагу оказалось совершенно не соленым, но этот грех поправим, так что Лиза по праву могла гордиться своим кулинарным подвигом.
- Как думаешь, почему они ничего такого не спрашивали у меня? – доев, Уля начала убирать со стола по негласному закону их маленькой компании – тот, кто не участвовал в готовке, моет посуду.
- Не знаю, - Лиза пожала плечами и сунулась к коротко тренькнувшему телефону. – Светка сегодня не придет, она у Мишки ночует.
- Нам только лучше – просторнее.
- Когда он её уже уломает к себе полностью переехать…
Не то, чтобы она так мешала соседкам, просто круглосуточное нытье по этому поводу уже реально достало. Правда, последние сутки Света притихла, не до амурных страданий, когда у твоей подруги пропал хоть и номинальный, но парень.
- Когда она его отведет в ЗАГС, тогда он её и уломает, - несмотря на довольно раннее время, Уля уже вовсю зевала. А все потому что прошлой ночью не могла уснуть, обдумывая, что происходит, и во что мог ввязаться Игорь.
- Ты сегодня ещё чертить будешь?
- Не знаю, а что? – сложив стопкой грязную посуду, Ульяна двинулась на выход.
- Я хотела на завтра платье погладить.
- А, конечно, только переложи карандаши и линейки на подоконник.
Как и в большинстве общаг, размер комнаты не предполагал наличия такого роскошества, как гладильная доска, поэтому её функцию с успехом выполнял стол, накрытый сложенным в несколько раз покрывалом.
Очереди к раковинам тоже не наблюдалось, так что Уля быстро перемыла тарелки и вилки и задумчиво постукивая ногой по битому кафелю пола, уставилась в окно. Пусть там ничего, навевающего мысли и не наблюдалось – разве что галка, устраивающаяся на ночлег на боковой ветке раскидистого тополя, который в мае ненавидели абсолютно все обитатели общаги. Пуха он производил, как целая хлопковая плантация, заставляя чихать, фыркать и тереть глаза не только жильцов теремка, но и простых прохожих. К тому же дерево оказалось на диво стойким – комендантша как-то разоткровенничалась, рассказав, что лично вылила ему под корень две бутылки отбеливателя, а растеньицу хоть бы хны.
Итак, ещё утром следователь был вполне благодушен и вежлив, даже предлагал попить воды, решив, что побледнела Уля от переживаний. На самом деле в той духоте, которая царила в его кабинете, вполне можно было вообще потерять сознание. Кстати, там был и этот их родственник – Александр. Правда, в разговор не лез, все больше стоял за спиной, отчего Ульяна вся извертелась, чувствуя направленный в спину взгляд. Ну, не привыкла она к такому пристальному вниманию, да ещё и молчаливому. Хотя ни тогда, ни после, на стоянке, никакой антипатии он не проявлял, так что, вполне возможно, что ветер дует не оттуда.
Зачем он там вообще присутствовал, вопроса не возникало – если бы пропал кто-то из родных Ули, она бы носом землю рыла, но заставила искать всех, кто способен ходить и думать.
На кухню зашли две девушки, и комната тут же перестала быть идеальным местом для размышлений и построения гипотез, поэтому Ульяна, подхватив свой нехитрый скарб, вернулась к себе. Лизка уже вовсю зубрила, закопавшись в пудовый фолиант по конструкциям технических систем. Уля со Светкой, которые учились на другой специальности, эту муть сдавали в прошлом семестре, поэтому при одном только взгляде на учебник аж шерстка дыбом встала.
- Грызешь?
Лизка молча показала кулак, но глаз от страницы не отвела.
Иногда они все втроем вслух недоумевали, какого черта понесло учиться в такую неженскую отрасль, но к единому мнению так и не пришли. Хотя у Ули ответ был вполне обыденным – поступить туда, куда мечтала, ей не удалось, вот и пошла учиться туда, куда хватило баллов ЕГЭ. И она прекрасно знала, что не в них дело, и на специальность «Архитектура» в местный «строяк» поступить, в принципе, можно, а вот с самой учебой… Не зря же по неофициальным данным этот ВУЗ по коррумпированности обогнал даже печально известный такой славой мединститут.
Так что, проревевшись, после того, как не обнаружила свою фамилию в списке зачисленных, девушка, стиснув зубы, отправилась штурмовать политех. Здесь все получилось намного проще, хотя поначалу сама специальность у Ульяны вдохновения не вызывала, а потом втянулась и даже нашла определенное удовольствие в вычерчивании эпюр, расчете задач по прочности конструкций и прочей мозгодробительной науке.
- А, у тебя телефон звонил, но я не брала, - Лиза перевернула страницу книги и широко, от души зевнула, всем своим видом намекая, что чтиво у неё просто захватывающее.
