я небрежно.
– Женя, ты не понимаешь. Это видно невооруженным глазом.
– А ты такой эксперт в этом деле?
– Опыт имеется.
– И сколько их?
– Кого? – не понял парень.
– Подопытных! – ехидно поддела.
– Не считал, – хмыкнул он.
«Значит, он был ловеласом. Ну, и на кой черт мне такой мужчина на свидании?»
– И зачем же ты все-таки приехал сюда?
– Хотел тебя увидеть.
– Ты это всем говоришь?
– Второй раз в жизни.
Мне стало окончательно смешно.
Мы немного помолчали, потом Ваня вздохнул:
– Никто не верит мужчине, у которого был опыт в амурных делах, который вышел лицом и фигурой, имеет престижную работу и высокий заработок. Никто не верит, что он умеет любить по-настоящему. И все это недоверие ломает и рушит любые отношения.
Я опешила.
– При чем здесь любовь?
– Может, ты и есть та девушка, которая поверит в то, что я могу любить.
– Пока я только верю в то, что ты умеешь красиво зубы заговаривать.
– Ключевое слово «пока».
Он улыбнулся. Ну и чертовски же сексуальна его улыбка!
Я заерзала на сиденье.
– Что ты здесь делаешь, Женя?
– Работаю.
– В чем заключается твоя работа?
– Сидеть в машине и пить кофе с чрезмерно любопытными журналистами.
Я хотела что-то еще добавить, но почему-то передумала. Ваня улыбался, и это как-то странно на меня действовало. Ехидничать и жестко отбривать поклонника – будем пока его так называть – не хотелось. Лед моего сердца под его взглядом превращался в кисель. Впрочем, мозгов эта загадочная трансформация не коснулась – за подъездом я следить не забывала. Постоянно туда поглядывала, он это заметил.
– Следишь, значит, за кем-то?
– Я не имею права раскрывать детали дела, – жестко заявила я.
– Дело только в этом? – не поверил журналист. – Профессионализм или недоверие ко мне?
– Да.
– Что именно?
– И то, и другое, – пожала я плечами. – Я не привыкла болтать о том, что делаю – иначе давно бы… не работала, – на самом деле, хотела сказать, что «не осталась бы в живых», но вовремя прикусила язык. Нечего с незнакомыми парнями, пусть и очень обаятельными, подробностями биографии делиться. – Ну, и я тебя совсем не знаю, хоть ты пытаешься быть чертовски милым.
Он усмехнулся в очередной раз.
– Женя, я не пытаюсь, я и есть милый.
В этом я сомневалась, но почему-то моя интуиция не кричала об опасности. Она молчала и вроде бы вместе со мной наслаждалась представлением Лукьянова.
– Хорошо, поговорим не о твоей работе, а о твоих увлечениях?
– О чем? – я опешила.
– Да о том самом. Что тебе интересно в этой жизни?
– Зачем тебе?
– Хочу узнать тебя получше.
– Ты становишься все более банальным.
Он положил руку на бардачок, в опасной близости от моей.
Я немного напряглась. Я вздохнула.
– Хорошо, я люблю кино. Можно сказать, я настоящий киноманьяк.
– Забавно, а что именно?
– Новый фильм на диске, который еще не вышел в прокат.
– Достаточно любопытно. А какие основные предпочтения в кино?
Я задумалась, сложно было говорить о себе, когда я привыкла говорить исключительно о работе, и только о ней.
– Скорее всего, боевикам отдам лавры первенства в моем личном топ-листе.
– Почему же?
Он был крайне удивлен.
– Адреналин, пожалуй, – коротко сказала я.
– Адреналиновая наркоманка?
– Можешь считать и так.
Его мизинец едва заметно коснулся тыльной стороны моей ладони. Палец был на удивление теплым, кожа мягкая, приятная. Кажется, я начала покрываться мурашками.
– Смотрю, твой «Фольксваген» в отличном состоянии, ты о нем заботишься умело.
Я улыбнулась.
– Да, и то верно, я правда питаю к этому малышу нежные чувства.
– Очень удивительно для такой красивой девушки.
– Не чувствую себя девушкой.
Это вырвалось само. Ваня приподнял брови, ожидая моего пояснения.
– Просто работа такая, не женская, и воспитание было вовсе не для юной леди. Не буду вдаваться в подробности, но я выросла непохожей на других дам.
Ваня хмыкнул, и его палец переместился по моей руке чуть дальше.
– А мне кажется, что ты внутри очень нежная и страстная.
– Только кажется.
– Но в тебе побеждает страсть.
Интересно, никогда бы не подумала о себе в таком ключе. Мне нравился этот странноватый диалог.
– Ну, ты хочешь что-то узнать обо мне?
А я хотела:
– Ты любишь путешествовать?
– В какой-то степени да, но у меня порою не остается времени наслаждаться путешествием, чаще я просто в разъездах по работе, – откликнулся Ваня.
– Обидно, знаешь ли, – пожала я плечами. – Любить путешествия – и не путешествовать.
– А твое любимое место в этом мире?
– Мире?
– Да, Тарасов слишком провинциален для такой, как ты. Вообще не понимаю, что ты здесь забыла.
– Я здесь живу.
«А живу ли или только и делаю, что работаю?»
– Не знаю… Есть у меня сомнения, Женя.
Странный парень. Я кивнула, отказавшись с ним спорить, и замолчала.
Как ни странно, молчание между нами было приятным, ненапряженным. Искоса посмотрев на Ваню, в очередной раз отметила, как же хорошо и щедро наградила его красотой природа. Мужской красотой. Не этой слащавостью, а действительно привлекательностью.
Тут кто-то подошел к подъезду, о котором я по-прежнему не забывала. Беседы беседами, а профессионализм не пропьешь.
Я вгляделась в темноту, освещенную только лампочкой над дверью.
Ничего особенного, какой-то подросток пришел домой после поздней августовской прогулки. Каникулы приходили к своему логическому завершению. А я неожиданно подумала об отпуске.
Ваня вырвал меня из моей задумчивости:
– Это тот, кто тебе нужен?
Я невыразительно пожала плечами.
– Ты
