В забывчивости я протянул руку к графину с водой, обычно стоящему на кафедре перед лектором. Излишне говорить, что его там не оказалось.
— Невероятно!— пробормотал Роналд Пейстон.
Берти искоса глядел на брата. Вид у него был такой потрясенный и недоверчивый, как будто хорошо знакомый человек вдруг превратился в химеру. Элвин, казалось, погрузился в летаргический сон и лишь изредка вздувал щеки в знак полного презрения к моим словам.
— А теперь обратимся к убийству щенка моей дочери. По некоторым соображениям мы с сыном рассказывали всем, будто Бастер погиб, угодив в кроличий силок. На самом же деле щенка задушили и повесили на люстре.
— Ни черта себе!— вскричал Чарли Максвелл.
— В недавнем разговоре Элвин упомянул об этом как об эпизоде с Аманом. Вы все, конечно, знаете выражение «висеть высоко, как Аман». Но ведь никто не говорил Элвину, что щенок был повешен на люстре. Он мог знать об этом, лишь если задушил его сам, своими руками. Мне он сказал, что в тот день опустил в наш почтовый ящик записку, но в дом не заходил, отсюда следует…
— Минутку, дружище,— выпрямившись, прервал меня Элвин.— Должен сознаться в маленькой неточности. Я действительно заходил к вам в дом. И видел щенка — там, где вы сказали.
— Тогда почему же?… Какой смысл был в вашей лжи?
— Я опасался,— неохотно, как будто каждое слово вытягивали из него клещами, ответил Элвин,— я опасался, что тут замешан Берти.
— Но ведь Берти заходил к нам в шестом часу, после вас.— Я повернулся к остальным.— Он получил поддельную записку, подписанную именем моей жены,— она якобы назначила ему свидание. Ясно, что эта записка написана самим Элвином,— еще одна попытка бросить тень на брата. Но здесь он грубо просчитался. Берти — человек горячий, но он не станет вымещать злобу на животных.— Тут я вспомнил, как вел себя Берти на первом уроке, который он дал Коринне.— Итак, мы разобрались с телефонным разговором и цитатой из Библии. Переходим к пчеле.
— Ну и загибает!— сказал Берти без обычной своей самоуверенности.
— Сегодня,— сказал я ему,— вы нюхали розу у меня в саду и вдруг отшатнулись в смятении. В цветке оказалась пчела.
— Что вы несете?
— Сейчас вам все станет ясно. Остолбенение, в котором был Элвин, когда началась агония Веры, убедило меня в его невиновности. Я готов был поклясться, что это выражение неподдельного ужаса. Так оно и было. Ужас и впрямь был неподдельным. Но вызвало его не действие яда на бедную Веру. Элвин испугался за самого себя. Он чуял запах персиковых цветов. И понял, что и сам надышался отравленных, испарений. Вот этот страх, что он погибнет вместе со своей жертвой, и выразился на его лице.
Я не сводил глаз с Элвина. При тусклом свете, который сквозь завесу пыли просачивался в комнату, я с ужасом заметил, что из уголков его рта ползут две поблескивающие струйки, похожие на следы улитки.
Берти поспешил на помощь к своему брату. Вытирая слюну, он что-то настойчиво шептал ему на ухо, затем он обернулся к Чарли Максвеллу:
— Неужели вы не видите, что моему брату плохо? Дайте ему глотнуть свежего воздуха. Ради Бога.
Чарли отодвинулся от окна. Элвин все еще походил на жирного зверька, прикинувшегося мертвым при появлении охотника.
— Все это весьма интересно,— обратился ко мне Берти,— но скажите на милость, зачем моему брату было убивать Веру Пейстон?
Я уже был сыт по горло всей этой историей. Но тут я вдруг ощутил незримое присутствие Веры. Даже уловил ее благоухание. Я должен был исполнить свой долг до конца.
— Он ненавидел ее, потому что испытывал к ней сильное влечение, а она только смеялась над ним. Такие шутники не любят, чтобы их высмеивали.
— Ему бы только выставлять других на посмешище,— сказал Роналд.
— Заткнись, болван! Не твое собачье дело!— Берти повернулся ко мне. В его голосе зазвучала отчаянная мольба:— Неужели вы верите в это?
— Но я назвал не все причины. Вас он ненавидел еще больше — вы всегда были любимцем отца. А теперь угрожаете его благополучию. Одно время я полагал, что это вы стараетесь упрятать его за решетку, чтобы завладеть его деньгами. Оказалось — как раз наоборот. Вы промотали все, что он выручил от продажи Замка. Не довольствуясь той суммой, которую он вам выделяет, вы все глубже залезаете в долги. Выдворить вас ему мешал только страх — страх перед вашей силой и решительностью. Да еще фамильная гордость. Когда Роналд купит ваш манеж, вы потеряете последний источник дохода. Неужели вы не заметили, как это гнетет его? Не будь вас, он мог бы перекрутиться с деньгами. И ему не пришлось бы покидать деревню. А Нетерплаш — единственное, что он любит, хотя и странно извращенной любовью.
— Понятно.
— Вы же сами все это видели в последнее время, по крайней мере, догадывались. По-моему, вы уже в достаточной степени проявили свою лояльность.
На лице Берти мелькнула бледная тень его обычной насмешливой улыбки.
— Стало быть, блудный сын должен разделить позор?
— Уотерсон, вы злоупотребили моим гостеприимством, моей дружбой.— Элвин кое-как поднялся на ноги. Голубые, цвета вероники глаза обдали меня жгучей ненавистью. Его кургузое тело выпрямилось, он приобрел даже что-то вроде горделивой осанки.— Я полагаю, инспектор, вы не поддерживаете чудовищные обвинения этого человека?
Райт ничего не ответил.
— Ну что же вы молчите, инспектор? Выведите всю эту публику из моего дома.
Райт по-прежнему не раскрывал рта.
— Я решительно отвергаю… Где ваши вещественные доказательства? Я повторяю, где ваши доказательства, где улики? Надеюсь, вы не собираетесь предъявить мне обвинение? О Боже! Чтобы я убил эту женщину!— Его голос взмыл фальцетом.— Да что я, свихнулся?
— Да, мистер Карт,— ответил Райт.— Я в самом деле думаю, что вы свихнулись. Совершенно свихнулись!
— Я считаю, надо смириться, Эл,— сказал Берти. Позевывая, он медленно поднял руки к висевшему у него над головой светильнику. И вдруг, схватив правой рукой лампочку, раздавил ее.
Комнату сразу затопила темнота. Кто-то пушечным ядром врезался в меня.
— Держите его!— крикнул Райт.
Мы все беспорядочно толкались. Ни у кого не оказалось с собой фонарика. Я нащупал дверную ручку, но дверь была заперта. На фоне тускло освещенного окна боролись две фигуры, одна из них отшвырнула другую от окна и резко его захлопнула.
Я крикнул, что дверь заперта. Сержант после нескольких ударов плечом вышиб ее. В комнату хлынул свет из коридора. Я увидел, что Роналд Пейстон прячется под бюро. Максвелл, пошатываясь, поднимался с пола, одна его рука висела как плеть. Райт выбирался наружу через окно. Элвина и Берти среди нас уже не было.
— Сержант! Позвоните в полицию, чтобы перекрыли все дороги. Быстрее!-крикнул снаружи Райт.— И вы все вылезайте.
Выползая в окно, Максвелл постанывал от боли. Ступив на землю, он достал полицейский свисток и громко засвистел. Мы все кинулись вслед за Райтом в гараж.
Из его открытых ворот выкатил задом «бентли». Прежде чем он успел развернуться, Райт вскочил на подножку и вытащил ключ зажигания.
— Выходите, мистер Карт,— скомандовал он.
— Его здесь нет, приятель,— ответил голос Берти, упоенного своим успехом.— Отвлекающий маневр. Должен же я был помочь бедному старику, который угробил на меня столько денег. Извините, что вывихнул вам руку, Чарли.
Элвина и в самом деле не было ни на сиденье, ни в багажнике. Верность его брата выдержала еще одно испытание. Это он, Берти, запер дверь и отпихнул Максвелла от окна, чтобы Элвин мог бежать; сам же он намеревался сесть в свой «бентли» и направить погоню по ложному следу. Но, раздавливая лампочку, он так сильно обжег и поранил руку, что ему не удалось, быстро вывести машину.
— Куда он бежал?— рявкнул Райт.
— Обыщите меня,— Берти прятал поврежденную руку под мышкой.
— Он вооружен?
— Откуда мне знать?
— Перед тем как погас свет,— сказал Роналд Пейстон,— он бросился в угол, где у него свалены клюшки для гольфа и всякий хлам. Не было ли там дробовика?
— Нет,— сказал Берти,— там не было никакого смертоносного оружия — только лук и стрелы.
— Не выпендривайтесь. Вы и так уже натворили достаточно вреда.— Райт был в неистовстве.— Пейстон, бегите в таверну. Соберите людей и перекройте толлертонскую дорогу. Куда, черт возьми, запропастился сержант? А, вы здесь. Поднимите всю деревню, пусть идут сюда. Мне нужна группа для поисков.
Но те, кто услышал свисток Максвелла, уже бежали к нам через луг.
— А я как же?— притворно жалобным тоном спросил Берти.
— С вами мы разберемся попозже. Идите в дом, Чарли, позвоните доктору, пусть он займется вашей рукой. Отдайте свисток мистеру Уотерсону.— Райт повернулся ко мне.— Возьмите четверых и обыщите проулок, что идет мимо вашего дома. Если увидите его, свистите.
