Ознакомительная версия.
– Извольте обращаться ко мне на «вы», – гордо заявила Варвара, глядя мерзавцу в глаза прямым, открытым, бесстрашным взглядом. – А что касается портрета Гаршина, так о нем я впервые услышала от вашей бабушки, – с вызовом проговорила Варвара.
– Ну уж нет, голубушка, – вмешалась в разговор Зоя Спиридоновна. – Речь идет о моем внуке. Мне наплевать на эту самую картину. Она никогда не принадлежала нам. Хотя я и слыхала о ней. Но смерть моего внука – весомый повод сообщить в полицию о вашем участии в этом деле. Это вам не старое барахло сомнительного происхождения, к которому я, собственно говоря, и отношения-то не имею. Это убийство, – грозно проговорила Половодникова. – И если вы сейчас же не выложите мне все, что знаете, я вызову полицию без всякого промедления и сомнений. Можете не сомневаться.
Варвара и не сомневалась. Но, честно говоря, не особенно опасалась. Ну, спросят ее в полиции, что ей известно, ну, расскажет она о гибели Сергея Алтынского и прочей скудной информации, известной ей от юриста, и все. Уж она-то к этой истории точно отношения не имеет. Хотя… А что, если они решат, что это Варвара, узнав от Алтынского о картине Репина, похитила ее? Или нет. Похитила ее уже у Томашевича, а заодно по неопытности убила его? Да нет, глупости. Так можно любого человека приплести к истории. Или нет? От волнения Варя совсем запуталась. А Даниил с Половодниковой смотрели на нее глазами голодных пираний. А может, рассказать им все? В конце концов, ей ничего особенного не известно. Так, общая картина, и не более.
Словно прочтя на ее лице эти колебания, Даниил проговорил мягко, но без слащавости:
– Варвара, я понимаю, вас обидел мой поступок. Вы считаете, что я вас использовал, – проявив поразительную проницательность, проговорил Даниил. – Да, признаю, так это и было. И прошу принять мои извинения. И тем не менее, несмотря на корыстность моего поступка, вы мне искренне нравитесь, и мне действительно неловко за случившееся. Хотя вас это вряд ли убедит в моей честности.
Варвара надменно усмехнулась. Он что, считает ее законченной дурой?
– Да, я понимаю, – кивнул Даниил. – И тем не менее я приношу свои извинения. А теперь подумайте хорошенько. Мы не полиция, не убийцы и не похитители Репина. Это же должно быть для вас очевидно.
Спорить с этим утверждением было сложно. Поскольку и Зоя Спиридоновна, и Даниил явно понятия не имели, что произошло с Репиным и Томашевичем. Точнее, Даниил что-то знал, но явно недостаточно, иначе зачем допрашивать ее?
Гм… Варя по очереди взглянула на присутствующих. Они выжидательно смотрели на нее внимательными, нетерпеливыми взглядами.
– Хорошо, – наконец решила она. Конечно, они оба ей противны, но, во-первых, ей интересно, что именно знает о картине Зоя Спиридоновна, во-вторых, что и откуда известно Даниилу? Вот именно! Сперва они ей все выкладывают, потом она им.
– Я согласна поделиться с вами тем немногим, что знаю, но сперва вы. Зоя Спиридоновна, что вам известно о картине? – твердо, по-хозяйски задала вопрос Варя.
Половодникова вопросительно взглянула на Даниила, тот махнул рукой. Валяйте.
Миленькая парочка, отметила про себя Варя. Как они быстро спелись, двух минут после скандала не прошло, даже вслух договариваться не пришлось. Правду люди говорят: «Рыбак рыбака видит издалека».
– Не много, – словно через силу заговорила Зоя Спиридоновна. – Соломон Борисович всегда учил моего деда, какие вещи можно брать у людей, какие нет. Дед учил моего отца, тот меня. Соломон говорил, не бери последнего или того, с чем человек расстаться не может.
«Последнего? А как же Савелова, которая умерла от голода, или люди, в блокаду приносившие последние ценности, чтобы обменять их на хлеб?» – подумала про себя Варя, не рискуя задать вопрос вслух, чтобы не вызвать пустую дискуссию.
– Те, кто менял вещи на хлеб, приходили сами, – словно читая ее мысли, пояснила Зоя Спиридоновна. – И дед всегда следил за тем, чтобы человек уходил от него без обиды. Торгуясь, он внимательно следил за реакцией. А Репин? Картина досталась человеку по фамилии Чугунов. Бывший матрос с какого-то крейсера из Кронштадта, поступил на службу в Чека, из крестьян. Туповатый, недалекий тип. Хапал все, что под руку попадало, от трусов до бриллиантов, – брезгливо пояснила Зоя Спиридоновна. – Соломон всегда с осуждением относился к таким типам. Ему было все равно, что крест с шеи у верующего человека сорвать, что скатерть со стола сдернуть. Не понимал он разницы.
– А Соломон понимал? – не сдержалась Варя.
– Именно, – вполне серьезно ответила Зоя Спиридоновна. – Но речь сейчас не о нем. В тот раз команда проводила в квартире обыск, а Чугунов этот с хозяйкой разговаривал, допрашивал, где семья, родственники. Потом принялся в комнате обыск производить и напоследок опять к хозяйке прицепился, а она уже в годах была, а он к ней без всякого уважения, грубо, за грудки схватил. И надо было ж так случиться, что со стены как раз портрет этот упал, и прямо ему на голову. И как рассказывал Соломон, глаза у портрета сверкнули, прям как живые, и блеск этот был совсем нехороший. – Говоря это, Зоя Спиридоновна засмущалась, но рассказ все же продолжила: – Чугунов картину схватил, хотел растоптать, но остановился, видно, понял, что дорогая, решил себе взять, а хозяйка ему в ноги бухнулась, стала умолять не забирать картину, кто-то там ей знакомый на ней изображен был. Чугунов только посмеялся. Та унижаться принялась, даже прислуге ее неловко стало. Соломон ему сразу посоветовал не брать картину, не будет от нее добра. Но Чугунов уперся. Картину взял. А хозяйка тогда встала с колен, выпрямилась во весь рост и прокляла его. И что вы думаете? Двух месяцев не прошло, как Чугунов спиваться начал, из Чека его погнали за превышение полномочий, даже судить хотели, но как-то он выкрутился. И что в итоге? Через полгода замерз пьяный на улице под фонарем. Соломон сам в морге его опознал.
– И при чем здесь картина? – спросила с искренним недоумением Варя.
– Как при чем? Так из-за нее же все! Пить он стал от тоски, сам с пьяных глаз рассказывал, что спать боится, мужик с портрета его пугает. А потом на него заявление написали, и не одно, за превышение. Не к тому прицепился, и понеслось, – поясняла Зоя Спиридоновна таким тоном, словно Варя спрашивала у нее, почему летом снега не бывает.
– Это я поняла, а при чем тут картина? Чугунов был бессовестный пьяница и бандит, к тому же тупой и недалекий. При чем тут Репин вообще, не понятно. К тому же подобные дикие рассуждения я уже слышала, – проговорила Варя, раздраженно дергая плечиком. Придумают всякую чушь, чтобы жилось веселее. У меня вообще такое чувство, что людей, не по праву владевших картиной, просто мучила совесть, и вся мистика.
– Вы слышали подобную историю? От кого? – оживился Даниил, до этого молча слушавший нелепый рассказ Зои Спиридоновны.
– От соседки Толмачевых. Так звали предыдущих владельцев картины. Еще до Булавиных.
– Булавины? Толмачевы? Варвара, хватит уже ходить вокруг да около, выкладывайте все, что знаете, – не скрывая легкого раздражения, проговорил Даниил. – В конце концов, наши с Зоей Спиридоновной рассказы могут и подождать.
– Ладно, – недовольным голосом проговорила Варя, понимая справедливость его замечания. – Седьмого июля у господ Булавиных была похищена картина Репина, полученная ими не так давно в наследство от дальнего родственника, некоего Толмачева Сергея Анатольевича, проживавшего в далеком Новосибирске.
– Седьмого июля? – взволнованно переспросил Даниил. – То есть всего неделю назад?
– Именно, – подтвердила Варя.
– Откуда вам это известно? Вы имеете к этому отношение? – впился в нее взглядом Даниил.
– При чем здесь мой внук? – требовательно воскликнула Зоя Спиридоновна.
– Это все цепь случайностей, – вздохнула Варя сама, удивляясь, как все странно запуталось. – Сотрудника нашей фирмы Сергея Алтынского, вы его знаете, – кивнула Варя Зое Спиридоновне, – знакомые просили помочь их приятелям оценить картину, взамен обещали накормить запеченным гусем. Сергей человек отзывчивый, к тому же холостой и вечно голодный, с радостью согласился. Картина оказалась тем самым портретом Гаршина кисти Репина. Но на следующий день картину у хозяев украли, подозрения пали на Сергея. А на следующий день Сергей погиб. Утонул при невыясненных обстоятельствах.
– После кражи картины? – уточнил Даниил.
– Да не крал он ее, в том-то и дело. Серега был честным, порядочным человеком, – отмахнулась Варя. – И фирма наша здесь тоже ни при чем. Мы хотели купить полотно у Булавиных вполне законно и легально. А вот ущерб нашей репутации эта история нанесла немалый. К тому же мы все теперь ищем Репина, – сердито пояснила Варя. – Но дело не в этом. Так уж случилось, что в день осмотра Сергеем картины в гостях у Булавиных была еще компания приятелей. В том числе и ваш внук, Зоя Спиридоновна.
Ознакомительная версия.
