Марина Серова - Сердцу не откажешь

– Слушай, Таня, а я так и не понял, откуда пропавшие деньги взялись? – не унимался дотошный Мельников. – Вроде их украли. Даже дело было возбуждено.

Я кивнула официанту, он мгновенно отреагировал и чинно обошел стол, наполняя наши бокалы.

– Потом нашлись, – ответила я, – в шкафу, в коробке из-под обуви. Ольга Васильевна, офис-менеджер, обнаружила.

Я не стала объяснять друзьям, что на самом деле произошло с деньгами. Как не стала я тогда, в офисе, упираться и доказывать Ольге Васильевне, что ее рассказ о том, что она просто переложила деньги в надежное место, чтобы, когда все утрясется, раздать зарплату сотрудникам, представляется мне детским лепетом.

Что она мне еще сказала? Что все собиралась рассказать о деньгах, но то мне было некогда, то она забывала.

Что еще она мне сказала? Что никогда в жизни не брала чужого.

Почему-то я ей не поверила, и она понимала это. Я предложила ей выбор: она или мне рассказывает правду, или Марии Рамовой. А там пусть Мария поступает как сочтет нужным.

Я подняла бокал:

– Послушайте теперь мой тост! – Я сделала многозначительную паузу. – Сосредоточились? Деньги то начинают кончаться, то кончают начинаться! Так выпьем же за то, чтобы деньги начали начинаться!

– Эк завернула! Помедленнее, пожалуйста? Я записуаю, – Мельников скорчил пьяную физиономию и удачно изобразил Шурика из любимой комедии.

Завибрировал мой телефон. Рамова.

– Татьяна, удобно говорить? Добрый вечер, – услышала я голос Марии. – Скажите, что делать? Ольга мне все рассказала, – короткая пауза, – она призналась, что действительно хотела присвоить деньги фирмы. Она их не уносила домой только потому, что не была уверена, что во время вашего расследования о них никто не вспомнит. Ольга думала, что сможет ими воспользоваться, только когда все о них окончательно забудут.

Я слушала Марию и пыталась разобраться в себе: жалко мне Ольгу или нет?

– Вам решать. Можете писать заявление в полицию, можете не писать, – посоветовала я, – если будет чистосердечное признание и суд учтет смягчающие обстоятельства, то срок будет условный.

– Да при чем тут полиция! – Мария даже повысила голос. – Я не об этом. Я не смогу теперь работать с этим человеком.

– Тогда увольняйте. Поживиться за ваш счет ей не удалось, еще и останется без хорошо оплачиваемой работы. Будет наука!

– У нее же дети!

– Мария, я вам ничего не буду советовать. Принимайте решение сами или соберите весь коллектив и подумайте вместе, – предложила я.

– Спасибо. Я никак не приспособлюсь к жизни без Сергея. Раньше ведь он все решал. Мне без него так трудно, – голос в трубке дрогнул, – спасибо. До свидания. – Я услышала гудки.

Я не успела убрать мобильный, как он опять завибрировал и громко затрубил. Это Ленка.

– Таня, где тебя носит? – возмущенно заявила подруга вместо того, чтобы поздороваться, как все приличные люди.

– Сижу в «Императоре», интеллигентно отдыхаю, – ответила я. – А что? Что-то случилось?

– Нет! Я просто так. Пока, – и отключилась.

Я пожала плечами.

Стол продолжал ломиться от еды, при этом мои спутники продолжали уплетать красивое и вкусное содержимое тарелок, не сбавляя темпа.

– Ну, братцы, вы даете! – изумилась я. – Ладно, Андрей, вечно голодающий холостяк, но ты же, Киря, человек семейный, или тебя дома не кормят?

– Угомонись и ешь, – пробурчал Мельников и подвинул к себе тарелку с горячим салатом.

– Или не ешь, – вставил реплику Киря, – если не хочешь, а нам не мешай. Напиться хотела? Пей! Вот еще один тост. – Он потянулся к наполненному фужеру. – Давайте выпьем за то, что, несмотря ни на что, пьем во что бы то ни стало!

– Давайте! – поддержал Мельников, который из всего сказанного уловил слово «выпьем», мигом опрокинул в себя содержимое бокала и вернулся к салату. Мы с Кирей последовали его примеру и тоже накинулись на горячий салат с фуа-гра, маринованными овощами и перепелиными яйцами.

Такси задерживалось. Киря и Мельников уехали в попутной патрульной машине. Официант принес мне чашку кофе и стал убирать со стола посуду. Было уже поздно. Ресторан пустел. Мне было грустно.

Пискнул мобильный – пришла эсэмэска. Я уткнулась в экранчик: «Скучаю ужасно». Мои пальцы тут же стали набирать ответ: «И я». Рядом тоже пискнул чей-то телефон. Я подняла голову. Передо мной стоял улыбающийся Александр с огромной белой розой на длинном толстом стебле.

– Я не люблю белые.

– Не ври, твоя Ленка сказала, что тебе нравятся только такие. Еле нашел.

– Меня?

– Розу!