Родни: «Скажем, что Стив придет завтра. Они разозлятся, но ничего не смогут сделать. В нашем распоряжении будет двадцать четыре часа, чтобы опустошить сейф».
Мускул: «А Стив? Как мы с ним поступим?» Родни: «Как только стемнеет, закопаем его в саду».
Мускул: «Боже мой! Стив! Черт!» Родни: «Зачем вы убили Тино? Вам мало было вашей доли? Еще хотелось?» Мускул: «Кто бы говорил! Ты только что пробил Стиву череп, а разыгрываешь из себя святошу!» Родни: «Если бы он на меня не напал, он еще бы жил. Мерзавец».
Раздаются звуки, которые ни с чем не спутаешь: Родни бьет ногами труп Стива.
Мускул: «Прекрати!» Родни: «Мерзавец! (Он ударяет еще раз, а затем угрожает Мускулу.) Отойди, Мускул!» Мускул: «Ты подонок! Бить мертвого! Боже, какой же ты подонок!» Родни: «А избить до смерти Тино – это другое дело?» Мускул: «Мы не хотели…» Родни: «Нет, вы не хотели. Это была его идея?» Мускул: «Да».
Родни: «А ты слишком увлекся».
Мускул: «Он… он должен был просто сразу отдать ключ».
Родни: «У него не было ключа. Он уже отправил его по почте».
Мускул: «Ну это мы только сейчас узнали».
Родни: «Прикончить своего партнера, сволочи, какие же вы грязные мерзавцы!» Мускул: «Мы не хотели».
Родни: «Вы хотели всех нас провести, обмануть своих товарищей, сволочи, ну и подонки же вы!» Мускул: «Мы не хотели».
Родни: «Да. Знаю».
Слышатся два выстрела, два глухих удара, а затем звук падающего на пол тела Мускула.
Родни: «Скотина».
Родни произносит это, как факт, хладнокровно, словно ведущий новостей.
Он выходит из комнаты в коридор, наверно, чтобы снова проверить, чем занимается Чарли, а затем шагает по ступенькам лестницы – Родни поднимается наверх, чтобы упаковать чемоданы и сбежать.
Звонит телефон. Родни не знает, поднимать ли ему трубку. Пять, шесть звонков.
Родни: «Да?» Грин (по сотовому телефону): «Том Бергман. Департамент полиции Лос-Анджелеса. Господин Диджиакомо?» Родни: «Да».
Грин: «У нас тут чп. Не могли бы вы прийти завтра, в то же самое время?» Родни: «Хорошо».
Грин: «Вместе с господами Фредериксом и Банелли».
Родни: «Да, конечно».
Грин: «Хорошо. До завтра».
Родни размышляет. Несколько секунд тишины. Это подарок свыше – у него теперь есть время и возможность обдумать ту абсурдную ситуацию, в которой он оказался.
Он спускается вниз, медленно, открывает бутылку и делает глоток. Виски, водка? Снова звонит телефон.
«Родни? Это я».
Паула. Он ожидал услышать кого угодно, только не Паулу.
Родни: «Паула? Где ты? Почему ты меня предала?» Паула: «Род, мне надо было кое-что выяснить, я тебя не предавала. Я должна была сама кое в чем разобраться, прежде чем рассказать тебе. Ты знаешь Фредди Смита?» Родни: «Приятеля Тино?» Паула: «У Смита находится ключ! Тино хотел нас облапошить, Род! Тино вовсе не собирался с нами делиться!» Родни: «Господи, никому в этом мире нельзя доверять. Все вокруг подлецы».
Паула: «Приезжайте сюда. Я буду следить за Смитом. Немедленно приезжайте».
Родни: «Стив и Мускул останутся здесь, на всякий случай. Я приеду один. Ты сейчас где?» Паула: «Возле Ривьеры. Смит здесь работает».
Родни: «Сейчас выезжаю. Господи, Паула, я было подумал, что ты тоже…» Паула: «Я тоже – что?» Родни: «Я люблю тебя, дорогая. Позже все тебе объясню».
Паула: «Позвони, когда будешь знать, во сколько приедешь».
Родни: «Перезвоню через минуту. По какому номеру?» Паула: «У меня мобильный».
Она диктует номер.
Родни звонит в туристическое бюро. Он бронирует билет на ближайший рейс в Лас-Вегас и перезванивает Пауле. Он сообщает ей номер рейса и время прилета. Еще раз повторяет, что любит ее, и выходит из дома.
Они ждали возле раскаленного «олдса» на стоянке у подножья холма. В корейском магазинчике на углу Грин купил упаковку «Будвайзер», и они, умирая от жажды, пили из прохладных баночек, одновременно с изумлением слушая, что вещала им «в живом эфире» Паула.
Разговаривая с Родни, она сохраняла спокойствие и хладнокровие, но затем расплакалась.
Чарли сообщил им, что Родни покинул дом и сел в свой желтый «мустанг».
– Хорошо, Чарли, слушай внимательно: тебе не нужно его преследовать, – скомандовал Джимми.
– Не нужно? Ты же говорил, что нужно!
– Нет, больше не надо. Планы изменились. В силу вступает план номер два. Отправляйся сейчас прямо в Санта-Монику.
– Зачем? Пусть он остается на том же месте, пока мы не приедем, – заметил Грин.
– Чарли? Жди нас там.
– Господи, Джим, – ответил Чарли, – так что мне делать?
– Ничего. Сиди в патрульной машине и жди нас. Выкури сигаретку, а когда увидишь нас, то помаши нам рукой.
– Какой рукой?
– Правой, – сказал Джимми, а затем прошептал: – Сумасшедший…
– Хорошо, – ответил Чарли.
– «Мустанг» уже уехал?
– Да.
– Родни на тебя смотрел?
– Да. Мимоходом.
– И что ты сделал?
– Я ему помахал.
– Помахал? Ты когда-нибудь видел, чтобы полицейский кому-то махал?
– Почему бы и нет?
– Будешь махать, только когда заметишь нас, понял?
– Все будет в порядке.
Джим оборвал связь и сказал:
– Боже, ну и придурок.
Грин сидел за рулем «олдса», поднимаясь наверх по Уитли-авеню.
С Джима ручьем тек пот. Он спросил:
– Можно включить кондиционер?
Бенсон вдруг воскликнул:
– Осторожно!
Мимо, едва не задев «олдс», промчался «мустанг». Грин отчетливо видел голову паникующего Родни Диджиакомо в открытой машине, но, к счастью, Родни не смотрел в их сторону.
– Это был он? – раздался с заднего сиденья озабоченный голос Джима.
– Да, – ответил Бенсон сухо.
– Ехал со скоростью не менее шестидесяти миль в час, – сказал Грин.
– Ему надо успеть на самолет, – сказал Бенсон. – Думаете, он нас видел?
– Нет, – ответ Грин, чтобы их успокоить.
– Так достаточно прохладно? – спросил Бенсон.
– Я здесь задыхаюсь, – ответил Джим.
– К сожалению, холоднее не получается, – сказал Бенсон.
– Концентрация, – настаивал Грин.
Возле патрульной машины, ухмыляясь, стоял Чарли и курил сигарету. Завидев их, он им помахал.
– Пошли? – спросил Грин.
– Пошли, – сказал Бенсон.
– Да, – согласился Джим.
Чарли продолжал махать, пока они не вышли из машины, и Джимми рявкнул на него, чтобы он прекратил.
– Ты остаешься караулить, а мы пошли в дом.
– Как скажете, шеф.
Вытащив из багажника «олдса» три чемодана, они направились к задней части дома, справа от гаражей.
Бенсон шел впереди, поскольку хорошо знал дорогу. Поднявшись по ступенькам и пройдя мимо бассейна, выложенного красной плиткой, они остановились у окна. От соседей их отгораживала массивная тростниковая стена, на которую приклеились щупальца плюща и кустарника. Никто не мог их здесь видеть.
В окне, разделенном на шесть частей, имелись пазы.
– Я вышибу стекло, – заявил Флойд, – возле кухни сигнализации нет. Но как только я войду на кухню, сигнализация сработает. За пять секунд я ее отключу. Поэтому не убегайте – шум является частью плана.
– Я умираю от страха, – прошептал Джим, – я на такое не рассчитывал.
– Отступать уже поздно, – предупредил Грин.
Бенсон надел кожаные рабочие перчатки и выдавил часть стекла в окне. Звук разбивающегося стекла утонул в гуле Голливудского шоссе. С этой стороны дома он слышался так сильно, что можно было оглохнуть. Он просунул руку внутрь, открыл замок и распахнул окно.
Они помогли ему взобраться на подоконник. Все-таки это был тучный пожилой человек с негнущимися конечностями.
Он подошел к кухне и открыл дверь. Тут же раздался пронзительный вой сирены, Джим с ужасом посмотрел по сторонам. Кажется, ничто не нарушило порядок в этом мире. Через пять секунд, как и обещал Бенсон, сирена начала глохнуть и замерла с протяжным жалобным вздохом.
Бенсон открыл дверь на кухню.
– Заходите, – сказал он, – ничего не трогайте. Мы сразу же спустимся вниз.
В узком коридорчике возле кухни располагалась лестница в подвал.
– Еще неделю назад я ничего не знал, – вздохнул Джимми Кейдж.
– Замолчи, – приказал Грин.
Спустившись по лестнице, они оказались в темном коридоре. Бенсон включил свет. Сводчатый потолок в романском стиле, пол из коричневой плитки, кирпичные стены. Эта часть дома не сочеталась с ажурным, прозрачным и изящным арт-деко первого этажа. Наоборот, в подвале царила тяжелая и подавляющая атмосфера.
Бенсон открыл еще одну дверь, зажег свет, и они оказались перед замурованным сейфом, с тяжелой дверью, покрашенной зеленой краской, в полтора метра высотой, которая крепилась на двух шарнирах с внешней стороны широкого металлического обрамления. С помощью термической линзы такую дверь можно было снести за пятнадцать минут.
– Приступайте, господин Грин, – сказал Бенсон и отошел в сторону.
Грин вытащил ключ из кармана брюк, отодвинул металлический язычок, висевший над замочной скважиной, и вставил ключ.
