которые придется еще долго разгребать.
Я набрала Кирьянова, одновременно наблюдая за Чередниченко. Тот сидел за столом и покорно ждал.
– Слушай, Володь, – начала я, дождавшись, когда Кирьянов сказал «алло». – Я сейчас нахожусь в «Питейной», это на пересечении улиц Благодарова и Ахтубинской.
– Эк куда тебя занесло, Тань, – удивился Владимир, – почти на самой на окраине. Поближе, что ли, не нашла места, где утопить печаль?
– Володь, сейчас не до шуток, поверь. Буквально минут сорок назад Трегубенков – это заведующий хозяйственной частью небезызвестного Покровского театра совершил покушение на заместителя начальника Управления культуры Александра Чередниченко. Об этом ты знаешь.
– Ну да, в курсе. Хорошо, что все живы. Налажали мои ребята.
– И я тоже, – хмыкнула я. – Но кто бы знал, что мы все встрянем в пробку? Случайность, Володь. Так вот, Трегубенков ранен, но скрылся. Чередниченко тоже покинул ресторан, позвонил мне и сказал, что сейчас находится в «Питейной», адрес я тебе сказала. Короче, я сейчас собираюсь ехать за Трегубенковым, пока он еще чего-нибудь не натворил. Хотя с раненой рукой ему это сделать будет затруднительно. Но кто его знает, от такого всего можно ожидать. Он ведь уже совершил одно покушение – на уборщицу театра Регину. Оказывается, она видела, как он в тот вечер, когда был убит Владислав Дубовицкий, выходил из его кабинета. Она решила поговорить с ним, представляешь? А Трегубенков начал ее душить прямо у себя в кабинете. Но, слава богу, девушка осталась жива.
– Да, я в курсе. Твоя Регина написала заявление о покушении на убийство, – сказал Владимир. – Медики добавили протокол обследования: четкие следы пальцев, сдавление чего-то там, что привело к нехватке снабжения мозга кислородом, и как итог – к обмороку. Сейчас с девчонкой все в порядке, устроили ее в «обезьяннике», чаем, печеньками и успокоительным снабдили. Лежит, дрыхнет.
– Это отлично, – согласилась я. – Короче, Володь, сейчас приезжай в «Питейную» и забирай Чередниченко, а то он уже весь извелся. Хочет, чтобы его спрятали подальше от убийц, которые его непременно настигнут. В обмен на защиту от киллеров он клянется, что все расскажет и даст показания на суде против Валентина Георгиевича Расторгуева – это сам начальник Управления, ну и также против остальных членов преступной шайки, включающей Прихожденкова и Трегубенкова.
– А ты?
– А я дождусь тебя, сдам в твои руки Чередниченко, а сама поеду за Трегубенковым. Я думаю, что расколоть Расторгуева можно будет только с помощью Трегубенкова. Потому что на данный момент против начальника Управления культуры практически ничего нет. Если не будет железных фактов, то он от всего отопрется. И еще знаешь что, Володь? Есть у меня такое предположение, что Трегубенков замешан все-таки в убийстве Владислава Дубовицкого. И кстати, отправь-ка ребят осмотреть дом Трегубенкова. Он был в тот вечер в театре! До театра от него, если на машине, минут семь от силы. Тем более ночь, пробок никаких. То есть из квартиры выходил, но, получается, не через парадный вход – раз уж твои орлы даже камеры отсмотрели, но его не увидели.
– Ладно, сделаю. Но ты полагаешь, он мог грохнуть Дубовицкого, – с сомнением сказал Кирьянов. – Ведь у него же не получилось убить ни уборщицу, ни Чередниченко.
– Да, их убить у него действительно не получилось, – согласилась я. – Но это не значит, что он не мог убить Дубовицкого. Ладно, Володь, я жду тебя.
– Уже выезжаю. Пока, – сказал Владимир и отключился.
Я вернулась к Чередниченко.
– Александр Николаевич, скоро сюда приедет полиция, вы поедете с ними в Управление и дадите показания, – сообщила я.
– А вы, Татьяна Александровна?
– А у меня есть другие дела. Сейчас я поеду разыскивать Трегубенкова. Когда я его отыщу, вам уже не надо будет ничего бояться. Полицейские уже выехали.
Я дождалась Кирьянова и, передав в его руки Чередниченко, вышла из «Питейной» и села в свою машину.
Киря склонился к окну с моей стороны:
– Тань, ты только поосторожнее, не лихачь. Кстати, в доме, где живет Трегубенков, есть второй выход. Так что он и впрямь мог выйти, а затем вернуться в подъезд.
– Почему об этом только сейчас известно?
– Да нет, о втором выходе известно было с самого начала. Ребята проверили дверь, она заперта. И соседи заявили, что никто ее не открывал и ключ по всей видимости утерян. Элечка и все ее друзья с пеной у рта заявляли, что ее муженек никуда не отлучался, то тут, то там его видели.
– Что-то в этом духе я и предполагала. А что касается гостей на дне рождения Элечки – если контингент подобрался подобный ей… Они же только собой заняты. Как глухари токующие! Могли и не заметить исчезновения хозяина дома на время.
На этой светлой ноте мы с Кирей и распрощались. А я задумалась. Куда мне теперь ехать, где искать Трегубенкова? Вообще, куда мог податься заведующий административно-хозяйственной частью? Он ранен, правда в руку, стало быть, передвигаться он, скорее всего, в состоянии. Хотя, возможно, что и не совсем. Ведь неизвестно, насколько серьезно ранение, которое он сам себе и устроил.
Станет ли Трегубенков обращаться к врачу? Что-то я очень в этом сомневаюсь. Ему наверняка хорошо известно, что врачи в таких случаях сообщают об огнестрельных ранениях в правоохранительные органы. А Трегубенкову никак нельзя засветиться. Значит, что из этого следует? Это значит, что Константин Владимирович не станет официально обращаться к доктору. Но что, если у Трегубенкова имеется знакомый медик, который может организовать ему необходимое лечение, скажем, на дому? В общем, мне надо сейчас ехать к Трегубенкову.
Я быстро добралась до уже знакомого мне многоквартирного дома, вошла в подъезд и поднялась на седьмой этаж. Я не успела нажать на кнопку звонка, как входная дверь открылась, и на пороге показалась Эльвира. На ней были модные светло-голубые джинсы с дырками-прорехами и блестящая короткая куртка, из-под которой виднелась белая футболка с надписью «Найк». В правой руке женщина держала объемную красочно расписанную сумку-шопер.
– Вы… кого… вы к кому? – запинаясь, спросила Эльвира и испуганно посмотрела на меня.
– К Константину Владимировичу, – ответила я.
– Но его нет, – сказала супруга Трегубенкова и собралась запереть дверь, встав ко мне спиной.
Эльвира быстро закрыла дверь и повернулась ко мне.
– Вас ведь зовут Эльвира, – скорее утвердительно, чем вопросительно произнесла я.
– Да, а откуда вы знаете? – испуганно спросила женщина.
– И вы супруга Константина Владимировича, – не отвечая на ее вопрос, заметила я.
– Да кто вы такая?! – в отчаянии воскликнула женщина.
– Тише, Эльвира, тише, – остановила я ее дальнейшие возгласы, – так вы всех соседей переполошите. Я частный детектив Татьяна Александровна Иванова, занимаюсь
