в порядке!
Итак, я выяснила, что мне было нужно. Яковлева проживала в седьмой комнате, ее помощница — в шестой. Теперь надо как-то установить «жучки» в комнатах, а заодно и обыскать помещения. Вот только как, если администратор все время на месте?..
Я вышла из корпуса, посмотрела на часы. Без двадцати девять, скоро будет завтрак. Однако в столовую я не пошла — притаилась у административного корпуса, стала наблюдать. Наверняка дежурная тоже пойдет на завтрак, и я смогу беспрепятственно проскользнуть в корпус.
Время шло, а из корпуса никто не выходил. Похоже, персонал завтракает в другое время или не в столовой. Странно… Нет, мне же говорили, что все в лагере едят в столовой, я точно помню! Значит, надо ждать…
К счастью, без пяти минут девять я увидела, как из корпуса вышла дежурная и еще несколько человек. Все они направились в корпус, где находилась столовая.
Я подождала еще пару минут, потом зашла в корпус. Ящик с ключами был заперт, администратора на месте не было. Если дежурная возьмет еду с собой и вернется на рабочее место, у меня совсем мало времени, надо действовать оперативно.
Я прошла по коридору к комнате номер семь. Мне повезло, по пути я никого не встретила, не пришлось объяснять, что я тут делаю и почему брожу по корпусу.
Достав отмычки, я без труда открыла простой замок и проскользнула в комнату, дверь заперла за собой. Первым делом установила «жучки» там, где их точно не найдут, а затем принялась обыскивать помещение.
Открыла шкаф — на вешалках в ряд висела одежда, все вещи без единой складочки, чистые и опрятные. На полках все лежит стопочкой, стало быть, Яковлева — человек педантичный и аккуратный, у нее все упорядочено. Я осторожно вытащила с полки одежду, посмотрела, не спрятано ли что внутри. Однако, кроме вещей, в шкафу ничего не было.
Ноутбуком Жанна Михайловна не пользовалась, да и зачем ей он здесь. Никаких записей женщина не вела, в холодильнике отсутствовали продукты. Только в маленькой косметичке, лежавшей на тумбочке, я обнаружила таблетки — в основном от повышенного давления и от болей в сердце. Никаких непонятных пузырьков с пилюлями не было, лекарства лежали в конволютах, поэтому брать таблетки на экспертизу смысла не было.
Я осмотрела всю комнату, но не нашла ровным счетом ничего интересного. Обыск занял у меня от силы минут десять, не больше. Закончив осмотр помещения, я вышла из комнаты и закрыла за собой дверь.
У меня было еще несколько минут, поэтому я зашла в шестую комнату, где жила Оля. Как и в седьмом номере, установила прослушки, обыскала помещение. Но и здесь ровным счетом ничего меня не заинтересовало, поэтому я заперла замок и вышла из корпуса.
Дежурной на месте все еще не было, и я отправилась в столовую. Опоздала минут на пятнадцать, не критично. Взяла на пункте раздачи свой завтрак, села напротив Марины, которая размешивала ложкой овсяную кашу да поглядывала по сторонам — не заметит ли кто, что она не ест.
— Приятного, — проговорила я, ставя на стол поднос.
Сегодня на завтрак, помимо каши, был апельсиновый сок, яблоки и булочки с кунжутом.
Марина взяла себе яблоко и тихо спросила:
— Яблоки-то хоть можно есть? И сок? Тут вряд ли будет что-то… что-то плохое…
— Я бы не советовала, — шепотом произнесла я. — Если яд вводят через шприц, то и яблоко, и сок могут содержать отраву.
— Но я не понимаю, — возразила Звягинцева. — Дырка ж была б в коробке и во фрукте!
— Не обязательно, — заметила я. — Смотри, можно аккуратно проткнуть иголкой шов коробочки, ничего не будет видно. И в яблоко тоже легко ввести яд, поверь мне на слово!
— Ладно, — нехотя согласилась со мной Марина. — Придется возвращать нетронутую еду… И это может показаться подозрительным!
— Яблоки, сок и булочки возьмем с собой, — решила я. — А кашу не все любят, так что не волнуйся. В конце концов, за взрослыми людьми никто следить не будет — это личное дело, есть или не есть. За детьми, да, вожатые должны наблюдать, а мы сами решаем вопросы питания!
— Вообще, это верно, — сказала девушка. — Я что-то зря запаниковала…
Как я и говорила, никто и внимания не обратил, что мы поставили на стол раздачи нетронутые тарелки. Марина тщательно размазала кашу, даже масло размешала, я же не стала ничего делать со своей порцией. А вот фрукты, соки и выпечку я решила оставить себе и потом — если мои подозрения подтвердятся — отдать их на экспертизу.
Обеденный зал быстро пустел — дети доели завтрак, вожатые собирали свои отряды. Старшая вожатая объявила о том, что сегодня вечером планируется конкурс на лучший танец, а до обеда будут игры в волейбол и соревнования по настольному теннису.
Естественно, в нашем отряде новости восприняли с недовольством — опять участвовать в каких-то конкурсах, до которых подросткам не было никакого дела.
Марина обреченно протянула:
— Изо дня в день одно и то же — опять эти состязания… После вчерашнего клипа сомневаюсь, что ребята станут хоть в чем-то участвовать…
— Согласна, — кивнула я. — Мне надо поговорить с Яковлевой, позже приду в корпус.
Звягинцева пошла отводить детей в «Солнечный», я же дождалась, когда в столовой никого не останется, и подошла к пункту раздачи.
— Наелись? — дружелюбно спросила Жанна Михайловна.
— Да, все было очень вкусно, — улыбнулась я. — Огромное вам спасибо!
— Я рада, что вам понравилось, — отозвалась повар. — У вас ко мне какие-то вопросы?
— Да, — сказала я. — Я хотела бы с вами поговорить о…
Закончить я не успела — внезапно мы услышали крики, доносившиеся с улицы. Жанна Михайловна, которая держала в руках тарелку с недоеденной кашей, оставшейся после завтрака, выронила ее. Тарелка упала, разбившись на несколько осколков.
— Я уберу! — Оля подбежала к повару, я же ринулась на улицу — похоже, происходит что-то нехорошее.
Не ошиблась: неподалеку от корпуса, где находилась столовая, устроили драку двое мальчиков лет девяти-десяти. Дети ожесточенно избивали друг друга кулаками, ногами. У одного из мальчиков уже была разбита губа, но он не обращал на рану никакого внимания.
Я повидала немало драк, сама неоднократно вступала в схватку с преступниками, однако то, что я видела сейчас, сильно отличалось от обычной драки между детьми. Мальчишки из среднего отряда лупили друг друга с такой яростью и звериной жестокостью, точно намеревались избить друг друга до смерти. Дети словно обезумели от злости, они не слышали и не видели ничего вокруг.
Я подбежала к дерущимся в тот момент,
