Ознакомительная версия.
– А что? – задорно подмигнул Арсению Николаевичу Борис Рогов.– Вступайте в наш клуб… Чем это не вступительный взнос? – подтолкнул он Раймонда.
– Сойдет,– кивнул Скуенек.– Интересные сведения. Это не птичьи гнезда…
И он рассказал Резвых, что один из строителей хотел стать «любомудром», а в качестве вступительного взноса предъявил коллекцию птичьих гнезд – свое хобби. Все члены клуба возмутились: вредительство какое-то! Но парень доказывал, что гнезда старые, птицы их давно покинули и никакого, мол, ущерба он природе не нанес. Кто-то поддержал его. Вот Скуенек и хотел, чтобы Меженцев разрешил их спор. Потому что для биологов-«любомудров» научные труды Меженцева были непререкаемым авторитетом. И вообще, Раймонд давно мечтал познакомиться с Алексеем Варфоломеевичем.
Ребята поинтересовались у Резвых, почему он приехал именно к ним, на мостопоезд. Резвых ответил, что когда услышал от Гая о туристах с БАМа, то решил нанести ответный визит.
– Сердитый человек ваш директор,– покачал головой Скуенек, произнося гласные твердо, по-латышски.
Он рассказал, как неприветливо встретили их в Кедровом. Чтобы как-то реабилитировать Федора Лукича, Арсений Николаевич сказал ребятам, что директор был очень занят…
А потом ребята вспомнили, что встретили человека с собакой-лайкой, который охотился на территории заповедника. Они решили проявить бдительность. А браконьер в кавычках оказался ученым. Из Москвы. Показал им лицензию на отстрел.
Арсений Николаевич, посмеиваясь вместе с ребятами над тем, как они опростоволосились, про себя отмстил: речь шла об Авдонине.
– Ружье у него – атас! – сказал Раймонд.
– А что это такое «атас»? – спросил Резвых.
– Вот такой карабинчик! – Рогов показал сжатую в кулак руку с поднятым большим пальцем.
А дальше?… Дальше Арсений Николаевич слушал ребят, боясь пропустить хоть слово.
Ружье Авдонина, его прекрасный «зауэр», просто зачаровало Ивана Жигайлова. Того самого Жана из Парижа, с мушкетерской бородкой. Он предлагал Авдонину любые деньги. Эдгар Евгеньевич, конечно, не согласился продать ружье.
Жигайлов как раз ехал домой, в свое село Париж, на свадьбу брата. Уж больно хотелось ему привезти такой подарок, чтобы все ахнули. Ружье, которое он купил и таскал с собой все путешествие, было ординарным, таким не удивишь.
Сначала ребята думали проститься с Иваном в Шамаюне: там Жигайлов должен был сесть на вертолет. Но когда они добрались до центральной усадьбы заповедника, Жигайлов решил остаться, чтобы все-таки уговорить Авдонина продать «зауэр».
Нашел ли Жигайлов московского ученого, говорил ли с ним, Скуенек и Рогов не знали…
Арсений Николаевич понимал, что проще всего было бы открыться и расспросить о Жигайлове подробнее. Но рисковать не хотел.
Рогов взял гитару, и в вагончике стало еще уютнее. Борис спел несколько песен Окуджавы, после чего Арсению Николаевичу трудно было опять наладить разговор, вернее, направить его в нужную ему сторону. Он выяснил только, что Жигайлов тоже любил Окуджаву, но сам не пел. А собирал ли блатные песни, товарищи его сказать не могли. Что же касается характера Жигайлова, то, по словам ребят, Иван был горяч, не умел сдерживаться: если его задеть – может и врезать…
И еще Арсений Николаевич узнал, что Жигайлов должен был отклониться от прямого курса домой и залететь в Москву. Комсомольцы участка поручили ему побывать в министерстве, которое занимается автомобильными дорогами, и «поставить вопрос ребром», почему притрассовые шоссе, построенные для нужд магистрали, после их использования бамовцами остаются как бы беспризорными. Добротные, широкие, они еще могут пригодиться жителям таежных поселков и городков. Однако Министерство транспортного строительства, проложившее их, уже не считает их своими, а Министерство автомобильных дорог не торопится взять их на свой баланс, отчего дороги начинают постепенно разрушаться…
Когда Резвых, на его взгляд, узнал у ребят все, что можно было узнать, он поблагодарил их за угощение и спросил, принимают ли они предложение приехать в Кедровый. Ребята сказали, что сейчас у них аврал, каждый день в забое сюрприз за сюрпризом – разломы, заполненные то щебнем, то напорными термальными водами. Но как только станет полегче, обязательно выберут время. На том и простились.
Последнее, что удалось установить Арсению Николаевичу на стройке,– Жигайлов является членом местного общества охотников. В магазине поселка перед самым отпуском он купил карабин калибра 5,6 миллиметра. То есть такой же, из какого был убит Авдонин.
Дагурова приехала домой под вечер и в свою квартиру зашла с опаской: как они встретятся с Анастасией Родионовной без Виталия, который находился в экспедиции?
Теща мужа не проявила радостных эмоций при ее появлении. На все вопросы Ольги Арчиловны отвечала односложно. Во всем – голосе, походке, взглядах – чувствовалась какая-то надломленность, обреченность, обида…
«Боже мой, неужели так будет всегда? – невесело думала Ольга Арчиловна, лежа в темноте с открытыми глазами.– Это же пытка. Для всех: для нее, для меня, для Виталия…»
У Ольги Арчиловны даже мелькнула мысль: может быть, ей следовало остановиться в гостинице, раз Виталия нет. Но тут же она устыдилась этой мысли. Надо привыкать, теперь это ее дом. Надо что-то сделать или объяснить Анастасии Родионовне, что никакого камня за пазухой против нее Ольга не держит и всей душой стремится жить с ней в мире и согласии…
А утром к ней пришел Антошка. В пижамке, взлохмаченный и румяный со сна. Он обвил шею Ольги Арчиловны ручонками, и она поняла: ради этого стоит терпеть… Антошка забросал ее вопросами: где она была, уедет ли опять и если уедет, то надолго ли?
– Уеду, Антоша,– сказала Ольга Арчиловна.– А вот надолго ли – не знаю…
Ах, как хотелось Ольге Арчиловне пойти с ним в кино, в передвижной зверинец, приехавший в их город, или просто погулять в парке… Но она не принадлежала себе. Потому что дела ее ждали с самого утра.
Начала она со станции «Скорой помощи», чья машина была в воскресенье в заповеднике. Там ей сообщили, что Лариса Приходько, фельдшер, приезжавшая с Груздевым, уволилась в среду, то есть сразу, как поняла Дагурова, по приезде из Кедрового. По собственному желанию. И самое удивительное – она была тут же освобождена, даже не отработала положенного месяца, хотя, по словам кадровика, работников не хватало. Из разговора с заведующей станцией следователь выяснила, что столь скорое увольнение Приходько не обошлось без вмешательства Груздева. Более того, Лариса вообще уехала из города в неизвестном направлении.
Допросила Дагурова и шофера, привезшего Груздева в заповедник. Он сказал, что вечером в воскресенье, когда Груздев с Приходько куда-то ушли, он взял карабин Кудряшова и отправился пострелять ворон. Вернулся он часов в девять. Кудряшов, по его словам, был уже крепко выпивши и скоро завалился спать. Шофер тоже лег отдохнуть, устал за день, все-таки накрутил столько километров, да еще немного выпил. Когда вернулись Груздев и Лариса, шофер не помнил.
На вопрос Ольги Арчиловпы, почему они так поспешно покинули заповедник, не явившись к ней в «академгородок» по повестке, шофер сказал, что ехать приказал Груздев. Он, водитель, человек маленький, что прикажут, то и выполняет.
Поговорили о Груздеве. Как поняла Дагурова, заведующий облздравотделом довольно часто использует машины в личных целях…
Свое алиби шофер пока доказать не мог. Но через час Дагурова встретилась с Артемом Корнеевичем Веселых. Эксперт-криминалист сообщил ей результаты исследования в лаборатории судебных экспертиз: пуля, поразившая Авдонина, не была выпущена ни из одного карабина, принадлежащего работникам заповедника. В том числе и кудряшовского. И если шофер «Скорой помощи» стрелял в тот вечер из ружья лесника (что подтверждалось показаниями самого Кудряшова), то это указывало на непричастность водителя к убийству.
Сам Груздев должен был явиться к Ольге Арчиловне на допрос в прокуратуру к половине двенадцатого – повестку ему доставили с утра. Но он не пришел и в двенадцать, и в половине первого. Дагурова позвонила Груздеву, но его секретарша отказалась соединить следователя, сказав, что у Игоря Константиновича важное совещание.
Номера прямого телефона Груздева почему-то в справочнике не было. Но ее выручил коллега, прокурор-криминалист Новожилов. Он посоветовал обратиться к заместителю облпрокурора Мамаеву, который, кажется, хорошо знал Груздева. Но Мамаева на месте не было. Ольге Арчиловне дала нужный номер его секретарь.
Груздев говорил с Дагуровой сухо и заявил, что приехать сегодня в прокуратуру не может: дела. Вконец выведенная из себя, Ольга Арчиловна пригрозила, что в таком случае он будет доставлен приводом. Груздев бросил трубку. Но угроза возымела действие.
Ознакомительная версия.
