Ознакомительная версия.
– Цейтнот, Вячеслав Иванович, мое время измеряется уже не днями, а часами…
– Найдем Савельева, куда денется. Наверное, давно квартиру и документы поменял, и не один раз… Сейчас это просто, нашел другую бабу, ему это раз плюнуть, или снял жилплощадь где-нибудь за городом, ищи его… – говорил он, глядя, как Гену на носилках вносят в вертолет. – А с экспертизой – дело серьезное. Не моя епархия. Ладно, теперь с этими «лифтерами» хоть какая-то ясность… Удивляюсь только, как они их раньше не нашли.
– Значит, не могли найти, – сказал я. – Теперь понимаете, почему столько времени не было изнасилований в этом районе? Они легли на дно либо охотились по-одному и в другом месте. Просто другие их искали лучше, чем вы.
– Ну, может быть, может быть… – согласился Вячеслав Иванович с недовольным видом. – Может, и лучше. Только это надо проверить досконально. Вот с этого дня прокуратура возбуждает уголовное дело по факту похищения и применения оружия при задержании. Пусть проверяют… Борисыч с утра звонил, об этом сказал, потом пристал, понимаешь, чтобы я проследил за вашей безопасностью… Словом, Юра, сейчас наши дорожки начинают расходиться. Как говорится, разбегаемся по разные стороны баррикады.
– Не рано ли? – спросил я.
– Мы с Юрием Петровичем проводим адвокатское расследование, – сказал Вадим журналистке Ирине Федосеевой. И покосился на мой распухший нос, на который она смотрела с ужасом, не отрываясь.
Мы сидели в комнате редакции газеты возле метро «1905 года», в которой находились еще несколько девушек. Все они наблюдали в окно, как летает первый тополиный пух. Ирина оказалась пикантной молоденькой блондинкой, как раз во вкусе Вадима.
– А это у вас… – она несмело показала на мое лицо со следами боевых травм.
– Истина требует жертв, – сказал Вадим за меня, хотя я его не просил об этом. – Как от вас их требует информация. Вчера Юра дрался, как лев, ради нескольких фактов для защиты подсудимого, как вы ради нескольких строчек в газете…
Этот фонтан красноречия надо было срочно остановить. Уж больно он вдохновился вниманием этой девицы, смотревшей ему в рот.
– Я сам расскажу об этом, если потребуется, – перебил я. – А пока мы хотели бы кое о чем вас расспросить и попросить.
– Слушаю вас, – кивнула она, по-прежнему поглядывая на мою опухшую физиономию.
– Вы много писали, как вы сами выразились, о клане Бахметьева, – сказал я. – О его неприглядной роли, его происках и так далее. Это были заказные статьи?
Ее кукольное личико слегка порозовело, а Вадим нахмурился. И даже толкнул меня под столом ногой. Такой девушке следует говорить только комплименты, прочитал я в его взгляде. А хамить надо старым грымзам, вроде вахтерши, которая долго не хотела нас сюда пускать, подозрительно разглядывая наши документы.
– Можно, я не буду отвечать на ваш вопрос? – спросила она.
– Значит, заказные, – утвердительно сказал я. – Кто вам их заказывал?
– Ну да, вы же теперь его адвокат, – сказала Ирина и тут же перевела свой взгляд на Вадима, ища у него поддержки.
– Мой друг вчера перенервничал под пулями бандитов… – начал Вадим, но я его перебил.
– Вот именно, – сказал я. – Тех самых, кто заказывал эти статьи.
Я подумал, что она выгонит нас в шею, в крайнем случае оставит возле себя одного Вадима, который наговорит ей много такого, что компенсирует мою грубость. Но я ошибся. Она побледнела, и только. А за соседними столами отвлеклись от тополиного пуха и компьютеров девичьи головки.
– О боже… В вас еще и стреляли? – тихо спросила Ирина.
– Всякое было, – хмуро ответил я. – Один наш товарищ и сейчас лежит в реанимации в институте Склифосовского.
– Это было возле платформы Ховрино? – спросила она.
– Да, – подтвердил я. – В вашей газете была заметка. Но я же не говорю, что именно вы направляли руки убийц.
Она по-прежнему не отводила от меня взгляда.
– Возможно, нам лучше поговорить об этом в другом месте, – напомнил о себе Вадим.
Я знал, чего ему сейчас не хватало – раскуренной трубки. С ней он чувствовал себя куда увереннее, чем Шерлок Холмс и Хемингуэй, вместе взятые. А здесь, в редакции, везде были развешаны плакаты и таблички о вреде курения. И еще Вадим знал, какое одуряющее воздействие оказывает сладковатый дымок из его трубки на девушек.
– Мы можем спуститься в наш кафетерий, – сказала Ирина, по-прежнему глядя на меня, но похоже, ее внимание было сконцентрировано уже не только на моем расплющенном носу.
– Может, вы проголодались? – спросила она, когда мы оказались в кафетерии, довольно милом заведении, где, кроме нас, сейчас никого не было. – У нас можно заказать обед.
– Спасибо, на это у нас нет времени, – отказался я.
Зато Вадик раскурил наконец свою трубку и, оказавшись в своей тарелке, зарокотал бархатным покровительственным басом.
– Видите ли, Ирочка… – он вопросительно глянул на нее, как бы проверяя, пройдет эта фамильярность или нет, а убедившись, что прошла, продолжал: – Мы читали ваши статьи об Александре Бахметьеве, в которых был искренний разоблачительный пафос. И я, в отличие от своего друга, не думаю, что они были заказными. Напротив, вы писали их от чистого сердца, видя и чувствуя зарождение в России номенклатурного капитализма, от которого мы все не в восторге.
При этом он сделал полупоклон в мою сторону, как бы ожидая моего одобрения. Я лишь пожал плечами. Мол, само собой, никто не спорит.
– Но сейчас мы ведем речь, как адвокаты, только об одной стороне дела. О его сыне Игоре, обвиняемом в участии в групповом… ну я не хочу повторять при вас это слово.
– Изнасиловании, – буркнул я. (И она вовсе не содрогнулась при этом нехорошем слове.)
– Вот именно, – кивнул Вадим. – Мы сейчас не собираемся вдаваться в подробности этого дела, определять, виновен он или нет…
– Но ведь экспертиза подтвердила его вину, – перебила она велеречивость моего коллеги.
– Двое других участников этого изнасилования найдены мертвыми, – сказал я. – Наша версия состоит в том, что это изнасилование было заказным…
– Опять заказ? Разве так бывает? – удивилась она.
Все время, что мы общались с этой милой барышней, она только и делала, что искренне удивлялась, расширяя при этом свои огромные зеленые глаза.
– До сих пор мы знали – заказными бывают только убийства и статьи в газетах, – нравоучительно произнес я. – И к этому все привыкли. Придется ломать устоявшиеся представления – теперь сюда следует прибавить заказы на изнасилование. И на судебную экспертизу.
– Но как это возможно? Каким образом можно заказать такую экспертизу?
– Это как раз выясняется, но только не нами, – сказал я. – А теми, кто достаточно компетентен в этих делах.
– Пока что мы можем это только предполагать, – стал объяснять Вадим. – Но все свидетельствует о том, что Игорь не мог этого сделать. Похоже, его хотели в это втянуть… А заказали те, кто знает, как любит своего сына и привязан к нему Бахметьев-старший. Только представьте, какие муки будет испытывать отец с больным сердцем, когда сын попадет в лагеря, где к нему, как к насильнику, будет особое отношение заключенных. Бах, как называют отца, будет просто деморализован, превратится в живой труп.
Похоже, Вадик уже отрабатывал на нас свою будущую речь в суде, обращаясь к нам, как к присяжным.
– Вы же знаете, что до этого на отца было совершено несколько покушений, – сказал я.
– Безрезультатных, – махнула она рукой. – Все говорят, будто он сам их инсценировал.
– Это вы так написали… – я порылся в своем кейсе и нашел эту газетную вырезку. – Вот: «…Сама комичность этой ситуации, при которой киллер промахнулся с нескольких метров, прострелив лишь дорогое кашемировое пальто одного из столпов российского капитализма, наводит на размышления о том, что все это было специально подстроено. В конце концов, пальто, которое стоит пару тысяч долларов, можно подремонтировать или заменить, а вот удастся ли заштопать репутацию самого Бахметьева?» Ну и так далее. Скажите, у вас после этой статьи появилась возможность купить такое же пальто?
– Юра… – охнул Вадим, покраснев. – Простите моего коллегу, Ирина, он не вполне адекватен после вчерашнего побоища.
– Вот что, ребята, придите-ка в другой раз, когда станете адекватными, – она приподнялась из-за столика. – И спасибо за кофе.
– Сядьте, – сказал я сухо. – А ты, Вадим, перестань объяснять мое поведение. У нас нет времени ни на обеды, ни на обиды. И выяснения отношений. Поскольку уже очень скоро состоится суд над Игорем Бахметьевым. Повторяю: этих насильников, которых до этого не могли найти, убили. И нет причин откладывать суд. Их убили наверняка те, кто заказал им это изнасилование. Для суда остался один обвиняемый – Игорь Бахметьев. Потерпевшую, его одноклассницу, которая может отвергнуть его участие, недавно хотели похитить, но только ранили ее охранника. Вы хоть слышали об этом?
Ознакомительная версия.
