– Ясно, что он занимается теми же вещами, что и «Контракты», – усмехнулся Рой. – Отправляет бывших военных за границу для обучения местных солдат и ловкачей, похищающих людей в качестве заложников, и всякое такое. Организация куда меньше, чем «Международные контракты» и, думаю, куда более прозрачная. Леппел уже раз обжегся, поэтому теперь осторожничает. На него не завели досье, но он чудом этого избежал.
– А есть сведения о том, что он за человек? Он мошенник? – спросил я.
Шелли усмехнулся:
– Если я так скажу, меня могут привлечь за клевету. Но зачем тебе все это?
– У меня может появиться для тебя одна история.
– Интересная?
– Не уверен. Но обещаю, если что-нибудь получится, ты первым о ней узнаешь.
– Приятно слышать. А на твой вопрос отвечу, что он не на сто процентов законопослушный человек, но вместе с тем и не отъявленный негодяй. Он такой же, как многие другие, мистер Гэллен. Старается действовать в рамках закона, потому что так спокойнее, но не позволяет встать поперек пути, когда у него появляется возможность заработать деньги.
Я поблагодарил его, еще раз заверил, что немедленно сообщу ему, если появится история, после чего положил трубку.
– Порядок, Дэйв, мы его достали, – сказал я и набрал номер, который дал мне Шелли.
После третьего гудка в трубке раздался четкий мужской голос, назвавший компанию. Я попросил соединить меня с Мартином Леппелом.
– У телефона.
Я представился и объяснил, с какой целью звоню.
– Я хотел бы побеседовать с вами относительно одного из бывших сотрудников компании «Международные контракты».
– Эта организация распущена много лет назад, – коротко ответил он, явно не настроенный тратить время на общение с полицией.
– Мне это известно, сэр, но, возможно, у вас имеется интересующая нас информация. Это займет не более десяти минут.
– Не понимаю, зачем мне оказывать вам услугу, сержант Гэллен, ведь полиция никогда мне не помогала. Чаще всего мне досаждал Скотленд-Ярд, сотрудники которого, кажется, только и делают, что портят репутацию и жизнь уважаемых бизнесменов.
Я вспомнил о точно таком же заявлении Нила Вэймена. Иногда это заставляет меня задуматься: неужели они и в самом деле считают себя таковыми?
– Мы с благодарностью примем любые сведения, которые вы сможете нам предоставить, и, как я сказал, сэр, это не займет у вас много времени.
– А что за расследование вы ведете?
– Расследование убийства.
– Хорошо. Сегодня днем у меня деловая встреча в Уэст-Энде но потом я буду свободен. Приходите ко мне в офис в пять вечера. Полагаю, вы знаете адрес?
– Да, сэр. Очень вам благодарен.
Леппел что-то проворчал и отключил связь.
Офис «Советов по безопасности» находился в великолепном здании по дороге от Лондон-Уолл. Я нажал кнопку звонка рядом с блестящей медной табличкой с названием и логотипом компании, и нас с Беррином без предварительных расспросов впустили в дверь. Мы поднялись на лифте на шестой этаж, где нас уже ждал Мартин Леппел, невысокий, но статный мужчина с горбинкой на носу и с пронзительными синими глазами на загорелом лице. На нем была рубашка с коротким рукавом и с галстуком вроде военного. Он кивком поприветствовал нас, и мы обменялись рукопожатием.
Затем, открыв застекленную дверь с эмблемой фирмы, он провел нас в небольшую пустующую приемную (Леппел пояснил, что у его секретаря выходной), откуда мы прошли в его просторный кабинете окнами, выходящими на улицу. Стены украшали фотографии мужчин в военной форме, в том числе один крупный снимок самого Леппела в офицерском мундире и с саблей. Человек на фотографии определенно обладал серьезным военным опытом.
Леппел уселся за внушительный, безупречно чистый стол и пригласил нас занять два кресла напротив. Он не предложил нам выпить.
– Итак, джентльмены, что я могу для вас сделать? – сразу перешел он к делу.
– Мы хотели бы получить информацию относительно участия «Международных контрактов» в боснийском конфликте.
– Могу я спросить, почему вас интересуют эти сведения?
– Мы занимаемся расследованием одного убийства и предполагаем, что некто из бывших сотрудников компании, в то время работавших в Боснии, сможет пролить свет на некоторые моменты, которые не совсем нам ясны.
– А именно?
– К сожалению, пока не могу вам сказать, сэр.
– Что ж, со своей стороны, я, к сожалению, не был в Боснии. И за свою жизнь не посетил ни одну из республик бывшей Югославии.
Я так и знал, что разговор будет непростым.
– Но вы руководили этой компанией, сэр, поэтому мы к вам и пришли. И я уже говорил по телефону, это не займет много времени.
– А что вы хотите узнать?
– Как долго компания принимала участие в боснийском конфликте?
– Наш первый контракт был заключен в октябре девяносто третьего, когда стало ясно, что Запад намерен оставаться в стороне и безразлично смотреть на жестокое обращение с мусульманским населением Боснии. Контракт предусматривал обучение солдат армии БМА.
– Какой армии?
– Боснийской мусульманской армии. Контракт оказался удачным, поэтому мы заключили еще несколько. Мы действовали до вступления в силу Дейтонского мирного договора в декабре девяносто пятого года.
– До меня дошли предположения, что некоторые из ваших сотрудников остались на территории Боснии и после этого.
– Эти предположения ошибочны, – холодно заявил Леппел. – На территории, помимо наших людей, находились и наемники, оказывавшие услуги, подобные нашим, хотя и более низкого качества. Именно они и остались в стране после перемирия. Как только вступил в действие Дейтонский договор, наши контракты были прерваны и мы уехали.
– Вы можете сказать, кто финансировал работу, которую ваша компания выполняла в Боснии?
– Газетчики писали, будто нам помогали деньгами группировки фанатиков, но это неверно. Однако поскольку у нас конфиденциальные отношения с партнерами по бизнесу, будь то «Контракты» или «Советы», я не могу это комментировать.
Я кивнул:
– Что ж, понятно. Не припомните ли вы общее количество ваших сотрудников, побывавших в Боснии за эти два года?
Леппел задумался, как будто подсчитывал в уме.
– Я бы сказал, человек сорок, может, чуть больше. Босния была самой крупной операцией «Контрактов».
– Я понимаю, мистер Леппел, что вы сами не посещали страну, но не знаете ли вы, кто из ваших людей был связан с так называемыми моджахедами, борцами за исламский фундаментализм, которые в это время тоже сражались в этом регионе?
– Да, я знаю, что они там находились, но, по моим сведениям, никто из наших сотрудников не поддерживал с ними связь. Вы не должны забывать: эти фундаменталисты ненавидят всех европейцев, считая их неверными. Некоторые из них даже были связаны с Усамой бен Ладеном, поэтому они никогда не общались с нашими людьми, хотя формально мы находились на одной стороне. Могу я поинтересоваться, к чему ведут эти вопросы?
– Мы только пытаемся создать себе представление, сэр. – Я достал из кармана фотографию Мерриуэзера и военного, встал и показал ее Леппелу. – Вам знаком человек слева?
Не глядя на меня, он медленно кивнул:
– Да, это Тони Фрэнкс.
Это имя, как и лицо солдата, тоже показалось мне знакомым, но я все равно не мог вспомнить, откуда я мог его знать.
– А того, кто рядом с ним?
Он опять кивнул:
– Фамилия его Мерриуэзер, а вот имя забыл.
– Джек, – подсказал Беррин.
– Да, да, Джек, правильно!
– Эта фотография из «Шпигеля».
– Я знаю.
– Статья написана на немецком, и мы ждем, когда сделают перевод. А вы не подскажете, о чем она?
– Это была клевета. Я едва не возбудил против них судебное дело.
– О чем в ней говорилось?
– В ней утверждалось, будто консультанты «Международных контрактов», которых они называли наемниками, принимали участие в поставках наркотиков через Боснию в Западную Европу. Они не привели ни единого неопровержимого доказательства, только поместили вот эту фотографию, но все равно испортили репутацию организации и множества людей, служивших в ней, каковые, что бы там ни говорили, оказывали очень важную помощь. Как только эта статья вышла в свет, у меня начались проблемы. На нас сразу набросился Скотленд-Ярд, начал обо всем расспрашивать, и нам пришлось прервать снабжение нашего клиента. Вот почему я не очень-то охотно готов вам помогать.
– Я вас понимаю, сэр, но еще раз заверяю, у меня нет намерения заниматься расследованием деятельности вашей компании или вас лично, меня интересует только раскрытие убийства. Леппел внимательно посмотрел на меня, словно раздумывая, можно ли мне верить. В ответ я устремил на него бесстрастный взгляд, поняв, что переиграл этого лицемерного негодяя.
– Как я уже сказал, они не упоминали никаких имен, но заявили, будто наши консультанты были партнерами крупных фигур среди организованной преступности в Британии и пользовались конвоем Объединенных Наций для доставки контрабанды в Западную Европу. Но у них не было никаких доказательств.
