Роберт. Серьезно. Я вам позвоню. Дай мне знать, если будут новости.
Он кивнул. Сюнна не произнесла ни слова.
Эмиль ухмыльнулся, когда его спросили о мальчике.
Что бы это могло значить?
Роберт уже потерял счет времени, когда телефон наконец снова ожил.
Чувствуя, как сердце подскочило к самому горлу, Роберт схватил мобильник.
– Кьяртана нашли. Он цел и невредим.
У Роберта перехватило дыхание – больше ничего не слыша, он отбросил телефон, обхватил Сюнну руками и сообщил ей счастливую весть. Она, казалось, даже не сразу поняла, о чем идет речь.
– Боже, как я рад, – снова заговорил Роберт в трубку, пытаясь унять слезы. – Где он был?
– Невероятно, но факт: мы нашли его на игровой площадке детского сада прямо возле озера. Тот человек, слава богу, не причинил мальчику никакого вреда. Малыш, конечно, умаялся, – видимо, от голода у него даже не было сил громко плакать, чтобы привлечь к себе внимание. Его заметили, только когда дети вышли на прогулку, и воспитательницы сразу же забили тревогу.
Роберт взглянул на Сюнну – ее щеки слегка порозовели, а на губах появилось некое подобие улыбки. Однако в следующий момент она снова разрыдалась.
– Вы приедете сюда?
– Да, скоро будем у вас. Только сначала мальчика осмотрит врач.
– Отлично, спасибо вам огромное, – выдохнул Роберт.
У него затеплилась надежда, что ему все-таки не придется объясняться с Сюнной по поводу Эмиля. Неужели его молитвы были услышаны?
Когда спустя немного времени на пороге появился инспектор, Роберт даже не сразу заметил мальчика, которого разыскивали целые сутки. Все его внимание было приковано к улыбке на лице инспектора. Что она могла означать? Что полицейский рад счастливому исходу этого происшествия? Или он намеревается не давать Роберту спуску? И ждет этого с нетерпением? А может, он и не собирается ничего рассказывать Сюнне, если только она сама не спросит? Неизвестность сводила Роберта с ума. Ему захотелось чего-нибудь выпить – и покрепче. Впервые за долгое время он не представлял, как смотреть правде в глаза, будучи трезвым.
– Все хорошо, что хорошо кончается, – изрек инспектор, глядя на Сюнну, которая сжимала в объятиях Кьяртана. – С мальчиком все в порядке. Теперь ему нужна только мамина ласка. – После небольшой паузы он продолжил: – Эмиль задержан, как вы знаете. Мы обыскали его дом – вернее, дом его родителей, – но ничего заслуживающего внимания не обнаружили. Пресса теперь от вас долго не отстанет, имейте в виду.
Он уже собирался уходить, когда Сюнна ровным тоном внезапно спросила:
– Какие объяснения он дал?
У Роберта потемнело в глазах. Он почувствовал на себе пристальный взгляд инспектора, который будто вопрошал: «Ты разве с ней еще не поговорил?»
Стараясь не выдавать своего волнения, Роберт опустился на диван. Сюнна стояла посреди комнаты с Кьяртаном на руках.
– Он наблюдал за вашим домом – и даже следил за вами… – начал инспектор, обращаясь к Сюнне. Та молчала, но было видно, что она напряжена как струна. – Его целью была месть, как мы и подозревали.
– Месть? – поразилась Сюнна.
– Он посчитал, что должен поквитаться с Робертом.
Сюнна словно лишилась дара речи – только ее глаза говорили о том, что она ждет дальнейших объяснений.
– Речь идет о нападении на женщину, которое произошло в январе два года тому назад. В дом, где она жила со своим женихом, было совершено проникновение – судя по всему, по ошибке. Дело было вечером, и женщина находилась дома одна, поскольку ее будущий муж задержался на работе. Ей нанесли страшный удар – вероятно, бейсбольной битой.
Сюнна энергично закивала:
– Да-да, я слышала об этом случае.
– Так вот, в начале этого года женщина все-таки скончалась от полученной травмы. Ее жениха – Эмиля – с тех пор преследовали тяжелые психические проблемы, ему пришлось уйти с работы и переехать к родителям. И вот теперь он решился отомстить.
– И как же с этим связан Роберт? – резко спросила Сюнна.
Немного поколебавшись, инспектор ответил:
– В свое время он проходил подозреваемым по этому делу, о чем было известно Эмилю. Честно говоря, Роберт был нашим единственным подозреваемым, но никаких доказательств против него не имелось. Поэтому неудивительно, что Эмиль направил всю накопившуюся злобу именно на него… Бедняга пережил ужасную трагедию.
Сюнна не произносила ни слова.
Поднявшись с дивана, Роберт поблагодарил инспектора за помощь и проводил его до двери.
Когда Роберт вернулся в гостиную, Сюнна бросила на него тяжелый взгляд.
– Я не хочу с тобой ругаться, – тихо проговорила она. – Тем более в присутствии Кьяртана. Но мне просто не верится, что ты скрывал это от меня. Вероятно, я могла бы понять, что тебя заставило совершить такой поступок, но это совсем не значит, что я готова тебя простить. И я задам тебе только один вопрос, Роберт: ты действительно напал на эту женщину?
Повисла гробовая тишина.
Роберт, по спине которого градом катился пот, застыл словно соляной столб.
– Нет, конечно нет, любовь моя, – запинаясь, наконец проговорил он, прекрасно понимая, что Сюнна видит его насквозь. Черт, как же это несправедливо! Он вымотан – выжат как лимон! – а кроме того, еще и простужен. Выпей он хоть глоток, этот разговор дался бы ему гораздо легче! А теперь он даже не осмеливается взглянуть Сюнне в глаза, кожей чувствуя ее испепеляющий взгляд.
– Убирайся! – процедила она, с трудом сдерживая рвущиеся наружу слезы. А потом, не повышая голоса, повторила это слово еще несколько раз: – Убирайся! Убирайся прочь.
В полном молчании Роберт обулся, накинул куртку и вышел на залитую светом улицу. Он решил дойти до центра, сесть в каком-нибудь баре и напиться.
Конечно, он предполагал, что рано или поздно все так и закончится. Он был недостоин Сюнны – мелкому преступнику, как он, сложно начинать жизнь с нового листа, а может, и невозможно.
Мелкий преступник. Роберт горько усмехнулся. Это нападение вряд ли могло считаться мелким преступлением, но у него имелось оправдание. Наркотики подчинили себе его волю, и на дело Роберт отправился в неадекватном состоянии – в тот момент ему было море по колено. От него всего-то и требовалось слегка припугнуть должника, чтобы выбить из него деньги.
Несмотря на окутавшую его сознание пелену, тот вечер запечатлелся в его мозгу достаточно ясно. Он не сомневался, что девушка лжет, пытаясь убедить его, будто она не знакома с человеком, с которого ему нужно было взыскать долг. Его обуяла животная ярость, и он со всего размаху ударил ее битой по голове. Лицо девушки, когда он занес над ней биту, врезалось в его память
